Мужчина не моей мечты
Шрифт:
Брат закончил читать, и некоторое время мы просто молчали. Молчали и смотрели друг на друга.
— Маркиз не знает, кто ты, — наконец прокомментировал Петька. — Саллер не бросился бы в погоню за чужой женой, это верно, но хэленни он точно не оставит в покое. Хотя ловить нас в другой стране, да еще у всех на виду, однозначно труднее. В столице, разумеется, оставаться нельзя, но дом можно продать и уехать в какую-нибудь Птархову глухомань. И до Хауддана из Онижа не так уж сложно добраться. Остается несколько важных вопросов. Прежде всего — это писал маркиз?
Еще
— Я уже думала об этом. Почерк его… — я запнулась, — или очень похожий.
— Тогда последнее… Доверяем мы Астону или нет?..
Представительный, чуть полноватый мужчина в темном камзоле с серебряной эмблемой у воротника — знаком занимаемой должности. Зачесанные назад волосы, седые на висках, строгое лицо, острый цепкий взгляд, который всегда теплел, когда Гольвен смотрел на свою девочку, свою маленькую Мири…
— Маркиз жесткий, даже жестокий человек, — отозвалась тихо, — но он, безусловно, любит дочь и никогда не подставил бы ее под удар. А вот тебе, то есть Трэю, точно постарался бы напакостить.
— Это мы еще посмотрим, — отмахнулся Петька. — Я все-таки не такой растяпа, как Ольес. При любом раскладе, возможность упускать нельзя. Лучшего случая уже не представится.
Сомнения… Они не покидали меня весь оставшийся день.
И когда Петька отослал меня в дом, а сам немедленно отправился к тетушке — уточнять детали. И когда, вернувшись с переговоров, он под каким-то предлогом выпроводил слуг, чтобы начать собираться. Взять собой много мы не могли, но самые необходимые вещи, карты Онижа и Намарры упаковали в найденную в гардеробной небольшую дорожную сумку.
Петька с Дальмирой договорились, что уходить нам лучше ночью, когда все в имении лягут спать, — меньше риска с кем-то столкнуться. До вечера оставалось еще достаточно времени, и чем занять себя, я совершенно не представляла.
Петька же развил бурную деятельность. Вновь и вновь просматривал карты, измерял расстояние от столицы Онижа до Хауддана, планировал, чем мы займемся и как заживем, если не удастся вернуться на Землю. Шутил, тормошил меня и постоянно о чем-то спрашивал, явно ожидая согласия и немедленного одобрения. Давно я брата таким не видела.
Глядя на него — разгоряченного, почти пьяного от возбуждения, окончательно осознала, насколько его тяготит зависимость от Саллера, то, что он лишен права определять собственную жизнь, а вынужден плыть по течению. Словно с него сползла чужая навязанная личина, и из-под нее показалось истинное лицо моего любимого родственника. Он всегда был авантюристом и обожал рисковать.
— Это будоражит кровь, расцвечивает все яркими красками, — смеялся он в ответ на справедливые, между прочим, упреки.
В этом Трэй с братцем разительно отличались.
Ольеса устраивала роль маменькиного сына, тщательно опекаемого и во всем послушного старшему кузену. А мы давно жили самостоятельно и привыкли сами выбирать, что делать. Только
А я ведь ощущала, что мы совершаем ошибку. Не могла объяснить, почему, но, черт возьми, даже в груди предательски холодело от нехорошего предчувствия. Однако брата было не остановить, он пер как танк и ничего не желал слушать, а отпускать его одного я не собиралась. Это все равно, что разорвать себя на две половины — глупо, жестоко и к тому же бессмысленно, одна часть без другой долго не просуществует.
После ужина я не выдержала и, в очередной раз утащив его в парк подальше от чужих ушей, прижала к ближайшему дереву.
— Петь, давай еще раз все как следует прикинем. Мне кажется…
— Вот именно, «кажется». — Он сердито отстранился и отошел на несколько шагов. — Что тебя смущает, Марусь? Помощь герцогини? Так она делает это не для тебя, а для сына и собственного спокойствия. Послание маркиза? Но мы же вроде выяснили, что Астон лично его написал. Ты ведь узнала почерк.
— Узнала, — подтвердила нехотя.
— Ну вот. Или сомневаешься, что Гольвен действительно заинтересован в том, чтобы Мэарин убралась с мужем в Ониж?
Я помотала головой.
— Тогда что? Я понимаю, ты хочешь дождаться возвращения Саллера. Рассчитываешь, что он отвезет нас в Хауддан? Между прочим, он тебе этого не обещал, а всего лишь согласился поговорить о поездке. Я вообще сомневаюсь, что его светлость пустят в Запретные Земли. Даже с нами.
— А я так абсолютно уверен, что не пустят, — ехидно пропели где-то под локтем, заставив меня испуганно отдернуть руку. — Один раз отказали, откажут и еще раз. Нечего человеческому мэссеру делать на нашей территории. Особенно сейчас.
Йор…
На этот раз фрейр — для разнообразия — материализовался не на дереве, а на соседнем ореховом кусте. Заметил, что мы обратили на него внимание, небрежно откинул назад волосы и высокомерно вздернул подбородок. Показушник.
— Приветствую вас, смертные, — процедил он высокопарно и осклабился, демонстрируя, что с его акульей улыбкой — кошмарным сном стоматолога — по-прежнему все в полном порядке.
— Здравствуйте, — откликнулась я вежливо.
— И тебе не загнуться раньше положенного, — одарил меня сомнительным пожеланием мелкий.
Петька буркнул что-то отдаленно похожее на «привет» и вернулся к прерванному разговору.
— Вот видишь? И что герцог, по-твоему, сделает? Добровольно отпустит нас… тебя… то есть ценную хэленни Птарх знает куда? Да ни за что. Скорее, повернет назад и запрет в Эрменлейве. Что тогда? Хватит, Машка, не глупи! — Он нетерпеливо тряхнул меня за плечи. — Да, мы рискуем, не спорю, но, оставаясь, подвергаем себя еще большей опасности.
— Вот вроде недоумок недоумком, а иногда способен на правильные выводы, — одобрительно прокомментировал фрейр.