Мутабор
Шрифт:
6
В перерыве между таймами Омар решил наверстать упущенное и познакомиться с местным чемпионатом поближе. Он спустился с трибун и пошел по рядам искать брошенную или оставленную программку, попутно надеясь найти недопитую бутылку с газированным айраном или пакетик с сочными пончиками – местным «попкорном».
Какого же было его удивление, когда продавцом футбольных программок оказался тот самый торговец открытками и марками с центрального бульвара Кашевара.
– А, это вы? – улыбнулся фарцовщик. – Я вас прекрасно помню…
– Я вас тоже прекрасно помню, Фахад, и рад снова повстречать, – по-свойски взял у продавца программку Омар.
В турнирной таблице он обнаружил ястребов и тигров. А в части программки, отведенной скачкам, – «Жемчужину», «Алмаз», «Рубин» и «Топаз». Не зря стадион охраняли «Беркуты» из охраны эмира и мэра.
«Опять эти символы, – поморщился
– Не морщитесь так пренебрежительно, – посоветовал продавец, внимательно следивший за Чилимом. – Этот матч – только разогрев перед основными соревнованиями-скачками, у которых большое политическое значение.
– Что? – удивился Омар.
– Кони, выставленные на бега, принадлежат равновеликим силам, влияющим на эмира, – пояснил Фахад, – так как принадлежат людям, составляющим тайный кабинет. И по тому, чей конь выиграет скачки, эмир будет принимать решение, так как полагается только на жребий, разыгранный жеребцами.
7
– Мы можем поговорить наедине? – подозрительно осмотрелся Омар.
– Конечно, давайте где-нибудь присядем и поговорим, а заодно и перекусим, – воскликнул фарцовщик-филателист, – я и сам подумывал, что пора сворачиваться. Мне ужасно надоело торчать на солнцепеке и очень хочется посидеть за столом в приятной компании. У народа в Кашеваре не так много денег, чтобы они покупали программки товарищеского матча. Ибо программки на игре берут, когда хотят зафиксировать прошлое и почувствовать вкус настоящего. А марки покупают, когда нет веры в экономику страны и люди мысленно прощаются с ней ради будущего. А сейчас как раз такое время, что торговля марками идет значительно быстрее.
– А если нет денег даже на марки? В Кашеваре столько соблазнов, что у меня почти ничего не осталось за душой, и я, боюсь, не сумею принять ваше приглашение отобедать, – вздохнул Омар.
– О чем это вы таком говорите, когда я вас просто приглашаю, – с улыбкой сделал широкий жест филателист и тут же сузил его немножко, указывая направление. – Знаете, за воротами стадиона на склоне крепостного холма есть недорогой бар.
Через пять минут они, напрягая мышцы ног и глаз, спускались по винтовой железной лестнице с высокими ступенями вниз, в мрачные катакомбы. К счастью, бар «Раки» действительно находился недалеко от стадиона. Он выглядел как самый большой валун среди валунов археологических артефактов и исторических полуразрушенных построек старого города. Омар и Фахад уселись на замызганные темными разводами сучков и покрытые красноватым лаком высокие табуреты.
«Не являются ли эти “Раки” одной из тюремных башен старого черного города, окружавшего раньше цитадель эмира и белый город?» – оглядывался Омар по сторонам.
Сидя за морено-дубовым столом под мрачными сводами, он наблюдал, как бармен периодически открывал краники, наполняя пенистым ячменным напитком кружки, по размерам больше походившие на маленькие ведра. Иногда бармен опрокидывал люк погреба и спускался туда прямо с кружками. Возвращаясь, он приносил заказанное пиво более темной окраски, словно тени подземелья селились в посудине. «Там, – подумал Чилим, – ключи от тайн этого города, от тайных источников, дающих черни силы пережить свои черные дни».
8
Открыв лежавшую на столе папку в буро-красной коже эрзерумских быков, Омар увидел, что на первой странице меню посетителям предлагалось фирменное блюдо заведения – порция вареных раков и пенистое пиво.
Как только глаза привыкли к темноте, Омар заметил, что мало кто из посетителей дешевым ракам предпочитал огромных мадагаскарских тараканов – кукарачи, хотя последние появлялись в меню «бегущей строкой». По крайней мере, несколько тараканов точно пробежали перед его носом.
Омар потянулся к следующей книжке меню, надеясь там найти настоящий алкогольный прайс. Какого же было его удивление, когда, открыв книжицу меню на середине, он прочел:
К счастью, их забрали в вытрезвитель. Привезли, раздели, ошмонали, взамен изъятых ценностей и термобелья выдали куцее одеяло.
Сержант Ептышев обшарил карманы пуховиков и дубленок и нащупал в подкладке кармана Рубина Ивановича что-то твердое.
– Это что еще за новость? – вынул он несколько завернутых в бархатную тряпку кучу остро наточенных лезвий.
– Это скальпели.
– Скальп снимать? Так и запишем: холодное оружие в размере пяти штук… Зачем в пивной перо? Не иначе кого-нибудь кровушки лишить.
– Это для доктора, алмазные
– Алмазные, говоришь? – посмотрел сквозь увеличительное стекло Ептышев. – А алмазы откуда? А еще учитель труда, епрст! Чему детей-то учить будешь? Воровству?
Всю жизнь сержант Ептышев мечтал в ночное дежурство найти настоящее сокровище у подгулявших граждан в сильном подпитии, например печатку или сережки. «Хоть бы раз попался настоящий бриллиант, а не этот мутный Алмаз Алексеевич», – так думал Ептышев, пока не наткнулся на заточки.
Теперь есть повод доложить о хищениях на завод. Получить премию и повышение в звании. Давно уже волшебник Изумрудного города Диамант обещал тому, кто перекроет канал хищения продукции с завода, заплатить большие премиальные.
«И вот она, банда! Поймана с поличным!» – ликовал Ептышев. И кем? Им самим, епрст!
Заперев арестованных в камере, больше походившей на колодец или ледяную прорубь, Ептышев принялся строчить бумагу.
В неотапливаемом помещении, в одних трусах и майках они сели, прижавшись друг к другу спинами, чтобы согреться.
– Жалко, – выразил Яхонт Яковлевич общее разочарование, – не успели его порезать. Теперь он нас с потрохами сожрет.
– Не сожрет! – зло отвечал Рубин. Он знал, что все мужики подобрались крепкие, старой закалки. Ни один не расколется, даже если по пальцам будут дубасить молотком.
– Поднять бы его на вилы с алмазными наконечниками, раз не получилось утопить с помощью ледобуров.
Под эти сладкие мысли о вольной рыбалке и закемарили. А утром пришла жена Рубина Ивановича Кристалина. Принесла деньги, заплатила штраф, чтобы Алмаз Алексеевич и Ко не опоздали на работу. Но это мало что меняло. Отсрочка была временной. Делу уже дали ход. Алмаз Алексеевич, как всегда, придя на завод, принял горячий душ, переоделся в спецовку, затем отправился к станку. После бессонной ночи фрезеровать было непросто. Дырки в глазах двоились, словно лунки. Мысленно он вновь и вновь возвращался к той ночи, когда они орудовали ледобурами. «А надо было ледорубами», – корил себя Алексеич. Думал, что не так все сделали.
Первым на встречу ходил Александр Ит. Вернулся довольный.
– Представляете, мужики, мне на выбор предложили: хочешь в Питере живи, хочешь на юга подайся. На курорт, в Кашевар.
– Почему в Кашевар?
– Да дело крупное хозяин там какое-то затевает. А что, нельзя? «Северстали» завод в Индии можно строить, а ему в Кашеваре предприятие нельзя?
– Значит, скоро в России тоже будут ходить, как в Кашеваре, в драных халатах, и каждый второй будет неграмотным и нищим, – пробубнил Яхонт Яковлевич.
– Да, скоро и мы скатимся до уровня образования в Кашеваре, – вторил ему Рубин Иванович, – власти предержащей нужны тупые, неграмотные, но исполнительные рабы. Их дети не ходят в наши школы, не учатся в наших институтах, да и живут они за границей.
– Ну нет, не согласен. Лучше России дружить с Кашеваром во главе с эмиром и мэром, – съязвил Алмаз Алексеевич. – Рональд Рейган частенько поговаривал, что всегда садится на старую лошадь, чтобы самому выглядеть моложе.
Глава 6
Слеза богов
1
Остановив «ягуар», я попросил Кэт подождать немного в машине. Мой напарник и приятель очень стеснителен и мог стушеваться при неожиданном появлении красивой девушки.
– Хорошо, – поморщилась Кэт. Ей явно не понравилась идея сидеть одной в дорогой машине в маргинальном районе.
– Я мигом, – крикнул я, уже поднимаясь по лестнице.
Так и есть. Приятель лежал на своей кровати в спортивных трико, закинув ногу на ногу и отгадывая какой-то сканворд. На пятке, как незаполненные клетки сканворда, красовалась цепь мелких дырок.
– Привет, ты где пропадал все это время? – сел он на кровать, завидев меня. – Почему на работу не выходишь? Мне срочно пришлось тебя подменить. После того как я с ручной тележкой свою смену отбегал, еще за тебя в твой тарантас впрягаться! А иначе бугор грозился тебя уволить. Злой он очень.
– Так и подошвы недолго стереть, – ответил я по-кашеварски. – Спасибо, брат.
– Я серьезно. Мы все беспокоились. Где ты был? Где взял такие понтовые кроссовки?
– Жил у девушки.
– У девушки?! У какой еще девушки?!
– Сейчас увидишь! Она через пять минут заглянет к нам в гости.
– Она где? Внизу? – его глаза округлились от испуга.
– Да, сидит внизу в машине. – Я придирчиво осматривал комнату. Пыльный пол, не первой свежести покрывала. Немытая посуда. Барахло на стуле. А еще в углу примостился пакет.
– Тогда я ухожу! – вскочил с места и начал судорожно метаться по комнате Муха. Он кружился, не зная, за что схватиться.
– Куда ты? Оставайся! Чаю вместе попьем!
– Не-не, – отнекивался он, – мне уже на работу пора лететь.