Муж напрокат
Шрифт:
Я этой тётке когда-то мёд продала, и она осталась жутко недовольна, а теперь скалится, словно выиграла миллион. Хотя кто его знает. Может, и выиграла — за срочную регистрацию.
— Стой, почему я? — Оборачиваюсь и, положив ему руки на плечи, заглядываю в глаза.
Они блестят золотом, а ещё я видела его без майки, и никто в здравом уме неспособен отказаться от мужчины, у которого скульптурный загорелый торс и что-то вытатуировано на груди на кельтском. Эта маленькая надпись манит своей таинственностью
Я в шаге от того, чтобы сдаться.
— Ты хочешь правду? Я скажу тебе правду. Мне хотелось пожить нормальной жизнью, где женщина всё делает для меня искренне, а не ради бабла, поэтому я и выбрал этот способ. Скажу честно, ты не первая, к кому я ездил, до этого была Наташка из Северного, Инна из Лагойска, ну и Алина из Лаптево. И я бежал от них, сверкая пятками.
У меня отваливается челюсть.
— Но, когда я встретил тебя, Ксюша, всё это уже не имело значения. Твои остроумные ответы в переписке заинтересовали бы любого мужчину, ты умная, красивая, горячая, такая…
— Обычная.
— Соседка справа у тебя обычная, а я лучше знаю, какая ты. Я ведь мужчина. Ты справлялась со всем сама. Я тебя уважаю, блин, да что тебе ещё надо? Пошли.
Я вроде бы и пытаюсь упираться, но всё равно иду. Зинаида всё делает по правилам, и, когда меня спрашивают, согласна ли я, почему-то отвечаю «да». Максим тоже. Мы расписываемся, где нужно. Всё будто во сне.
— Дубовская Ксения Владимировна, властью данной мне…
— Нет. Это ещё что такое? Стойте! Какая ещё Дубовская? Я же не говорила, что буду менять фамилию?!
— Это он решил, — фыркает Зинаида.
Я поворачиваюсь к Максиму, чтобы поругаться, но меня глушит марш Мендельсона.
— Как ты могла выйти замуж за курьера и не позвать нас на свадьбу! — всплеснув руками, рыдает моя старшая дочь. — Я должна была нести корзинку с цветами и таскать твою фату!
— Ася, доченька, — вздыхаю, — послушай меня. Это ненастоящая свадьба. Это делается для того, чтобы злая комиссия не отобрала вас у меня. Брак между мной дядей Максимом фиктивный.
— Брак, может, и фиктивный, но брильянт вполне себе настоящий, — с завистью кривится на кольцо на моём пальце Виолетта.
По моему скромному мнению, с кольцом Максим перегнул. Такой здоровенный камень больше подходит британской принцессе, чем пчеловоду Ксюше. И как только с размером угадал? Ниточкой, что ли, померял, пока я спала?
— Почему нас с Никой не позвали? Почему втихаря всё? Вон баба Аня была!
— Я близкий человек, так что ничего удивительного, — хвастается Михайловна, горделиво выпячивая вперёд грудь во всё том же белом блузоне.
— А как же тадам? — уже не плачет, но всё ещё злится старшая.
— Какой ещё тадам?
— Как какой? Мама, ну помнишь,
— Тамада, — подсказывает Максим и, почесав нос, смеётся в кулак.
— Ничего такого не было, просто регистрация. И тамады не было. Я не люблю все эти конкурсы и не хочу, чтобы меня чем-то обматывали.
— И всё равно! Почему нас не позвали?
— Да! — поддакивает ей младшая. — Да-да!
— Мне тоже интересно почему? — скрещивает руки на груди Виолетта.
— Вита, мне кажется, когда я говорила: семейный совет, — я ни разу не имела в виду тебя.
На диване в рядок сидят Ника, Ася, баба Аня, Егор, а на подоконнике присел Максим.
— А у меня, может, душа за тебя болит, соседка, — отвечает Виолетта. — Просто тебе этот франт столичный глаза шорами закрыл, и ты уже друзей настоящих не узнаёшь.
— Это тебя уже муж с детьми не узнают, так редко ты в своём доме бываешь.
Максим смеётся, явно оценив шутку. Обернувшись, ловлю на себе его горячий взгляд. Этот большой сарафан всё равно идёт мне, и Максим не сводит с меня глаз. Мне капельку стыдно и чуточку неловко. И я убираю за уши волосы, потому что от жарких комплиментов, которые он делает, разглядывая меня, даже и не знаю, как не покраснеть и при этом ещё успокоить детей.
— А давай организуем праздник. Позовём всех и тадама пригласим. Устроим конкурс для жениха, буду опознавать невесту на ощупь. Ну помнишь, жениху дают потрогать коленки девушек, присутствующих на торжестве, а он ищет свою.
— Тогда уж и мне надо что-то потрогать, чтобы жениха узнать. — Задумчиво отхожу к столу, начинаю листать поварскую книгу.
Вообще-то, праздник — это отличная идея. Так у всех сложится впечатление, что у нас настоящая свадьба, и не будет болтовни.
— Даже не думай. — Отрывается от подоконника Максим и, оглушая своим дорогим мужским парфюмом, становится рядом со мной.
Но не трогает. Уважает меня и знает, что при детях нельзя.
Я улыбаюсь ему, он мне. Опять появляется девчонка внутри меня, и сердце запрыгивает на батут.
Михайловна, Виолетта и Егор начинают вслух обсуждать праздник. Баба Аня с ужасом вспоминает, что надо гнать в магазин, скупать там всё что есть, резать курей, собирать по соседям яйца и, пока не поздно, таскать с грядки лук. А ещё закатки, обязательно закатки, иначе же мужикам закусывать будет нечем!
А мы с Максимом просто стоим рядом.
— Мне очень нравится кольцо. Ужасно красивое, — шепчу, так чтобы слышал только он.
— Еду частично привезут, как и напитки, я уже договорился.