Мужчина моей судьбы

Ардова Алиса

Мы одновременно скривились, и брат угрожающе стиснул кулаки.

— Убью… — прошипел он яростно.

Я сжала его локоть, полностью разделяя ставшее навязчивым желание.

— Ну это вряд ли, — ничуть не испугался фрейр.

Он даже с места не сдвинулся. Так и сидел на подоконнике, сложив руки на груди и расслабленно покачивая ногой.

— Во-первых, не успеешь. Я летаю быстро, а тебе еще добежать надо. А если проявишь чудеса скорости и доплетешься, то не поймаешь. Во-вторых, уж прости, но слабоват ты, малыш. Мне не соперник и никогда им не станешь, даже не мечтай. А в-третьих... просто не за что....

Фрейр

обиженно надул губы, выдержал паузу, а потом вдруг весело расхохотался.

— Ох, жаль, что вы своих физиономий не видите. На это стоит посмотреть, — пояснил он, отсмеявшись. — Да, не переживайте вы так, болезные, Ольесы так и не стали настоящими супругами. Как и вы.

Йор зацепил тонкий лунный луч, пробившийся сквозь занавески-лианы, потянул его на себя и подбросил вверх.

— Посудите сами, — продолжил он, удовлетворенно наблюдая, как поток призрачного света длинной лентой скользит по потолку, и чашечки цветов над нашими головами начинают сиять, постепенно разгораясь все ярче и ярче. — Два юных существа, легкомысленных, но воспитанных в правилах и традициях Риоса, попали в ваш мир. Представили? — недоэльф самодовольно ухмыльнулся. — Что они по-вашему ощутили?

— Шок?

— Хм… Это еще слабо сказано. Неожиданно оказаться в толпе полуголых людей, да еще в телах брата и сестры, похожих друг на друга, как две капли воды… Вы люди, конечно, любите совокупляться в самых невероятных местах, но не с самим же собой. Это уже точно перебор.

Мы с Петькой переглянулись, молча признавая правоту фрейра. Разнополые близнецы — огромная редкость, и тем не менее, это как раз наш случай. Мы всегда гляделись друг в друга, как в зеркало, чувствуя себя отражением того, кто напротив…

— Бедолаги…

— Не надо их оплакивать, — неожиданно жестко откликнулся Йор. — «Сиятельства» получили, что заслужили. Своей безответственностью, взбалмошностью, эгоизмом. Один обманул и предал брата, который заботился о нем и фактически заменил отца. Вторая нарушила клятвы, данные добровольно. Вот пусть теперь взрослеют и учатся отвечать за свои поступки… там. Сумеют преодолеть трудности? Все у них пойдет хорошо. Нет? Что ж… Я дал им шанс. Оставил ваши воспоминания и убрал влечение друг к другу. Это несложно. И чтобы вы не обвинили меня в том, что я разрушил «великую любовь», скажу сразу — подлинное чувство уничтожить нельзя. Ольесы никогда по-настоящему не любили, они очень быстро охладели бы друг к другу и без моего вмешательства. Только здесь они оказались бы связаны на всю жизнь, вернее, до очень скорой смерти всем мешавшего мужа. А там у них есть возможность начать новую жизнь.

— То, что у меня нет памяти Трэя, тоже твоих рук дело? — нахмурился Петька.

— Ну я чьих же еще? — передернул плечами Йор. — И не надо так воинственно сверкать глазами. Таково было требование «повелителя». Уж не знаю почему, но он пожелал, чтобы его собственные воспоминания ни в коем случае тебе не достались. Так что переживать о графенке не стоит. Он тот еще засранец.

О Пипи, может, и не стоит. А вот Мири мне жалко. Единственная вина этой девушки состояла в том, что она мечтала о счастье… так, как себе его представляла. Сбежала от постылого жениха с юным пылким поклонником, а вместо уютного семейного гнездышка с красавцем мужем получила другую реальность и своего почти двойника в придачу.

— И по поводу Мэарин тоже, — будто услышал мои мысли

Йор. — Здесь она все равно очень быстро сломалась бы или погибла. Слишком слаба и глупа для дара, что так скоропостижно свалился на ее голову. Последняя… единственная на Риосе хэленни — подобная участь не для этой несчастной дурехи.

Ну, да, разумеется, он для такой идиотки, как я.. Спасибо, многоуважаемый Йор.

Кстати…

— А почему мы «подошли по всем данным», да еще и «идеально»? — напомнила Йору его же слова. — Только не надо врать, что мы случайно подвернулись. Просто расскажи, что считаешь нужным… — Запнулась и добавила твердо: — Остальное сами выясним.

А что? Конечно, выясним. Рано или поздно.

— Ну, не то, чтобы вы так уж случайно подвернулись… — протянул фрейр.

Мне показалось, или он действительно смутился? Удивительно. Впрочем, через секунду от легкого замешательства не осталось и следа, и недоэльф ринулся в атаку.

— Вы хоть представляете, как трудно вычислить подходящие жертв… кандидатуры, пока Ольес не успел откинуть копыта, или что там у него имеется? Для того, чтобы перенос душ состоялся, нужно учесть многое. Максимально близкий возраст, похожие имена… Знаете, что имена переплетены с сутью человека? Не знаете? То-то и оно. Ладно, это еще несложно. Но неразрывная внутренняя связь… О, это настоящая проблема. В немагической реальности она существует только между истинно любящими, которых в вашем поганом мирке днем с огнем не найдешь, или…

— Между близнецами, — тихо закончила за него.

— Да. В момент венчания Мэарин была уверена, что любит мужа. Она добровольно и с радостью отдала себя ему, и Танбор соединил их души. Обменяться супруги могли только с такими же… связанными, — недоэльф кивнул в нашу сторону. — Вроде вас. Вы же даже мысли друг друга угадываете.

— Это единственная причина, по которой мы вляпались во всю эту ситуацию?

Голос Петьки звучал почти спокойно

— Не совсем, — отвел взгляд фрейр. — Но это все, что вам пока стоит знать.

— А вернуться… — я даже охрипла от волнения. — Вернуться получится?

— Нет, — припечатал Йор, разбивая вдребезги наши сокровенные надежды. — Заклятие нельзя отменить или повернуть вспять — граф особенно настаивал на данном условии. Я не стал спорить. Эта сладкая парочка на Риосе совершенно не нужна. А вот вы пригодитесь. Так что привыкайте, ваша судьба навсегда теперь связана с нашим миром.

Петька выдохнул сдавленно, а я внезапно успокоилась — хоть какая-то ясность, и то хорошо. Не надо больше метаться, рваться, ждать, на что-то рассчитывать. Дорога домой закрыта, страница перевернута. Начинается новая жизнь. И она полностью зависит от нас с Петькой… и от того, о чем получится договориться с недоэльфом. Что для себя выторговать. То, что все не так просто, и мы ему зачем-то нужны, уже не вызывало сомнений.

Жаль, разговор продолжить не удалось. Йор принялся морщить лоб, зевать, потом пожаловался на усталость и долгий тяжелый день «в трудах и хлопотах».

— Совсем вы меня замучили, смертные, червивый тролль вам под язык, — выдал он наконец обессиленно. — Все, спать! Остальное завтра.

И, пока мы не успели возразить, с легким хлопком растворился в воздухе, оставив после себя медленно кружившуюся в воздухе золотую пыльцу и напряженное молчание.