Музейный артефакт
Шрифт:
Глава семьи допил чай, со стуком поставил чашку на стол, будто печать оттиснул на клеенке.
– А между нами, никто его не хвалил! Если и помнили – нос воротили, а один старичок пьяненький прямо сказал: мародер он был и таких же мародеров в ревком к себе взял. Мол, пьянь и натуральные разбойники, их станичники больше, чем белогвардейцев, боялись!
– Может, он потому на тебя и цыкнул? – Валентина была домохозяйкой, но в свое время окончила с отличием экономический институт и суть проблемы хватала на лету. – Если в биографии темные пятна, он и боится лишнего внимания!
Бузякин задумался.
– А
– Да-а, дело явно нечистое, – задумчиво протянула Валентина.
Петр Васильевич скорбно кивнул.
– Чистое или нечистое, а лезть туда мне уже нельзя.
– Да-а…
Вдруг лицо жены оживилось.
– А ты и не лезь, Петенька! Наоборот – организуй статью в газете про героическую молодость Архипа Кузьмича, про его соратников, про эту замечательную женщину… Какие они все честные, хорошие и правильные! Против этого старый мудак возражать не будет, наоборот – возрадуется!
– Зачем это? – удивился Петр Васильевич.
– А чтобы внимание привлечь! Пусть общественность почитает – и первый секретарь, и начальники разные, и станичники… Авось кто-то опровержение напишет, начнут проверять, темная правда и выплывет, тогда все узнают, что это за тип! Скандал поднимется, его быстренько на пенсию и спровадят, а ты в стороне – реальный кандидат!
Заведующий отделом задумался.
– Мысль, конечно, хорошая. Только… А если не напишут?
Валентина изящным жестом поправила прическу и засмеялась.
– А мы что, писать не умеем? Ты продиктуешь, а я напечатаю на старой машинке, и разошлем сигнал во все инстанции! Пусть проверяют – обязательно что-нибудь раскопают…
Хмурое лицо Бузякина разгладилось.
– А ты у меня молодец, Валюша! Завтра дам редактору установку: осветить создание ревкома в Нижне-Гниловской и прославить причастных к этому героев. Уж он-то расстарается, такого понапишет, чего и не было!
К Петру Васильевичу вернулось хорошее настроение.
– Только надо…
– Обязательно! И еще…
Допоздна в окнах квартиры Бузякиных горел свет: в штабе по отправке «старого козла» Терехова на пенсию шло совещание.
А в соседнем крыле, в секретарском секторе, в четырехкомнатной квартире секретаря по идеологии товарища Терехова совещались на прямо противоположную тему.
Архип Кузьмич приехал поздно, около девяти. Прислуга Тася, выполнявшая по дому обязанности повара, горничной, уборщицы, помогла хозяину снять туфли (из-за радикулита тому тяжело было наклоняться), приняла пиджак и галстук.
– Проходите, Архип Кузьмич, я сейчас накрою…
– И водки принеси.
С туфлями и пиджаком в прихожей осталась и барственная осанка большого начальника, так что в гостиную вошел полноватый пожилой мужчина с простецким нездоровым лицом. Жена сидела у телевизора. За последние несколько лет она еще больше располнела и стала совсем неповоротливой.
– Ну, что слышно, Архип? Валерий Иванович ничего не говорил?
Годы, конечно, не делают женщину привлекательней. Впрочем,
– Ничего. Сегодня Первый делегацию из Праги принимал на Голубом озере. А меня не позвал. Сиделсидел, ждал, что вот-вот позвонит – не дождался! – с горечью сказал он. – А там и из ЦК два инструктора были, и из Министерства культуры… Полезно было бы и мне среди них потереться…
– Может, забыл, может, просто так сложилось, – принялась успокаивать Екатерина Александровна. – Думаю, с предстоящей отставкой это никак не связано…
– Может, нет, а может – да…
Тася принесла поднос, ловко расставила на скатерти тарелку с жареным цыпленком, помидоры, черный хлеб, запотевший графинчик с водкой на лимонных корочках.
Терехов вздохнул, сел за стол, молча налил рюмку, поднял, как бы приветствуя сидящую напротив жену.
– Твое здоровье!
Водка приятно пробежала по жилам. Архип Кузьмич закусил, снова налил и опять выпил.
«Ну почему такая несправедливость? – подумал он. – Этот выскочка Бузякин и молод, и здоров, и жена у него красивая, и того гляди – на мое место сядет! Все одному! Как бы с ним местами поменяться? Эх, если бы мне тот перстень!»
Последнюю фразу он произнес вслух.
– Какой перстень? – переспросила Екатерина Александровна.
– Да я пока сидел, ждал, рукопись одну любопытную прочитал, – слегка смутившись, пояснил супруг. – Фантастика, на современный лад написанная – вроде как реальные записки, дневники и тому подобное… Там про перстень, который помогает владельцу, желания исполняет и все такое…
– А откуда ж он взялся, такой перстень? – заинтересовалась супруга.
Секретарь обкома по идеологии махнул рукой.
– Вроде от нечистого. Вроде его Иуда носил…
– Вот те на! – изумилась Екатерина Александровна. – Неужели ты бы стал таким пользоваться?
Архип Кузьмич выпил еще рюмку. Водка сделала свое дело – он обрел смелость и независимость в суждениях.
– Представь себе, стал бы! – с вызовом сказал он. – Стал бы! Я не для того всю жизнь горбатился на партийной работе, чтобы меня пинком под зад вышибли.
– Но если это от нечистого, да от Иуды…
– Какая разница! – главный идеолог области снова махнул рукой. – Мы и за богоискательство стольких из партии поисключали да с работы повыгоняли… Так что мне хоть за того, хоть за этого – разницы нет! Главное – уходить нельзя! Я сейчас всю область за горло вот так держу!