Мужчина моей судьбы
Шрифт:
Мужчины на мгновение затихли, а потом разговор пошел по новому кругу. На меня никто пока не обращал внимания, лишь Кемран в самом начале покосился удивленно, недоумевая, что здесь делает обманутая мужем графиня, но и он почти сразу же обо мне забыл. Вот и хорошо.
Осторожно потянулась к ожерелью и изо всех сил сжала его, так что пальцы заболели.
— Йор! — позвала мысленно, вкладывая в зов все свое отчаяние и тревогу за брата.
Отзовись, пожалуйста. Помоги Петьке, пока эти правители, будь они неладны, и в
— Йо-о-р!
Воздух разрезала ослепительная ярко-алая вспышка, заставив всех присутствующих моментально умолкнуть, и я удовлетворенно выдохнула. Пришел.
На этот раз недоэльф материализовался прямо посреди кабинета — с ног до головы окутанный перламутровым сиянием, и с серебристым нимбом над головой. Неожиданно, но, что уж скрывать, впечатляюще. Фрейр всегда любил эффектные появления.
— Какое избранное общество… — вкрадчиво пропел он.
Кивнул Саллеру, как старому знакомому, небрежно помахал его величеству, подмигнул ошарашенному Кемрану, который, судя по всему, впервые видел эмиссара Хауддана в такой неформальной обстановке, и бросил цепкий взгляд в мою сторону.
— Графиня, — произнес он нейтральным тоном.
— Добрый день… — пробормотала я и запнулась, не представляя, как вести себя дальше. Показывать при сигилльце, что мы с фрейром близко знакомы, не хотелось. Мало ли…. Береженого бог бережет.
Йор, надо отдать ему должное, все правильно понял, и тут же отвернулся.
— Что здесь происходит? — вопросил он и оглядел комнату, оценивая обстановку. — Надеюсь, вы собрались не для того, чтобы… гм… обидеть нашего единственного посланника? Меня бы это очень… просто-таки невероятно расстроило бы и даже, не побоюсь этого слова, огорчило. — Он подлетел к дивану и опустился возле мирно спящего Петьки. — Так, в чем дело, смертные?
Рассказать все Йору вызвался — кто бы сомневался — все тот же Саллер. О поясе, который баронес… одна знакомая прислала ему, герцогу. О том, как он после тщательной проверки передарил ненужную вещь кузену. О брошке, которую от его имени передали принцессе Эмине. О том, что Кемран разрешил сестре ее надеть. О встрече Эмины и Трэя на балу. О поцелуе. О том, что парочку еле растащили в разные стороны и усыпили от греха подальше.
Йор слушал внимательно, не перебивая, что, само по себе, было удивительно. А вот когда Рэм закончил…
— Вот дур-а-а-ак… — протянул фрейр, качая головой. — Какой же дурак!
Я сначала не поняла, кого он имеет в виду — Саллера, Петьку или Кемрана. Оказалось — неведомого злодея.
— Криворукий тупица. Недоучка, — Недоэльф распалялся все больше и больше. — Не умеешь — не берись. Хорошо, хоть все живы остались.
— Вы знаете, что с моей сестрой?
— И какое заклятие применялось?
Герцог и принцем оживленно переглянулись.
Король
— Конечно, знаю. Это древняя магия нелюдей. Вы, смертные, не видите ее и уж тем более не умеете распознавать... — Йор пренебрежительно скривился. — Помнится, я сам использовал нечно подобное… гм… недавно... — Он многозначительно умолк, в упор уставившись на Рэма, и тот прикрыл глаза, давая понять, что намек понял.
— Значит, вам известно, как от этого птархового приворота избавиться? — не вытерпел Танфрад.
— Разумеется, — фрейр выпрямился и надменно пожал плечами, явно наслаждаясь всеобщим вниманием. — В вашем случае — никак.
Полюбовался на потрясенные лица собеседников, выдержал многозначительную паузу и, наконец, решил смягчить приговор.
— Вернее, почти никак, — произнес он, устраиваясь на краю массивного письменного стола. Подтащил к себе толстую книгу, облокотился на нее, и только затем пояснил: — Единственный выход — уничтожить болвана, который так небрежно обращается с древней силой, ни птарха в ней не смысля. С его смертью приворот спадет… — Фрейр широко улыбнулся. — Возможно…
— Возможно? — взорвался Кемран. Страх за сестру взял верх, и он отбросил излишнюю осторожность перед нелюдем.
— Угу, — безмятежно подтвердил недоэльф. — Маг, активировавший парные артефакты, имел о них самое общее представление, поэтому действовал почти наугад. И изрядно… начудил. Соединил не только судьбы — жизни, и, надо сказать, поразительно крепко. Если бы граф и принцесса не испытывали взаимной симпатии, привязка получилась бы неустойчивой и не впиталась бы так в ауры. Но эти двое нравились друг другу, и связь оказалась на удивление прочной. Что произойдет, если ее разорвать, не предскажу даже я.
— Что значит «нравились»? — снова разъярился принц. — Моей сестре не мог понравиться какой-то выскочка… захудалый графеныш.
— Почему не мог?
И вот понимала я, что надо бы сдержаться, но последние слова Кемрана возмутили до глубины души. Сам ты… захудалый. А мой Петька — орел… Почти.
— Пе… Пиотрей умный, заботливый, внимательный… Красивый, наконец. Он у меня вообще сокровище. Идеальный мужчина. Да у него от поклонниц отбоя нет. Любая девушка умерла бы от счастья, обрати он на нее внимание. Да он…
Поймала ошарашенный взгляд Кемрана и запнулась, осознав, как все выглядит со стороны. Обманутая жена застала мужа с другой, от души накостыляла мерзавцу по шее, затем с чувством исполненного долга уложила спать, заботливо укрыла пледиком и сейчас восторженно нахваливает изменника перед родственником разлучницы. В общем, высокие отношения…
А что? Это он русских женщин еще не знает. Мы кого угодно на скаку остановим, а потом сами же и пожалеем убогого.
— Мда… — неизвестно к чему изрек его величество.