Мусоргский в цитатах и афоризмах

УДК 78

ББК 85.313(0)я48

M91

Составитель Алексей Лысаков

Ответственный редактор серии Алексей Лысаков

Оформление серии Александр Васин

М91 Мусоргский в цитатах

ISBN 978-5-89817-412-5 (отд. кн.)

ISBN 978-5-89817-400-2

Перед вами – не законченный портрет композитора, а палитра красок к нему, набросанных его современниками и потомками, поклонниками и критиками, маститыми музыковедами и продвинутыми пользователями интернета.

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Любим мы поговорить о Мусоргском. Это, пожалуй, после странностей личной жизни Чайковского – вторая тема. Много запутанного, неясного и в жизни, и в подоплеке сочинений. Мне в биографии Мусоргского чрезвычайно много нравится. И, прежде всего, ее «темнота». То есть о целых пластах жизни его нам ничего не известно. О многих друзьях мы ничего не знаем, кроме их фамилий. Да и то, наверное, фамилии перевранные. Неизвестные лица, неизвестные связи: ловко он ушел от сыска истории.

Личность Мусоргского буквально соткана из контрастов.

Курносенький, с выпученными глазами, красненькие щечки, слегка курчавый, сущий петушок и притом задорный.

Мусоргский был в то время совсем мальчонком, очень изящным, точно нарисованным офицериком: мундирчик с иголочки, в обтяжку, ножки вывороченные, волосы приглажены, припомажены, ногти точно выточенные, руки выхоленные, совсем барские. Манеры изящные, аристократические, разговор такой же, немножко сквозь зубы, пересыпанный французскими фразами, несколько вычурными… Вежливость и благовоспитанность – необычайные. Дамы ухаживали за ним. Он сидел за фортепиано и, вскидывая кокетливо ручками, играл весьма сладко, грациозно отрывки из «Travatore», «Traviata» и т. д., а кругом его жужжали хором: «charmant, delicieux!» (прелестно, восхитительно! – франц.) и пр.

Мусоргский был уже в отставке. Он порядочно уже возмужал, начал полнеть, офицерского пошиба уже не было. Изящество в одежде, манерах и проч. были те же, но оттенка фатовства уже не было, ни малейшего.

Он был среднего роста, хорошо сложен, имел изящные руки, красиво лежащие волнистые волосы, довольно большие, несколько выпуклые светло-серые глаза. Но черты лица его были очень некрасивы, особенно нос, который к тому же всегда был красноват, как Мусоргский объяснял, вследствие того, что тот отморозил его однажды на параде. Глаза у Мусоргского были очень мало выразительны, даже можно сказать, почти оловянные. Вообще лицо его было малоподвижное и невыразительное, как будто оно таило в себе какую-ту загадку. В разговоре Мусоргский никогда не повышал голоса, а скорее понижал свою речь до полголоса.

Модест Петрович был очень некрасив собой, но глаза у него были удивительные, в них было столько ума, так много мыслей, как только бывает у сильных талантов. Среднего роста, хорошо сложенный, изящный, воспитанный, прекрасно говорящий на иностранных языках, он прелестно декламировал и пел, хотя почти без голоса, но с замечательным выражением. Везде, где он ни появлялся, он был душою общества. Он очень любил детей и старался изучить их, но самых маленьких боялся: ему все казалось, что он им сделает больно. Дети понимали это и также очень любили Мусоргского.

Конец ознакомительного фрагмента.