Мушкетер
Шрифт:
Не показываясь на глаза «хвостику», он догнал друзей и решительно сказал:
— Сворачиваем! Надо сделать остановку в таком месте, где к нам можно будет незаметно подкрасться…
— …И всё, что нужно, услышать, — понятливо кивнул Шурик. — Угу.
— Точно! Только без имён.
Развести костерок решили в стороне от набитого тракта, на большой поляне, окружённой деревьями и густым подлеском. Кое-что из припасов, уделённых Шевреттой, ещё оставалось, вот их и решили доесть. Разговаривали громко, не таясь.
— Проклятый кардинал! — энергично выразился Олег. — Доколе этот жалкий Фигляр будет править Францией?
— И не говори! — подхватил Яр. — Благородному дону уже и деться некуда!
— Ты мне ещё про дона Рэбу вспомни! — прошептал Сухов. — Сходи, проверь лучше, слушают нас или как.
— Есть, товарищ командир…
Быков, во всеуслышание озвучив пункт назначения: «Сейчас я, дровишек раздобуду!» — удалился в лес. Минут через пять он вернулся с ворохом сухих веток. Усевшись рядом с Олегом, он тихо проговорил:
— Всё в порядке, на месте «хвост», слушает!
Подбросив хворосту в огонь, Сухов выругался.
— Вот оно мне надо — переться чёрт-те куда?! — сказал он с деланым негодованием. — А всё из-за этого гадского монсеньора!
— Да убить его мало… — проворчал Пончик. — Угу…
— Ты тут ещё будешь!
— Пардон, ваша милость…
Дожёвывая свою порцию, Быков лениво поднялся и прошествовал к лесу. Вскоре он вернулся и доложил:
— Отъехал! Довольный!
— Ну и нам пора, — решил Олег. — А то неохота в лесу ночевать…
Вскоре отдохнувшие кони понесли Сухова, Пончева и Акимова по дороге к Кревкеру. Двадцатью минутами позже их догнал Быков.
— Всё в порядке! — отрапортовал он. — Несётся засланец, спешит перед хозяйкой выслужиться!
— Вот и пускай катится, — кивнул Олег.
— Скатертью дорога, — вставил обычно помалкивавший Виктор.
— Земля пухом, — пожелал кровожадный Пончик. — Угу…
— По коням!
До Амьена они добрались уже в темноте и заночевали в гостинице «Одинокое колесо». Подкрепив силы с утра, кони и всадники устремились дальше к морю. Миновав Сент-Омер, к вечеру вся четвёрка подъезжала к Кале.
— Быстро мы! — хмыкнул Пончик. — Каких-то сорок четыре часа, и мы у моря!
— Сорок шесть, — поправил товарища Акимов, — я считал.
— Чего ты там считал! — надменно ответил Шурик.
— Сорок шесть — раз! — подхватил Ярослав. — Кто больше? Сорок шесть — два! Сорок шесть — три! Принято!
Сухов не вступал в разговор, снисходительно поглядывая на друзей. Пускай прикалываются, лишь бы в тоску не впадали.
Всё-таки даже для него попадание в иное время — тяжелейший стресс. Ладно там, другая страна — ну язык непонятный, и что? Включишь телевизор — такой же, как и у тебя дома остался! — найдёшь знакомый канал, и будто не уезжал никуда. И в супермаркетах местных одинаковый товар — и «кока-кола» вездесущая, и жвачка, и сигареты. А другой век…
Тут всё «не как у людей». Ни машин, ни глянцевых журналов, ни ТВ с Интернетом. Всё-всё незнакомое, непривычное, но и не чужое. Просто ощущаешь себя порою как в виденном когда-то кино «про мушкетёров» и действуешь как бы вчуже, словно не жизнь вокруг, а театр гротеска. Далее цыкаешь на себя, чтобы окунулся в реал, чтобы осознал — тут не декорации, тут всё взаправду.
— Добро пожаловать в город-герой Кале! — торжественно провозгласил Быков.
— Хватит стебаться, — добродушно осадил его Олег, осматривая местные достопримечательности.
С тех пор как он в последний раз бывал в этих местах (лет шестьсот тому назад), город-порт сильно разросся и в стороны, и вверх: шпили новых церквей, башни не так давно отстроенной цитадели тянулись к небу. Зато в порту всё было по-прежнему, и пахло всё так же — солью, мокрым деревом, прелой парусиной, смолою, жареной камбалой.
Особого оживления на пристани не замечалось, да и кораблей в порту насчитывалось не более десятка. Моряки скучали на берегу, уморившиеся грузчики сидели кучкой, поедая свой скудный ужин — сухари, сыр каменной твёрдости да кислое вино.
У ближнего причала покачивался трёхмачтовый пинас «Акадия», крепкое торгашеское судёнышко. Не связываясь с начальником порта и другими «официальными лицами», Олег сложил ладони рупором и крикнул, разбудив вахтенного на «Акадии»:
— Эгей, на палубе!
С борта донеслось кряхтенье, чертыханье, и вот глазам предстала нетрезвая личность в растерзанной рубахе.
— Чего надо? — любезно поинтересовалась личность.
— Где шкипер?
— Господин Рогир ван Лейден ужинать изволят!
— Так он на борту?
— Не-е! В таверне «Мешок гвоздей»!
Не теряя времени, Сухов с товарищами направил стопы в поименованную таверну, где и обнаружил искомого шкипера. Кабатчик, прогнувшись перед дворянином, заглянувшим к нему на огонёк, мигом указал на Рогира ван Лейдена, пузатого, краснолицего мужика с неопрятной бородкой и мутным взглядом. Одетый как здешний виллан, шкипер был обут в новенькие ботфорты, а его лысую голову венчала шляпа с жалкими остатками перьев.
— Господин ван Лейден? — холодно поинтересовался Олег.
— Ммм… — промычал тот. — И что?
— Нам нужно переправиться в Англию. Ваш пинас нам вполне подходит.
— Им нужно! — фыркнул шкипер. — А господам известно, что король Англии… как бы это вам сказать… на ножах, что ли, с вашим королём?
— Мы заплатим, — сдержанно сказал Сухов.
— Господа, — плаксиво выговорил ван Лейден, — я не ищу неприятностей!
— Мы тоже.
— «Акадия» покинет Кале завтра, но её путь лежит в Испанию. В Англии я ничего не забыл.
Вздохнув, Олег выбрал иную тактику.