Мушкетёр Её Высочества
Шрифт:
— А мы всё говорить не можем, — объяснил Дмитрий. Они потусовались на площади, куда потихоньку прибывал народ и, даже, после некоторой потасовки, повалили забор, который ограждал место, где монтировали ёлку.
— Пойдём, я тебе столицу покажу, — предложил Дмитрий и Беатрис согласилась. Они миновали Европейскую площадь и поднялись к театру кукол, мимо которого добрались до парка. Не спеша миновали мостик влюблённых, который немного заинтересовал Беатрис, а потом погрузились в Мариинский парк.
Дворец, еще не до конца реконструированный, понравился Беатрис, и она спросила, нельзя ли посмотреть внутри,
— Здесь тебе не Париж.
Беатрис вначале не поняла шутки, но потом сообразила, и запоздало захихикала. Миновав парк, они отправились в Лавру, куда Беатрис хотела непременно попасть. Купив входные билеты, они побродили по храмам, после чего немного умиротворённая Беатрис, спросила у Дмитрия:
— А где здесь пещеры, о которых рассказывают путеводители?
Дима взял билет на экскурсовода, и они присоединились к группе, которая отправилась в ближние пещеры. Тут же купили черный платок, чтобы надеть на голову Беатрис. Через Крестовоздвиженский храм они спустились в катакомбы. Сразу же отстав от экскурсовода, Дмитрий, уже бывавший в пещерах, решил показать мощи преподобного Ильи Муромца, но не поразил воображение Беатрис, не читавшей русские сказки.
Если бы Дмитрий оказался внутри Беатрис, то почувствовал её страх перед тоннами земли над головой. Сырой воздух отчего-то пропах машинным маслом, как будто они находились в подводной лодке, а естественный холод погреба заставлял непроизвольно дрожать. Лики святых и их открытые конечности поражали, но вскоре страх отпустил и Беатрис невольно вздохнула.
Их шаги гулко стучали по чугунным плитам пола и вскоре они дошли до поворота, где лежали останки преподобного Пимена и святого Меркурия. Между ними на стене висела драпировка и Беатрис, неожиданно для себя, отвернула мешковину и нырнула в тёмный проход.
— Ты куда, — зашипел Дмитрий, позабыв, что говорит на русском языке. В тёмном проходе мелькнул свет: Беатрис включила подсветку телефона, выхватывая из темноты свои ноги в сапожках.
— Иди сюда, — зашептала она и Дмитрий, чертыхаясь в святом месте, полез за ней. Огонёк её телефона метался по полу, а она шла вперёд, точно её обуял нечистый. Внезапно перед ними возникла стенка и Беатрис стала щупать её рукой. Дальше хода не было, и она от огорчения хлопнула по стенке рукой, проваливаясь вместе с глиной и песком на пол. Открылся лаз, куда тут же юркнула Беатрис, а Дима бесполезно шипел сзади: «Не лезь, а то тебя завалит!» После завала ход раздваивался, и Беатрис юркнула влево, а пройдя ещё несколько минут, туннель снова раздвоился, и Беатрис повернула вправо.
«Куда она несётся?» — подумал Дмитрий, понимая, что нужно остановиться, но не решался её останавливать, чтобы она не подумала, что он испугался. Они шагали уже минут пятнадцать, когда Дмитрий не выдержал:
— Ты не боишься остаться здесь навсегда?
Напрасно он спросил, так как Беатрис, уже собираясь вернуться, заупрямилась и сказала, что нужно дойти до препятствия, так как туннель не может продолжаться до бесконечности. Дмитрий, который опасался не за себя, а за Беатрис, злился на её упрямство и проклинал себя
— Вот и пришли, — облегченно сказал Дима, а Беатрис, в луче от телефона, довольно улыбнулась. Получилось, так как она хотела и от избытка чувств Беатрис хлопнула по стенке, в которую они уперлись.
Сверху, засыпая их, обрушилась земля.
Керолайн отправили в морг, а Шанталь, так потребовал Ламбре, отвезли в его квартиру. Он оставался с ней, а Мурик занялся организацией похорон. Сестёр решили хоронить вместе, так как родственников у них не было, если судить по сведениям, почерпнутым из сети. Шанталь и Керолайн воспитывались в детском пансионате, а потом их пути разошлись, так как Шанталь выучилась на инструктора по дайвингу, а Керолайн окончила курсы медсестёр, после которых её следы затерялись.
Броннер хотел сделать вскрытие, чтобы узнать, какой яд использовала Керолайн, но тут воспротивился Ламбре, который сообщил, что не даст резать свою любимую. На все уговоры начальства он отвечал коротким словом: «Нет!» — и с этим приходилось смириться. Броннер, отстав от Ламбре, решил заехать вместе с Муриком в морг, чтобы сделать вскрытие Керолайн, на которую Ламбре не претендовал.
Когда они оказались в больнице и зашли в морг, предъявив удостоверения, служащий долго листал журнал, пока не сообщил:
— А её уже забрали?
— Кто? — не понял Броннер.
— Родственник, — сказал служащий и, посмотрев запись, сообщил: — Муж.
— Как фамилия мужа? — спросил Мурик.
— Орландо Гаррото, — прочитал служащий и у Мурика полезли глаза на лоб.
— Я что-то не знаю? — спросил Броннер, когда они вышли из морга.
— Из заведения Орландо Гаррото сбежал Даниель Финн, серийный убийца, которого мы искали, — рассказал Мурик.
— В деле этого не было, — напомнил Броннер.
— Это моя ошибка, — признался Мурик, — у меня были подозрения, но я подумал, что доктор Гаррото, ни при чём.
— Вероятно, тебе следует посетить этого доктора, — сказал Броннер и Мурик, в знак согласия, кивнул головой.
Вызвав магнетик, он сразу же взял курс на Нью-Йорк, а через час был уже в Западном Оринже, на Андерклифф-роуд 80. Сверху заведение доктора Гаррото выглядело весьма привлекательно, сливаясь с окружающим зелёным оазисом. Посредине отражался голубым серебром квадратный бассейн. Когда Мурик спустился ниже, то увидел, что участок огорожен высоким забором с сеткой, и попасть внутрь можно только через ворота.
На воротах оказалась кнопка, на которую Мурик нажал и стал ожидать. Реакция последовала незамедлительно, так как ворота сдвинулись в сторону и Мурик пошёл по дороге, ведущей к большому дому. Справа от дома находилось другое одноэтажное здание, ограждённое дополнительной оградой, внутри которой свободно гуляли люди, а между ними сновал персонал в белых халатах.
Возле дома Мурика встретила санитарка, которая сказала:
— Доктор вас ждёт. Идите за мной.
Она провела Мурика в дом, где посредине зала стоял гроб, в котором лежала Керолайн. Возле неё сидел доктор Гаррото, который плакал.