Мужчина моей судьбы
Шрифт:
Слабость, действительно, быстро проходила, унося с собой все неприятные ощущения. Через минуту о них уже ничего не напоминало.
— Точно? — подозрительно прищурился братец.
— Точно-точно… — улыбнулась, заглядывая ему в глаза. — В последнее время ты сам не свой…
— Да? — тут же вскипел братец. — Считаешь, нет повода? Твои ухажеры становятся все наглее. Скоро их придется отгонять палкой или… вызывать на дуэль. Саллеру совершенно некстати вздумалось поиграть в благородство и прятаться по углам от своего будущего семейного счастья. Его величество
Я отвела глаза, признавая его правоту.
Ольесам выделили неплохие, но уж точно не самые лучшие дворцовые покои, и кровать там была не просто одна — это еще полбеды. Она оказалась узкой. Вернее, недостаточно широкой. Молодожены, прижавшись друг другу, спокойно там умещались, а вот у брата с сестрой комфортно спать точно не получилось бы. И мой граф каждый вечер отправлялся на диван. Слугам мы строго-настрого запретили по утрам заходить в комнату — мол, мало ли чем там занимаемся, — и все бы ничего, но диванчик попался маленький, и бедный «супруг» элементарно не высыпался.
— Это не ведь не все, — выдохнула тихо. — Еще тебя бесит, что Эмина…
Петька дернулся как от удара, нахмурился, и я поспешно вцепилась в его плечо, не позволяя в очередной раз убежать.
— Что ты хочешь от меня услышать? — Прежде, чем ответить, брат несколько мгновений сверлил меня сердитым взглядом. — Да она мне нравится… Больше, чем нравится. Но я прекрасно понимаю, кто я и кто она, и не тешу себя иллюзиями. Кроме того, если помнишь, я все еще женат… Только вот толку от этого никакого… Шарик, ко мне…
Он скинул мою руку, отвернулся, явно не желая продолжать, перемахнул через кусты и скрылся за деревьями. Прыгать через барьер я не стала, но и прекращать разговор не собиралась — продралась через заросли и побежала следом.
— Что значит «толку никакого»?..
Я догнала Петьку почти у выхода на параллельную дорожку. Мрачного, понурого и такого несчастного, что даже сердце защемило. Весь его запал куда-то исчез.
— Трэй?..
— Надеюсь, ты еще не забыла, что я все-таки мужчина, и у меня имеются собственные желания и некоторые… гм… насущные жизненные потребности? Объяснить, что это значит, или сама догадаешься? — он криво усмехнулся и устало провел по лицу ладонью. — Мири, я молодой, здоровый и… Птарх побери, жутко неудовлетворенный мужчина. У меня есть красавица жена, которая со мной не спит, и нет женщины…
Звонкий собачий лай заставил брата прерваться на полуслове.
Мы настороженно переглянулись и, не сговариваясь, бросились на соседнюю дорожку, благо до нее оставалось всего несколько метров.
Подняли низкие ветки какого-то дерева, усеянные мелкими фиолетовыми плодами...
Раздвинули высокие кусты…
И… буквально нос к носу столкнулись с Саллером.
Герцог каменным изваянием застыл в двух шагах от нас, а у его ног беззаботно скакал Шарик. Щенок предупредил хозяев о приближении чужака и теперь, посчитав свою миссию выполненной, настойчиво пытался познакомиться с гостем.
Первой моей мыслью было: «Ну, вот и встретились». Второй — «И, по традиции, не вовремя. Интересно, много он успел услышать?» Судя по лицу, достаточно, чтобы прийти к каким-то своим выводам. Поспешным и в корне неверным.
Тяжелый взгляд из-под насупленных бровей, плотно сжатые губы — нас уже осудили, а потом заочно приговорили к расстрелу, причем, даже не выслушав свидетельских показаний и не позволив подсудимому произнести последнее слово. Вернее, не нас, а меня. Петьку, похоже, причислили к пострадавшим и невинно репрессированным.
Но меня, как ни странно, задело даже не это, а роскошный букет из камелий, зажатый в опущенной руке Саллера. Розовых, между прочим. Кажется, они символизируют чистоту помыслов и романтическую любовь. И вот вопрос: кому он их нес?
— Здравствуй, Рэм, — бодро начал Петька. — Оказывается, ты тоже любитель ранних прогулок. Чтобы повидаться с тобой, надо не записки посылать, а всего-навсего пораньше встать.
В голосе брата мелькнула ирония.
— Доброе утро, ваша светлость, — поддержала я «мужа».
Проклятый букет все никак не давал мне покоя.
Герцог крепче стиснул зубы, так, что на скулах проступили желваки, и молча обозначил поклон.
— Трэй… миледи… — наконец произнес он, выпрямляясь. — Что...
— Р-р-р… — неожиданно боднул его головой щенок. — Р-р-рав.
Зверенышу, видимо, надоело, что его все игнорируют, он настойчиво требовал внимания. И Саллер, который явно собирался спросить о чем-то другом, поневоле отвлекся на хвостатого упрямца.
— Ваш? — Он наклонился и рассеянно потрепал пса за ухом. — Не знал, что вы завели собаку.
— Это Шарик, — любезно просветила я герцога. — Подарок брата.
Хм… Неужели шпионы еще не донесли? Впрочем, они вряд ли докладывают начальству обо всех моих приобретениях — количестве платьев, шляпок, новой мебели, появившихся в доме лошадях, собаках и так далее.
— Мы многого не знаем друг о друге, милорд. Я, например, и не подозревала, что вы увлекаетесь составлением букетов, — небрежно указала на злополучные камелии.
Не выдержала, каюсь.
— Простите?..
Рэм еще больше нахмурился. Поднял руку, недоуменно изучая стиснутые в ладони цветы, словно только теперь их заметил, и снова посмотрел на меня.
— Графиня, я…
Шагнул вперед.
— Вы все-таки нашли его, — ударил мне в спину звонкий женский голос. — Замечательно. Осталось узнать, чей он, и я его обязательно выкуплю.
Медленно оглянулась, уже понимая, кого сейчас увижу.
Эмина…
Изящная, летящая поступь. Гордый поворот головы. Змеиный изгиб талии…
Как всегда прекрасна, и как обычно — некстати. Да еще в сопровождении его высочества Кемрана. И чего им обоим не спится?
Герцог резко выдохнул, поколебался, а затем, явно пересилив себя, отступил.