Мушкетёр Её Высочества
Шрифт:
— Кто обнаружил труп? — спросил Мурик.
— Его каждую среду посещал разносчик овощей, — сообщил Ламбре и добавил: — Разносчик включил кап и передал сообщение диспетчеру города.
— Что искали? — спросил Мурик сам себя.
— Если судить по двум золотым ангелам на тумбочке у зеркала и золотому обручальному кольцу на подставке, то преступника не интересовали ценности, — ответил Ламбре, показывая на сияющие крылатые миниатюры.
— Что же тогда? — спросил себя Мурик и Ламбре с готовностью ответил:
— Я думаю, что это маньяк.
— Что
— Надеюсь, ты не сообщил об этом в бюро?
По растерянному виду Ламбре, Мурик понял, что попал в точку, и подумал, как придётся оправдываться перед начальником бюро Максимилианом Броннером за своего помощника.
«Как нибудь обойдётся», — решил Мурик и сказал:
— Хорошо, заберёшь заключение врача и можешь возвращаться в бюро.
— А вы? — спросил Ламбре.
— Я останусь в этой квартире, — сказал Мурик, взяв папочку, которую таскал Ламбре. На его молчаливый вопрос ответил:
— Немного побуду на родине.
Ламбре понимающе кивнул и, показывая на папочку, сообщил:
— Я распечатал специально для вас, — на недоумение Мурика он показал на кап и добавил:
— У меня все в электронном виде.
Ламбре тут же вызвал магнетик и ушёл, снисходительно махнув Мурику рукой. Мурик взял в руки папку, закрыл дверь, оборвав яркую ленту, и спустился пониже, на бывшую площадь Толстого, где собирался импровизированный базар, куда жители окрестных мест привозили на телегах овощи и фрукты.
Купив кулёк антоновских яблок, он поднялся вверх в заросший кустарником сквер, где лежал памятник поэту Шевченко и присел на лавочку. Вгрызаясь зубами в белую сочную мякоть яблока, Мурик, смачно хрустя, открыл папку и принялся листать странички дела.
«Потерпевший, Сотников Валерий Павлович, рождения 2002 года», — читал Мурик и подумал: «Почти, как я». Дальше перечислялись умерший отец и мать, а также жена, живущая в Швейцарии.
«Нужно будет ее навестить», — подумал Мурик, вчитываясь в скупые слова официальных бумаг. Сотников оказался физиком на отдыхе, участвовавшем в создании магнетиков, но потом бросил науку и преподавал в местном университете.
«Может, убийство связано с бывшей работой?» — подумал Мурик, но сразу отбросил эту идею: общество людей слишком малочисленно, чтобы затевать какие-либо склоки. Правду сказать, больше всего Мурику приходилось разбирать несчастные случаи, в отличие от убийств: событий редких в послепотопном мире.
Полистав дело, и не выудив из него ничего стоящего, Мурик отправился в квартиру, собираясь неспешно всё осмотреть. Квартира встретила тишиной и затхлым запахом. Мурик подержал двух позолоченных ангелов, вытащил золотое кольцо из замысловатой подставки, потом положил всё на место. Раскрыв окна, коронер принялся подбирать с пола книги и ставить их на место, угадывая порядок их расположения на полках. Раскрытые страницы он перечитывал и закрывал, на всякий случай, запоминая текст в памяти.
Вскоре порядок был восстановлен и Мурик критично оценил свою работу. В конце нижнего второго ряда, который преступник не сбросил на пол, его глаз приметил прореху в расположении книг. Он нагнулся и вытянул соседние книги, которые оказались дневниками исторических деятелей.
Мурик оглянулся, разыскивая взглядом пропавшую книгу, но всё, что лежало на полу, он уже разложил по полкам. «Может, я сунул книгу не туда?» — подумал он, ругая себя за то, что не зафиксировал книги капом перед сортировкой.
Он опустил глаза на пол и тут, под диваном, увидел тёмный коричневый переплёт. Открыв книгу, Мурик уже знал, что нашёл пропажу: в книге была вырвана страница. Всего одна страница.
Книга была написана от руки и чернила в некоторых местах обесцветились, но, если тщательно присмотреться, то можно было свободно прочитать. По содержанию Мурик понял, что читает дневник молодого человека. На первой странице было написано карандашом «Дневник Петра Апостола». Вероятно, отметку оставил хозяин книги, который лежит в морге, ожидая очереди в крематорий.
Мурик порылся в памяти, но никакой Апостол, если не считать апостолов, описанных в Библии, в голову не приходил. На улице наступил вечер, а так как электричества в городе не наблюдалось, так же, как и во всём регионе, то следовало ложиться спать, следуя природным циклам.
Поднялся Мурик рано, как только начало светать. Взяв в руки пустое ведро, вышел на улицу и долго искал колодец, возле которого уже образовалась очередь: жаворонков, как оказалось, в Киеве хватает. Набрав воды, Мурик поднялся на третий этаж и умылся в умывальнике, который, вероятно, работал, поглощая пролившуюся воду.
Откусив оставшееся яблоко, Мурик присел на кресло возле окна и углубился в чтение дневника Петра Апостола. События, описанные в дневнике, происходили в 1726-1727 годах и рассказывали о приезде молодого Апостола в Санкт-Петербург к своему отцу, Даниле Апостолу. В записях фигурировали известные исторические личности, видимо, молодой Апостол был вхож в самые знатные дома тогдашней столицы.
В пятницу 27 мая 1926 года Пётр Данилович Апостол сидел за столом и писал письма домой, к своей жене, оставшейся на родине – в любимых Сорочинцах. Его отца, миргородского полковника Данилу Апостола, после долгой волокиты признали, наконец, невиновным и позволили уехать домой, оставив вместо себя в Санкт-Петербурге сына.
Старый полковник торопил казаков, укладывающих багаж на двух возах, надеясь выехать, пусть и в ночь, но подальше от коллегии Иностранных Дел и высшего суда. Собственно говоря, его сына, Петра Даниловича, оставляли не только из-за отца, а потому, что светлейшему князю Меншикову было удобно иметь под рукой умного юношу, хорошо знающего языки, и часто используемого им, как переводчика и секретаря.
Да, к тому же, Петя, как его ласково называл Меншиков, давно был в его доме своим, проведя свое детство, здесь же, в обществе его несовершеннолетнего сына, Александра и обучаясь вместе с ним языкам и наукам.