Муж напрокат, или Откровения верной жены

Чемберлен Диана

Слушая сейчас Адама, Ребекка невольно вспомнила Брента. Он звонил ей накануне, выражал сочувствие в связи с тем, что поиски Майи пришлось прекратить. И он снова звал ее замуж. «Жизнь так коротка, Ребекка», – умолял он. Ребекка знала, что Брент ее любит. Но его любовь ничуть не напоминала любовь Адама к Майе. Несмотря на то, что разногласия между ними зашли весьма далеко, это не изменило того глубокого уважения и восхищения, с каким Адам всегда относился к своей жене.

Нет, Брент ей не нужен. Ни как муж, ни даже как любовник.

Закончив речь, Адам вернулся на свое место.

Он устало улыбнулся Ребекке, и та заметила, что на щеках у него блестят слезы. Потянувшись к нему, она сжала его ладонь в своих руках.

– Спасибо, – шепнула Ребекка, чувствуя, как скорбь в ее душе смешивается с надеждой.

38 Майя

Впервые я собирала с Симми яйца в курятнике. Раньше я позволяла своей хозяйке в одиночестве ухаживать за курами, сама же продолжала нежиться в постели – как будто продукты на завтрак нам привозили из супермаркета. Симми с самого начала заботилась обо мне, и я принимала это как должное. Но в последние дни я осознала, что нам пора поменяться ролями. Симми выглядела уставшей и угнетенной, и меня это сильно беспокоило.

И вот рано утром, когда Тулли отправился на рыбалку, я попросила Симми научить меня ухаживать за курами.

– Ну, это нехитрая наука, – заметила она.

Мы начали собирать яйца, и Симми попутно объясняла мне, чем именно следует кормить кур и как часто им нужно менять воду. Никто из нас не произнес этого вслух, однако обе мы знали, что пару дней после рождения ребенка мне придется одной справляться с подобными обязанностями.

– Я сама приготовлю завтрак, – заметила я, когда мы направились к дому. Перед тем как отправиться в курятник, я разожгла гриль, так что к нашему приходу он должен был разогреться. Прежде мне никогда не приходилось готовить на углях, но вчера я впервые разожгла огонь и вскипятила на нем кастрюльку с водой. Туда я опустила ножницы Симми и кусок материи, которой предстояло выполнять роль бинта. Еще я обнаружила в доме большую корзинку. В ней лежало зеленое фланелевое одеяльце, несколько аккуратно сложенных подгузников и коробка с ватными подушечками. Когда я спросила Симми, зачем ей корзинка, та уклончиво заявила, что хочет носить в ней малыша.

Я ожидала, что Симми сама начнет мыть собранные яйца, как только мы окажемся на кухне, однако та не стала возражать, когда я сказала, чтобы она села и позволила мне все сделать самой.

– Я справлюсь, – заметила я с улыбкой. – Не настолько уж я неприспособленная.

– Что значит «неприспособленная»? – спросила Симми.

– Да как тебе сказать… Это все равно что бесполезная.

Симми вздохнула.

– Вот так я чувствую себя в последние дни. Совершенно бесполезной.

– Ты бережешь энергию, и это хорошо, – заметила я.

Я вылила в чашку пятое яйцо, когда услышала еще один вздох.

– Ты в порядке? – спросила я, поворачиваясь к Симми.

– Это моя вина, что мама умерла, – неожиданно промолвила та.

– Симми, – я говорила голосом, каким успокаивают несмышленых детей, – с какой стати ты считаешь это своей виной?

– С самого начала все пошло не так. Леди Элис никак не могла достать меня. Наверно,

внутри у мамы что-то порвалось, и она истекла кровью.

– Симми, ты была всего лишь ребенком, который пытался прийти в этот мир. Ты же не сделала умышленно ничего плохого.

– Бабушка сказала, отец был без ума от мамы. Когда это произошло, он заявил, что не желает иметь дела с ребенком, который убил ее. Поэтому-то он и ушел.

– Просто он слишком переживал, а потому не мог ясно мыслить. Как бы там ни было, в этом нет твоей вины.

– Он так и не вернулся. – Симми глянула в окно, будто ожидая увидеть там кого-то. – Бабушка даже не знала его полного имени. Они с мамой не были женаты.

– Поверь, Тулли на такое не способен, – заметила я. – Вдобавок тебе нечего бояться, что ты умрешь.

– Просто ты не знаешь, что это такое – расти без мамы.

Именно в этот момент я поняла, что собираюсь открыть ей все. Ни одному человеку в мире не рассказывала я до этого о событиях того вечера. И только Симми смогла пробудить во мне чувства, о которых я прежде и не подозревала. Было между нами что-то общее – ранимость, должно быть. И внутренняя близость.

Стерев с пальцев остатки яйца, я присела напротив нее за стол.

– Моя мать тоже мертва, – сказала я. – И мой отец. И в этом действительно есть моя вина.

– Что ты хочешь сказать? – прошептала она, как будто кто-нибудь мог нас подслушать.

– Моя сестра…

– Ребекка.

– Да, Ребекка.

Я вспомнила Бекку, какой она была в то время. Длинные каштановые волосы. Стройная фигурка. Одежда, которая всегда выглядела на ней чуть тесноватой.

– Когда ей исполнилось восемнадцать, у нее появился бойфренд по имени Зед, – я нервно обняла себя за плечи. – Я завидовала Ребекке. Она казалась мне такой взрослой. Мне тогда было всего четырнадцать – такой неуклюжий, застенчивый подросток.

– Мне тоже было четырнадцать, когда я встретила Тулли.

Об этом я не подумала. Счастье, впрочем, что Тулли действительно заботился о ней.

– Ребекка была здорово влюблена в Зеда, но родители запретили ей встречаться с ним, поскольку он был из тех, кого принято называть плохими парнями. Та сначала бегала к нему тайком, но потом все-таки перестала.

Мне никак не удавалось справиться с внутренней дрожью.

– Как-то раз я возвращалась из школы домой, когда рядом остановился Зед и предложил подвезти меня. Я согласилась и села в машину. Он был таким… – Я вновь содрогнулась. Образ Зеда – темные волосы, смеющиеся голубые глаза – внезапно трансформировался в моем воображении. Я вновь видела лицо в маске и этот безжалостный ледяной взгляд.

– Не надо было тебе соглашаться, – прошептала Симми.

– Ты права. Но он был таким привлекательным. Он отпустил мне парочку комплиментов, и я растаяла. Еще он сказал, что Ребекка – трусиха, раз отказывается с ним встречаться. И он пригласил меня встретиться с ним.

Симми затаила дыхание.

– Я была просто счастлива. Этим предложением он словно бы сделал меня старше. Наконец-то я могла получить то, чего не было у Ребекки. У тебя нет братьев и сестер, так что вряд ли ты поймешь…