Музеи Парижа

Калитина Нина Николаевна

Афинские девушки, несущие дары. Фрагмент фриза Парфенона. V в. до н. э.

Фигура богини любви лишена рук, покрыта щербинами, но, как и в J-Ыке Самофракийской, этих повреждений не замечаешь. Слегка наклонена маленькая голова на стройной шее, приподнялось одно плечо и опустилось другое, гибко изогнулся стан. Мягкость и нежность кожи оттеняет соскользнувшая на бедра драпировка. .. И уже невозможно оторвать глаз от скульптуры, покоряющей женственностью и лиризмом.

Афродиту Милосскую долго относили к периоду поздней

классики. Величавость осанки, плавность контуров, спокойствие лица роднят ее с произведениями IV века до н. э. Но удлиненность пропорций, трактовка волос и складок тонкого плаща, некоторые приемы обработки мрамора заставили передвинуть дату исполнения на целых два столетия вперед. Мастер, по-видимому, вдохновлялся каким-то более ранним произведением.

Статуя Афродиты Милосской окружена легендами. В одной из них рассказывается, что французским матросам, увозившим скульптуру, пришлось вступить в вооруженное столкновение с греками, не хотевшими расставаться с прекрасной богиней. Вероятно, это выдумка. Но в 1820 году статуя Афродиты, найденная крестьянином на острове Мелос, действительно отправилась в путешествие в Париж, подаренная французским послом маркизом де Ривьер королю.

Русские художники и писатели искренне восхищались этой античной скульптурой. Вот что писал Глеб Успенский: «Художник создал вам образчик такого человеческого существа, которое вы, считающий себя человеком и живущий в теперешнем человеческом обществе, решительно не можете себе представить способным принять малейшее участие в том порядке жизни, до которого вы дожили. .. Желание выпрямить, высвободить искалеченного теперешнего человека.. . для светлого будущего радостно возникает в душе. . .» В этих словах отразилась мечта русского писателя о гармонически развитом, совершенном человеке, которого он не видел в современном ему мире.

Статуя Афродиты Милосской стоит в центре небольшого зала. Перед ней расстилается целая анфилада комнат, но ни один из экспонатов не выдвинут в них на середину. Поэтому, войдя в античный отдел, посетитель почти сразу же видит Афродиту. Надо сказать, что в Лувре вообще умеют показывать шедевры. В лабиринте залов, лестниц и галерей человек может без труда отыскать наиболее знаменитые вещи. В античном отделе многие (особенно те, у кого мало времени) смотрят, например, только Нику Самофракийскую и Афродиту Милосскую и поднимаются затем во второй этаж.

Пройдя мимо прославленной статуи богини любви, посетитель вновь попадает в IV век до н. э., когда Греция была завоевана македонскими царями. Римские копии произведений Лисиппа, любимого художника Александра Македонского, вводят нас в художественный мир этого периода. Затем идет зал Кариатид, о котором уже упоминалось выше. Богиня охоты Артемида, присевшая Афродита, гладиатор Боргезе, мраморный кратер Боргезе, украшенный рельефами, – таков далеко не полный перечень произведений, завершающих экспозицию греческого искусства. Каждое из них по-своему совершенно, но уже лишено жизненности и высокой красоты, которые поражают в греческой пластике V-IV веков до н. э. Все чаще повторяются штампы, все реже за виртуозным мастерством проглядывает взволнованная душа художника. . . Греческая культура переживает упадок и вынуждена уступить место римской.

Да простят нам поклонники римского искусства, но рядом с греческим оно меркнет, кажется холодным и сухим. Для того чтобы оценить его, надо побывать в Италии, там, где до сих пор стоят триумфальные арки, величественные акведуки, грандиозные колонны. Древние римляне были воинами, строителями. И от искусства они требовали прежде всего документальной точности, верности изображения. Поэтическое очарование, фантазия греков были недоступны для них!

Афродита Милосская. II в. дон. э.

Наиболее

интересная часть римской экспозиции в Лувре – портреты. С давних времен в Италии сохраняли гипсовые или восковые маски умерших. Потомки верили, что мертвые зримо присутствуют среди них, участвуют в торжествах, в обсуждении важнейших семейных дел. Портреты II-I веков до н. э.( хотя и утратившие религиозную основу, тесно связаны с этой традицией. Они отличаются удивительной достоверностью, порой прозаизмом. Постепенно портреты становятся более парадными, репрезентативными, появляются элементы идеализации. В этом убеждают памятники эпохи Империи: статуя Октава-оратора, Октавиана Августа, портрет жены Августа Ливии. Однако в I веке до н. э. характеристика портретируемого смягчается, образы становятся свежее, непосредственнее (портрет сына Марка Аврелия).

В отличие от скульптуры, живопись античной поры (особенно греческая) до нас почти не дошла. Тем большую ценность имеют фрагменты мозаик и фресок, дающие представление о высоком мастерстве живописцев. Больше всего мозаик и фресок собрано в неаполитанском музее, но и в Лувре есть несколько первоклассных образцов. Неподалеку от Ники Самофракийской находится зал Феникса. На его стене мозаика (V век н. э.) с изображением легендарной птицы Феникс, которая умирала и вновь возрождалась из пепла. Птица стоит на зелено-коричневой горе, окруженной розовыми цветами. В орнаментальности, строгой симметрии, с которой разбросаны по ровному полю цветы, сказывается влияние восточных ковров.

О живописи древних народов в Лувре можно судить не только по мозаикам. Музей обладает хорошей коллекцией фаюмских портретов (I-IV века н. э.), названных так по имени оазиса Фаюм в Египте. Они написаны на деревянных досках восковыми красками и хорошо сохранились до наших дней. Портреты помещали обычно в могилу усопшего на месте лица.

Этрусский саркофаг. Фрагмент. VI в. до н. э.

Произведения античной поры выставлены в Лувре не только в первом, но и во втором этаже. Здесь можно увидеть чернофигурные и краснофигурные вазы, изделия из серебра, бронзы, терракоты. Экспонаты размещены в залах, находившихся некогда в центре дворцовой жизни: этрусском, или Генриха II, залах бронзы, драгоценностей (бывший Большой кабинет). В центре этрусского зала возвышается монументальный саркофаг из терракоты, исполненный в VI веке до н. э., в эпоху расцвета этрусского искусства. На нарядном ложе полулежит, опираясь на подушки, супружеская пара. Жена доверчиво прислонилась к мужу, он положил ей руку на плечо. Видно, что люди близки друг другу, В руках супругов некогда были кубки. Эта небольшая деталь также подчеркивала земной, жизнеутверждающий характер сцены. Раскраска фигур темно-красной, белой и черной краской усиливала впечатление жизненного правдоподобия. Предки древних римлян -этруски предвосхищали в такого рода работах последующие достижения римских портретистов.

В зале драгоценностей выставлена коллекция серебряной утвари, золотых украшений и монет. Она названа по имени местечка Боскореаль (недалеко от Помпей), где ее нашли в 1895 году при раскопках виллы, засыпанной во время извержения Везувия (79 год). Очевидно, владельцы виллы надеялись избежать страшной смерти – они спрятали свои сокровища в цистерну в подвале. Коллекция Боскореаль говорит о роскоши быта знатного римлянина. Вазы, чаши, блюда, стаканы покрыты тончайшими рельефами. Здесь и традиционные фигурки античных богов, и изображения животных, растений. Иногда на кубках можно прочесть надписи назидательного характера или афоризмы, например «Будь весел, пока ты жив. . .» Встречаются и более мрачные изречения, вроде подписи под скелетом, разглядывающим череп: «И это был человек».