Мужчина моей судьбы
Шрифт:
— Да… Слабость, холод в груди, — вспомнила я неожиданный приступ. — В парке, во время разговора. Петь, помнишь? Тогда еще кольцо внезапно «ожило», и мне сразу стало легче.
— И ты тут же заявила, что все в порядке, — сурово укорил братец.
— Кольцо, говоришь? — протянул Йор, зыркнув исподлобья на Эари. — Ну, о кольце еще предстоит разговор… Отдельный… И не с вами…
— Прости… — фрейя виновато потупилась.
— От людей одно зло, Эа, — неожиданно устало произнес фрейр. — Теперь сама видишь, что я прав. Не успели эти двое появиться, а ты уже начала совершать глупые, неосторожные поступки. Неужели, хочешь, чтобы… Ладно,
— Но… зачем?
— Чтобы надавить, сломать защиту и подчинить, разумеется. Смятение, ужас, паника — все это ослабляет, делает слабым, мешает думать и анализировать. Испугался — значит проиграл. Это закон любого магического поединка. Змей боишься?
— Очень.
— А зря. Очень милые создания, поверь мне. И куда приятнее людей, по крайней мере, не такие агрессивные. Так что начинай уже боятся чего-нибудь другого. Пирожных, например — от них чудовищно толстеют. Или золота, драгоценностей — из-за них целые государства погибли, змеям столько жертв и не снилось.
— Чтобы меня в следующий раз расплющило тортом или задавило огромным бриллиантом? — мрачно осведомилась я. — Спасибо за совет.
Повисла пауза.
— И что… — Петька откашлялся. — Что теперь делать? Тебе известно, кто этот маг или, хотя бы, как его найти?
— Я, конечно, жутко могущественный, не чета вам, смертным, — усмехнулся Йор. — Но не всемогущий, увы. По крайней мере, пока. — Любопытная оговорка. — Я не знаю ни имя, того, кто это сделал, ни зачем он это совершил. Нужна ему именно хэленни или он — еще одна сбрендившая жертва неотразимого очарования красотки Мири. Больше Зеркалом воспользоваться нельзя, оно пусто. Но не исключено, что маг отыщет еще какой-нибудь древний артефакт и пвторит все сначала. Так что, чем быстрее мэссер его вычислит, тем лучше.
— Саллер?
— Герцог?
Кажется, мы с Петькой заговорили хором.
— А кто же еще? Он обязан охранять хэленни, в его распоряжении вся служба безопасности Намарры, и сам он далеко не дурак. Да и не отстанет мэссер теперь от вас, особенно после того, что почувствовал. Так что, давай, я быстренько почищу твою ауру смертная, уберу все последствия заклятия, и выметайтесь отсюда. Я хоть и бессмертный, но терпение у меня, в отличие от здоровья, не бесконечное. — Недоэльф сжал пальцами виски и демонстративно поморщился. — Да когда же у него силы-то закончатся?
— А что герцог почувствовал?
Я послушно подошла к Йору, и меня тут же окутало невесомое прохладное марево, сладко пахнущее медом и луговыми цветами. Какая вкусная у недоэльфа магия.
— Твой испуг, отчаяние, — вздохнул фрейр. — Как думаешь, почему он так быстро прибежал? Услышал крик о помощи.
— Я тоже, — мгновенно насупился брат.
— Ты близнец, тебе положено. А вот мэссер… Ты помогла ему во время боя, Мири. Позвала сейчас. Не знаю, кого из магов ты наметила в мужья, но, если это не герцог, будут сложности. Как ни прискорбно это сознавать, но, похоже, дар уже принял решение за тебя. Вернее, одобрил твой неосознанный выбор. А ведь я так старался развести вас с Саллером... Что б ему слепые тролли вечно служили.
* * * * *
Она уходила… Снова уходила от него, доверчиво прильнув к плечу мужа и не сводя глаз с Дарена, а Саллер глядел ей вслед. В который раз…
Стоял… смотрел…
Стараясь держать лицо и не думать о том, как непозволительно близко от нее находится сейчас маркиз. Как его пальцы — конечно же, случайно — касаются ее запястья. Как она согласно кивает ему и внимательно слушает, склонив голову на бок.
Смотрел… Молчал…
Запрещая себе вспоминать, как губы Дарена прижимались к ее руке — почти интимно, на грани приличия. Как на ее щеках вспыхнул легкий румянец. От досады или удовольствия? Как она улыбнулась маркизу — нежно, мягко. Как в ответ на это в душе самого герцога мгновенно вскипела ярость, обжигая жгучим желанием схватить наглого щенка за загривок и отшвырнуть прочь.
Птархов Леро!..
— Рэм…
Узкая ладонь невесомо опустилась на его локоть. Он скользнул прощальным взглядом по удаляющейся фигуре — впитывая, запоминая, навсегда впечатывая в сердце, — и повернулся к Эмине.
— Мы так удачно встретились этим утром, не правда ли? — девушка поднесла к лицу букет, кокетливо посматривая на него поверх цветов. — Вы ведь вчера обещали мне конную прогулку, помните? Теперь можно не ждать обеда и…
— Прошу простить, ваше высочество, — он с трудом выдавил любезную улыбку. — но, боюсь, сейчас ничего не получится. Как ни печально, мне придется пожертвовать вашим обществом, обменяв его на стопку скучных документов. Государственные дела, сами понимаете.
— Да… конечно…
Принцесса, помрачнев, мгновенно сникла, и он быстро склонился над тонкими пальчиками, не давая собеседнице опомниться.
— До свидания, ваше высочество… Кемран…
— До скорой встречи, друг мой.
Губы принца дрогнули в чуть заметной ироничной усмешке. Южанин все прекрасно понимал и, казалось, полностью наслаждался ситуацией. Как опытный охотник, он обложил дичь флажками, загнал в ловушку и теперь наблюдал, как она пытается выбраться. Ожидал, когда же жертва осознает, что сопротивление бесполезно, и сдастся на милость победителя. Судя по всему, у сигилльца не имелось ни малейших сомнений в том, что рано или поздно так и случится.
Эмина, с ее капризной юной влюбленностью и уверенностью, что они непременно будут счастливы вместе — осталось только убедить в этом самого Саллера…
Кемран, который решил, что сильнейший маг Намарры и, по совместительству, близкий родственник короля — наиболее удачная партия для жемчужины Арана, и поэтому всячески поддерживавший и поощрявший чувство сестры…
Дядюшка, заранее «назначивший» любимого племянника на роль будущего супруга сигилльской принцессы и не принимавший никаких возражений…
Ониж с его требованиями, угрозами и территориальными претензиями…
Все они подталкивали его к одному-единственному решению.
Саллер и сам понимал, что это — самый лучший выход из сложившейся ситуации. Принцесса давно ждет его предложения… Все ждут. Выгодный политический брак скрепит союз двух государств и упрочит положение Намарры, а подписание союзного договора надолго усмирит амбиции онижцев, заставит их отступить.
Каждый день он убеждал себя в том, что должен поступить правильно. Эмина красива, неглупа, уважает и ценит его, в ее жилах течет кровь правителей. Достойнее жену трудно пожелать. Он сделает все, чтобы стать ей хорошим мужем, и со временем забудет свое наваждение — безумную страсть к женщине, которая выбрала другого. Постарается забыть. Очень постарается.