Мужчина в кармане
Шрифт:
Кабинет я делю с двумя дизайнерами: смешливой Сашенькой (она только в начале карьерного пути) и мудро-прямолинейной Светланой Аркадьевной. Так вот и та и другая даже шуршать перестали после громкого заявления Сливы. Абсолютно с ними согласна – обнаглел!
И тут у меня зазвонил телефон…
Вынув мобильник из внутреннего кармана сумки, я приложила трубку к уху и, уже догадываясь, кто меня беспокоит, радостно выпалила: «Я вас слушаю!»
– Наталья, это Герман. Дмитрий Сергеевич встретится с вами завтра утром в восемь часов. Пожалуйста, не опаздывайте – это важно. У вас будет пятнадцать минут, чтобы
Да, я говорила, что приеду в восемь, но… но это же восемь часов утра! Я погорячилась. Да, погорячилась. А еще и опаздывать категорически запрещено…
Но рядом сидел Бережков, и начать переговоры на тему «а нельзя ли перенести встречу на день, а то я хочу поспать….» я не могла.
– Да, конечно, договорились.
Закончив беседу, я повернулась к превратившемуся в статую Вячеславу и коротко вздохнула.
– Звонил Кондрашов? – Глаза Сливы полыхнули огнем.
– Да, – соврала я. Почти Кондрашов… – Извини, но мне нужно работать, приятно было поболтать. И… и твои претензии совершенно не по адресу – этот проект достался мне, потому что так решил Бондаренко, а я только послушный и добросовестный дизайнер, который…
– Что ж, – холодно перебил меня Слива, поднимаясь со стула. – Не буду тебе мешать.
Бережков решительно вышел из кабинета, а я поняла, что враг больше не станет тихо сидеть в подполье – он рванет на передовую.
– Он отомстит, – пискнула Сашенька.
– Заелозил змий проклятый, – фыркнула Светлана Аркадьевна.
Я кивнула и, подперев щеку кулаком, уставилась в монитор. А пусть! Пусть. Я тоже умею партизанить с автоматом Калашникова наперевес. Да и забрасывать противника гранатами «РГД-33» мне не впервой.
Бережков сейчас мне вообще казался чем-то лишним и ерундовым, а вот разговор с Германом не выходил из головы. Его фразы звучали в голове монотонно и глухо, а предчувствие скорых проблем постукивало в висках молоточками.
Пятнадцать минут.
Мне выделили пятнадцать минут на разговор об изменениях левого крыла – крыла, сравнимого по размерам чуть ли не с половиной футбольного поля! И речь идет не о гараже или ангаре, речь идет о шикарном особняке.
Я понимаю, Кондрашов – занятой человек.
Я понимаю – жить в левом крыле будет не он, а его родственница.
Я понимаю – это моя работа, а не его.
Я все понимаю, но… но пожелания высказать можно?
Что мы успеем за пятнадцать минут? За пятнадцать минут мы успеем дойти от двери до первого каминного зала – и только.
Кондрашов настолько равнодушен к обстановке? Или мне доверяют абсолютно? Или потом он перечеркнет воздух рукой и скажет: «Спасибо, конечно, но мне это не нравится, переделайте еще раз»? Или я тороплюсь? И хочу слишком многого сразу?
Пятнадцать минут…
Неплохо для начала.
Глава 4
Вопрос на засыпку: Как расположить к себе собеседника?
Ответ: Не скрещивайте руки, не скрещивайте ноги и улыбайтесь…
Декабрь начался мокрым снегом, косым дождем, ухающим ветром и наглым воем соседской сигнализации – все сразу и надолго. Машина юного бизнесмена из двадцать первой квартиры вообще любительница поорать (за что ей сегодня была объявлена благодарность – спасибо, я не проспала). Своего Мышонка рядом с ней я никогда не ставлю – боюсь, малыш оглохнет.
В приподнятом настроении, практически под покровом ночи (да вот, пришлось чистить зубы в этакую рань), я спешно собралась и рванула в сторону дома Кондрашова. День предстоял суетный, и в голове колосился кудрявый хаос.
Вчера я обзвонила три галереи (мои любимые) и навела справки о новых поступлениях. Некоторые вещички заинтересовали, и часам к десяти мне предстояла одна вылазка на Цветной бульвар и еще одна – на Воронцовскую улицу. В каминный зал напрашивался низкий диван с четкими углами и особенный кофейно-журнальный столик, который (по моей задумке) должен сразу оттягивать внимание на себя, и я собиралась во что бы то ни стало найти самый подходящий диван и самый подходящий столик! Еще мне предстояло закрыть предыдущий проект – трехкомнатная квартира на окраине (без последнего аккорда: «здорово получилось, обязательно обращайтесь в дальнейшем» – никак нельзя) – и заглянуть в офис, а именно в бухгалтерию. Не может жить без меня бухгалтерия. Тут уж ничего не поделаешь: пришло время частично распрощаться с бумажными долгами…
К Кондрашову я не опоздала.
– Доброе утро, Наталья, пожалуйста, проходите. – Герман выглядел все так же безупречно и, как и в прошлый раз, держал в руке блокнот. – Дмитрий Сергеевич ждет вас.
Когда мы остановились около нужной двери, до меня донесся монотонный бой часов. Бом-бом-бом… Герман что-то прошептал, кивнул и пропустил меня вперед…
В кабинете царила атмосфера, которую я бы назвала смертельной.
Если вы когда-нибудь застревали в лифте и томились полчаса приступом клаустрофобии, если вы когда-нибудь глотали тополиный пух и бесконечно терли покрасневший от аллергии нос, если вы когда-нибудь шастали по лесу и удрученно складывали в корзинку мухоморы, мысленно стряпая наваристый суп, если вы когда-нибудь, гуляя по птичьему рынку, натыкались на ряды клеток, забитых желтыми и оранжевыми канарейками, и долго стояли, глядя на эту невыносимо тесную жизнь, то вы поймете, что я имею в виду.
Часы, похожие на пенал первоклассника, наконец-то заткнулись и уставились на меня двумя полосками узких стекол.
За столом сидел Дмитрий Сергеевич Кондрашов – с последним «бом» он встал.
– Здравствуйте, прошу вас, садитесь. – Он указал на темно-коричневое кресло.
– Здравствуйте, – ответила я и, на пути к контакту между двумя цивилизациями (дизайнер и Акула), старательно и очень располагающе улыбнулась.
Герман занял место около окна и распахнул блокнот.
Мы с Кондрашовым синхронно сели и уставились друг на друга.
Его взгляд красноречиво говорил: «Я вам выделил пятнадцать минут, и будьте добры уложиться в этот промежуток времени».
Мой взгляд не менее красноречиво выдавал: «Если из-за ваших закидонов я провалю заказ… месть моя ляжет на вашу сказочную судьбу пыльной бетонной плитой – обещаю».
– Вы хотели со мной встретиться, я слушаю вас, – дал мне подзатыльник Дмитрий Сергеевич.
Ну да, ему-то со мной встречаться смысла не было. Ни одной причины, чтобы встретиться со мной… Ага, это я немножко покапризничала и поклянчила…