Шрифт:
Kenneth Oppel
The Klack Bros. Museum
Когда поезд прибыл в Луговину, Люк было решил, что это ещё одно забытое всеми местечко, ничем не примечательный полустанок по дороге.
Но тут женский голос возвестил по громкой связи:
— Леди и джентльмены! Остановка поезда продлится
Пять часов? Да что такое пять часов для и так бесконечного путешествия?
— Не хочешь подышать воздухом? — осведомился отец.
Люк выглянул из окна. Рядом с изрядно битым погодой зданием станции раскинулась засыпанная гравием автостоянка. Вывески набекрень, из сорванной водосточной трубы капает вода. Через дорогу — горстка унылых домишек, окнами прямо на пути. В одном окне Люк разглядел пожилую пару: сидят рядышком на садовых стульях, пялятся наружу. Старик даже в бинокль смотрит.
— Видал? — сказал Люк отцу. — Представляешь, какое событие для Луговины?
Они вышли из вагона. Морозный воздух слегка кусался; на крышах и на траве лежал снег. Люк оглянулся на поезд: передвижная пыточная на колёсиках, тащит и тащит их через всю страну. Уже целые две ночи на борту.
Заканчивался март, и отец почему-то решил, что хорошо бы им вдвоём отправиться в путешествие. Мама с Оливией прохлаждались в Форт-Лодердейле. Да Люк и сам был бы не прочь очутиться сейчас во Флориде, на пляже, и глядеть на лениво покачивающиеся над головой пальмы. Можно ещё на девушек. А так он тут самый юный во всём поезде — не считая того вечно орущего младенца у измождённой английской пары. Даже отец и тот неприлично молод по сравнению с большинством пассажиров.
— Я в это путешествие, знаешь ли, не хотел, — безрадостно проворчал он.
— Тебе же оно так нравится, — рассеянно отозвался отец.
— Ну, если ты так считаешь…
Отец вздохнул и посмотрел на него.
— Что, совсем-совсем никак?
Люк в ответ пожал плечами. Пожимать плечами полезно и эффективно. Это может означать что угодно. Правда, мама говорит, лучше не надо, а то выходит слишком грубо.
— Как бы ты хотел проводить время? — попробовал докопаться отец.
— Сидеть дома, валять дурака, тусоваться с друзьями…
— Ну, этим ты можешь заниматься когда угодно.
Ещё раз пожать плечами.
— Как-то тут отстойно. Заняться совершенно нечем.
— Я же тебе говорил, я давно мечтал рвануть этим маршрутом…
— …потому что у тебя кризис жанра.
Отец набрал воздуху и насупился. Он, видите ли, писатель и ненавидит это слово.
— Возможно.
— Я только не понимаю, зачем меня было тащить с собой.
— Ну, мы же не всегда получаем, что хотим, — ответил отец и принялся напевать эту чёртову песенку «Роллинг Стоунз». Люк терпеть не мог, когда он так делал. Всякий раз решив, что Люк что-то уж слишком много жалуется, отец начинает петь. Лицо у него при этом ужасно одухотворённое, пылкое, а ещё он пальцами прищёлкивает в такт.
— Ох, хватит, пожалуйста, — промямлил Люк.
— Но только попробуй, — не унимался отец, — и вдруг ты поймёшь: это как раз то, что нужно…
Они вышли на парковку. Дорога в обоих направлениях убегала в никуда.
— И что мы тут будем делать целых пять часов? — уныло спросил Люк.
Громадный тракторный прицеп, который уже давно выползал со стоянки, наконец, выполз, и за ним обнаружилась белая вывеска на обочине дороги:
МУЗЕЙ БРАТЬЕВ КЛАК
15 МИЛЬ К СЕВЕРУ
Отец тоже её увидал.
— А неплохая идея, — бодро сказал он. — Музей Братьев Клак… Интересно, что они там выставляют?
— Сельскохозяйственные инструменты, не иначе. — Люк уже с лихвой натаскался по таким местам на школьных экскурсиях.
— Могу вас подвезти, если хотите, — сообщил вдруг голос сзади.
Говорил какой-то дядька из пикапа с опущенным стеклом.
— Я как раз туда еду.
Он ткнул большим пальцем себе в кузов, набитый завёрнутыми в полиэтилен ящиками с напитками и шоколадками.
— Это им в буфет. Дотудова ехать минут пятнадцать.
Люк виртуозно сымитировал улыбку и поглядел на отца — ну, давай уже, опция «вежливый отказ»… Но отец внезапно изрёк:
— Только если вас это совсем не затруднит.
— Да какие там затруднения.
Люк воззрился на отца, не веря своим глазам. Импульсивным он никогда вроде не был… но в последнее время стал частенько откалывать номера. То долгие прогулки по ночам. То купания. То попытки научиться играть на гитаре. Говорит, это должно помочь ему «отпереть» себя.
— А как же поезд? — напомнил ему Люк.
— У нас ещё пять часов в запасе, — отрезал отец. — Ты всё жалуешься, что тебе скучно, — так поехали, посмотрим что-нибудь новое.
— У них там есть кое-что действительно интересное, — вставил дядька за рулём.
— А назад мы как вернёмся? — беспокойно спросил отец, уже больше похожий на себя.
— Я там пару часов всего проторчу — работаю у них ещё и сантехником. Возвращаться буду той же дорогой, если захотите упасть мне на хвост.
— Звучит просто отлично, — резюмировал отец.
Она выскочила из пустых лугов, словно мираж — идеальная деревушка, как на картинке; сплошь каменные домики, заборы и конюшни.
— Занятно, да? — сказал дядька. — Эти два брата, они из Англии приехали сто сорок лет тому назад и держали одно время цирк. А потом вдруг решили построить деревню — на пустом месте, просто взять и построить. Ну, поставили большой дом для себя, и школу, и трек, и сырную лавку — и стали ждать, когда приедут люди. Да только вот железная дорога прошла сильно дальше к югу, и отводную ветку им не дали. Так что очень скоро это стала деревня-призрак. А лет пятнадцать назад какой-то ихний родственник сделал из неё музей.