Мужчина с понедельника по пятницу

Петерсон Элис

– Почему? Кому? – уставилась на меня Мэри. – Ты же не Гая имеешь в виду? – обернулась она. – Это же просто смешно!

– Просто скажи ему это, – умоляла я, прежде чем с грохотом скатиться с лестницы.

– Привет, Мэри! Как дела? – поинтересовался он, но прежде чем она ответила, он спросил: – Джилли здесь?

Тут залаял Раскин.

– Привет, Раскин! А где Джилли?

– Г-м. Извини, Гай. Вы, наверное, с ней разминулись, – ответила Мэри.

– Ох. Правда?

Я слышала шорох бумаги.

– Они прекрасны. Восхитительные цветы.

– Мэри, можно я дождусь ее

здесь? Мне очень нужно поговорить с ней.

– Боюсь, сегодня она уже не вернется. Сегодня утром она неважно себя чувствовала.

Браво, Мэри. Отлично сработано.

– Не вернется? – упорствовал он.

– Она пошла домой.

– А почему она тогда не забрала Раскина?

– А разве я сказала, что она пошла домой? – натянуто рассмеялась Мэри.

– Мэри, ты несешь чушь. Она просто не хочет говорить со мной, так?

Тишина. Я колебалась. «Давай, – говорила я себе, – поговори с ним. Вставай и отправляйся наверх. Хватит страдать ерундой»

– Я не знаю, что произошло между вами, – в итоге произнесла Мэри, – но сейчас она не хочет тебя видеть, Шляпмен.

– Ладно. Я понял, – нетерпеливо сказал он. – Но скажи Джилли, я подожду, когда она будет готова.

Я услышала, как звякнул дверной колокольчик.

– Больше никогда ничего подобного не сделаю. – Мэри была в ярости, когда я присоединилась к ней. – Я не дам тебе зарплату, пока ты мне все не расскажешь.

– Это шантаж, – смущенно улыбнулась я, понимая, что не должна была просить Мэри лгать.

– Называй это как хочешь, но никаких денег, пока я не узнаю, что между вами произошло.

– Мэри, можно я возьму отпуск на недельку?

– Джилли, ты меня тревожишь. У тебя какие-то проблемы?

– Нет. Мне просто нужно уехать. – Затем я все ей рассказала.

Позже тем же вечером я встретилась с Анной и Сюзи. Обе настаивали, что я должна поговорить с Гаем, вторя совету Мэри.

– О’кей, он обручен, – осторожно начала Анна, – но я считаю, что нужно говорить людям о своих чувствах. Я рассказала Полу, как отношусь к нему, и в конце концов он тоже разобрался в своем отношении ко мне. По крайней мере, скажи Гаю, что ты испытываешь к нему. А кстати, что ты к нему чувствуешь? – добавила она.

– Я запуталась, – призналась я.

Сюзи сказала, что на пять дней уезжает с детьми к родителям в Олдборо, и заверила, что они будут рады повидаться и со мной тоже. Она предупредила, что в доме у них холодно, но поблизости куча отличных пабов, где подают великолепную рыбу с жареной картошкой, к тому же морской воздух полезен для ума и души.

– Хочешь поехать с нами? – спросила она.

– Соглашайся, – посоветовала Анна. – Тебе нужно на время уехать из Лондона.

46

Сюзи, дети, Раскин и я совершали длинные пешие прогулки вдоль побережья; перед сном я читала сказки моей крестнице Роуз, а вечерами мы играли в карты с Томом и Дианой, родителями Сюзи. Они были красивой гламурной супружеской парой. За ужином они рассказывали мне о своей прежней жизни в Нью-Йорке, о том, как Том основал ювелирную компанию на Манхэттене.

– Я всегда мечтал жить в Америке, – признался Том.

Когда дети и родители Сюзи шли спать, мы с Сюзи до утра болтали и пили красное вино. Я наслаждалась ее обществом. Рядом с ней всегда появлялось чувство, будто я купаюсь в солнечных лучах. Также у меня оставалось время для творчества. Днем я находила какое-нибудь тихое местечко в доме, и в моей голове рождался сюжет будущего романа, попутно я делала заметки, касающиеся характера персонажей. Это было именно то, что мне на тот момент было нужно, говорила я Сюзи и благодарила ее за предоставленную мне возможность. Сюзи разделяла мои чувства и признавалась, что хотя и любит Марка, но иногда испытывает потребность отдохнуть от него.

Однако лучшее, что было в Олдборо, – это отсутствие вечеринок. У родителей Сюзи в комнате стоял свой телевизор, поэтому я отключила на неделю свой мобильник и ни с кем не общалась. И ничто не напоминало мне о приближающемся финале «Звездочета», хотя, наверное, на каждом канале постоянно мелькали анонсы. Благодаря этому у меня появилось время обо всем хорошенько подумать. Ночью, как правило, мои мысли были мрачными. Я лежала в постели и представляла, как, выйдя на пенсию, я сижу в кресле-качалке и смотрю на море, размышляя о жизни. Я даже знала, что о многом сожалею. Сожалею, что у меня так и не сложились доверительные отношения с мамой. Мы с Ником, решив жить с папой, заключили соглашение, что, раз мы близнецы, значит, должны всегда быть вместе. А Ник, в свою очередь, сказал, что не собирается прощать маму, так что мой выбор был предопределен. Я думала про Гая и о своих чувствах к нему. Я снова и снова прокручивала в голове наш поцелуй. Теперь я точно знала, что никогда не была влюблена ни в Джека, ни в Эда.

Утром мои мысли становились не такими мрачными. Я размышляла о более приземленных вещах. Например, о том, что должна сделать по возвращении домой, начиная с того, что мне нужно будет заняться поисками нового квартиранта с понедельника по пятницу, и заканчивая другой важной вещью – моим творчеством. «Не нужно больше искать себе оправдания, Джилли, – говорила я себе. – Отец Сюзи воплотил в жизнь мечту жить в Америке. И ты должна последовать его примеру».

Кроме того, мне нужно было забыть о Гае и нашем поцелуе, потому что, как когда-то сказала Глория, нет никакого смысла тратить свое время на того, кто не свободен. Но я решила все же поговорить с ним.

На целую неделю мне удалось убежать из Лондона: от его труб, толпы, даже Равенскорт-парка, и насладиться тишиной, морем, свежим воздухом и чудесной компанией.

И только когда я снова села в машину, чтобы начать долгий путь в Лондон, мой мобильник ожил и объявил, что у меня десять непрочитанных сообщений. «Разберусь с ними, когда вернусь домой», – пообещала я себе.

Мой безмятежный отдых внезапно закончился, когда на крыльце своего дома я увидела его.

– Где ты была, Джилли? – спросил он, помогая достать вещи из машины.

– Далеко. – Я смущенно посмотрела на него. Я не могла припомнить, когда он в последний раз навещал меня дома.

– Ник? Что произошло?

– Мне нужно было увидеть тебя.

– Проходи. С тобой все в порядке?

Брат проследовал за мной и Раскином в дом.

– Мое терпение лопнуло. Я ушел от нее, – сказал он.

Пока я готовила для нас тосты с арахисовым маслом, Ник рассказывал, каким был глупцом, что позволил Нэнси соблазнить себя, когда они впервые встретились.