Мужчина моей судьбы
Шрифт:
— Вот видите. А с первенцем вы, графиня, что-то не торопитесь. Значит, шанс отбить вас у мужа остается у любого из нас. Простите за откровенность, но это так. С Эминой же все гораздо сложнее.
Леро на секунду остановился, и мое сердце оборвалось, ухнув куда-то в бездну.
— Принцесса давно увлечена Рэмом. Более, чем увлечена. Она никогда не скрывала, что он ей нравится, так что в нашей семье ее сердечная привязанность — ни для кого не секрет. Вероятность, что ее высочество за это время передумает, конечно, есть, но очень маленькая. Так что, думаю, на самом деле все уже решено. Жемчужина Сигиллы достанется Саллеру, теперь, когда наши государства заключили союз, этот брак стал не
Сосредоточатся? Куда уж больше? Вообще прохода не дадут? А герцог тем временем… Я еле удержалась, чтобы не скрипнуть зубами.
— А Рэ… гм… его светлость как относится к предполагаемой женитьбе?
Вот зачем я об этом спросила? Да еще Дарена. Но промолчать было выше моих сил.
— Не берусь даже предполагать, — пожал плечами собеседник. — Саллер вообще очень сдержан, никогда не знаешь, что он чувствует.
Это герцог сдержан? Вот уж не сказала бы. На меня он с первого дня кидался. С угрозами, обвинениями, требованиями… Поцелуями… Жадные, настойчивые, обжигающие и упоительно-сладкие — они были какими угодно, но точно не сдержанными.
— Но Эмина невероятно хороша, — продолжал Леро, не замечая моего смятения. — Обворожительная, яркая, умная девушка. В нее трудно не влюбиться, особенно, если она сама этого жаждет.
«Невероятно хороша…»
«Нельзя не влюбиться…»
Все прошедшие дни эти слова оглушительным набатом звенели у меня в ушах. И вот сегодня вечером мы, затесавшись в толпу придворных, должны встречать правительственную делегацию южан. Кланяться, приветствовать, улыбаться, восхищаться… Вести себя как полагается настоящим аристократам, черт возьми…
— Значит, не пойдешь? — мягко шепнули возле моего виска.
Подняла глаза на брата, всматриваясь в серьезное, без тени улыбки лицо, и подтвердила:
— Не пойду.
Петька кивнул, неожиданно легко принимая ответ.
— Хорошо, я скажу, что ты себя плохо чувствуешь. Не беспокойся, никто не узнает, что ты решила сдаться, сложить лапки, забиться в угол и тихо помереть там на радость всем местным напыщенным болванам.
— Петь...
— Что? — мотнул он головой. — Я почти двадцать пять лет «Петь» и уже несколько месяцев как Трэй. В крайнем случае, Пиотрей, как бы идиотски это ни звучало. А вот Пипи быть не собираюсь. А ты? Кто ты, сестренка? Моя Машка никогда бы не отступила. Поныла бы немножко, не без этого, а потом утерла сопли, слюни и продолжила идти вперед. А вот прежняя Мэарин Астон давно бы уже поддалась на ухаживания одного из принцев — скорее всего старшего, — позволила себя соблазнить. Развелась бы с беднягой Ольесом, вышла замуж за наследника и жила в предвкушении того триумфального мгновения, когда ее провозгласят королевой Наварры. Хочешь в нее превратиться?
Вот умеет он так вывернуть, что чувствуешь себя одновременно и размазней, и полной дурой.
— Не хочу! — вырвалась из его рук, сердито отодвигаясь в сторону. — Но и бегать за тем, кому не нужна, и надоедать ему не стану. В конце концов, это унизительно.
— А что, других вариантов нет? Только вешаться на шею или умирать от тоски на расстоянии? — скептически поинтересовался братец. — Знаешь, мне пока не повезло встретить девушку, которая стала бы для меня смыслом жизни, но если я ее найду, уж точно так просто, по своей воле, не откажусь. Буду действовать. За свое счастье надо бороться. Банально звучит, да? Зато правдиво.
— И что ты предлагаешь?
— О-о-о… Моя сестра все-таки передумала перевоплощаться в душеньку_Мири… — пропел, хитро сверкнув глазами, братец. — Какое облегчение.
— Издеваешься?
— Немножко, — меня снова притянули к себе и чмокнули в кончик носа. — Исключительно для поднятия настроения. Так вот, если эта милая трепетная… овечка — не твой идеал, тогда иди и сделай то, чего так боишься. Загляни в глаза Саллера, только не торопись с выводами, смотри внимательней. Если увидишь там… хоть что-нибудь, пусть даже ненависть, значит, у вас есть шанс. Тогда борись. Со всеми, с целым миром и самое главное — с ним самим. За него и за себя. Уверен, ты сообразишь, что делать, и без назойливых приставаний и требований немедленно объясниться. Подгадаешь момент. А я помогу. Если же поймешь, что герцог к тебе равнодушен или совершенно непробиваем, что ж… Значит, он намного глупее, чем я думал. Но его дурость — не повод немедленно сдохнуть от отчаяния. Пострадай немножко, как и полагается. Я разрешаю, — Петька криво улыбнулся — А потом встряхнись и живи дальше. Назло всем обстоятельствам. И пусть Саллер себе локти потом кусает от ревности и осознания того, что потерял. Потому что в его искреннее к тебе безразличие я ни за что не поверю, — Он ласково поправил выбившуюся из моей прически прядь волос. — Ну, как тебе план, сестренка?
— Замечательный.
— Что значит «замечательный»? — демонстративно надулся родственник. — Гениальный. Эх, ты всегда меня недооценивала, крошка.
— Прекрати, наконец, называть меня собачьей кличкой, — парировала я привычно и… рассмеялась, сбрасывая накопившееся напряжение. — Миры меняются а ты — нет.
— А вот это как раз замечательно. Ну, что? Едем?
— Едем, — я решительно встала и потянулась к звонку, вызывая служанку. — Герна, — повернулась к вбежавшей через секунду горничной. — Помоги мне поправить прическу, она немного растрепалась. Надеюсь, платье не помялось? Вот и хорошо. Только поторопись, пожалуйста. Мы опаздываем.
* * * * *
Большой зал приемов медленно наполнялся людьми. Из-за того, что Петька меня торопил, мы прибыли одними из первых, и теперь маялись в ожидании продолжения, вернее начала «банкета». Брату это быстро надоело, его деятельная натура требовала действий или, по крайней мере, зрелищ. Он покрутил головой, выцепил взглядом какого-то придворного, шепнул: «Я сейчас вернусь», ободряюще сжал мою руку и ловко ввинтился в разряженную толпу, оставив меня наедине с Истель и ее тетушкой.
Маркиза Тонтен была сегодня на редкость молчалива, рассеянна и очень взволнованна, хотя и пыталась это всячески скрыть. К счастью, ее верная дуэнья увлеклась беседой с незнакомой мне дородной дамой, и не обращала на девушку никакого внимания. Время от времени Исти порывалась заговорить то об одном, то о другом, задавала какие-то вопросы, но не слушала ни моих слов, ни ответов. Покусывая губы, она украдкой косилась то на вход, то на дверь за креслами, и мыслями явно находилась очень далеко отсюда.
В противоположном конце зала мелькнул «отец» под руку с Селиной. «Матушка» — как всегда очаровательная, в элегантном платье из серебристого атласа — радовала окружающих победной улыбкой и роскошным бриллиантовым гарнитуром, в котором особенно выделялась диадема с изумрудными кабошонами. Сопровождавший их Орвальд сосредоточенно изучал зал, точно искал кого-то, и я быстро отвернулась, сделав вид, что полностью поглощена болтовней со своей соседкой.
Не хотелось ни пустых разговоров, ни бессмысленных сплетен, ни лживых уверений в почтении, поэтому компания озабоченной собственными проблемами маркизы на данный момент меня вполне устраивала. Можно сказать, мы с ней были сейчас на одной волне, обе переживали, нервничали и с нетерпением ждали одного и того же — появления Рэма.