Мужчины и женщина
Шрифт:
Когда я окончательно уяснила, что мне не под силу тягаться ни с гением, владеющим словом, как мало кто другой, ни с Создателем, сотворившим и гения, и слово, и всю эту красоту, мои губы сами по себе произнесли тихо: аллилуйя…
Да, это было исчерпывающим эквивалентом моих чувств – если слово вообще может быть исчерпывающим эквивалентом чего-либо.
После этого мысли ушли сами по себе. Мне показалось, что я пребывала в трансе какое-то время, я не ощущала тела. Какой-то отрыв от самой себя материальной… Нет, я не летала над или вокруг.
Я ощутила вдруг неодолимое желание вернуться к машине. Это не было тревогой, не было обусловлено какой-либо нуждой. У этого вообще не было никакой видимой причины… И вдруг я вспомнила, с чем можно сравнить подобный позыв: так в детстве, заигравшись в песочнице, вдруг чувствуешь необходимость оглянуться на маму, которая сидит где-то в отдалении на скамейке. Да, именно то ощущение.
Я обернулась и увидела, что Андрей смотрит в мою сторону. Глаз я не могла видеть за бликующим стеклом, но фигура его повёрнута ко мне. Я села в прежнюю позу, сосчитала до десяти, потом ещё раз. Желание ощущалось физически, как щекотка. И оно не прекращалось.
Я всегда дружила со своей интуицией и привыкла ей доверять. Сейчас она мне говорила: пойди туда.
Я подошла к машине. Андрей тут же вышел, открыл мне дверь – мою дверь, заднюю, – и подал руку.
– Озябли? – Спросил он.
– Да нет, – сказала я. – Погода прекрасная. Просто захотелось вернуться. Не знаю, почему… – Я посмотрела на Андрея, но его взгляд в этот момент следил за тем, чтобы я не оступилась.
Он занял своё место – теперь в обычной позе, лицом вперёд.
Я глянула в зеркало и встретилась с его взглядом. Это выходило за рамки правил – никто из водителей никогда не смотрел на меня, пока я не обращалась к нему с чем-либо.
«Не заводите дружеских контактов с водителями, между вами должны быть сугубо деловые отношения» – этот наказ я усвоила хорошо, хоть мне и трудно относиться к живому человеку как к части механизма или процесса. Водители и прочий персонал, вероятно, имели ту же установку, но соблюдать подобные правила у них получалось гораздо лучше, чем у меня.
Я отвела взгляд – благо, это вышло естественно: из-за угла школы показалась дворничиха со своим знаменитым псом Глобусом. Прославился пёс тем, что любому без запинки прогавкивал, сколько будет дважды два, и отвечал на вопрос: «кто мыл раму?» – я сама своими собственными ушами слышала, как он произносит слово «мама».
Андрей продолжал смотреть на меня, я чувствовала это и начинала волноваться.
Возможно, этот водитель какой-то необычный? Может быть, он на особом положении в семье?..
Я постаралась непринуждённо глянуть на него. Глаза улыбнулись. Я улыбнулась в ответ и ляпнула помимо воли:
– Мне не велено заводить дружбу с водителями. – И засмеялась.
Андрей повернулся ко мне.
– Я не водитель.
– Правда?.. То-то мне показалось, что вы больше на поэта смахиваете…
– Так что, со мной можно заводить дружбу.
– А кто вы, извините за прямой вопрос?
– Друг семьи.
– А что, если с другом семьи мне и подавно нельзя?..
– Как друг семьи я попробую добиться для вас такой привилегии. – Он усмехнулся. – Тем более что хозяин… – теперь Андрей благоговейно вознёс очи горе, – хозяин вами предоволен.
– Правда?
– О, да!.. Это если мягко выражаться. Да и я просто не узнаю нашего отрока! Я не видел его всего три месяца, и вот… такие перемены…
Прозвучал звонок, заставив подняться в воздух стаю голубей, пригревшихся на освещённых солнцем карнизах.
– Какие у вас планы? – Спросил Андрей.
– Возвращаемся домой.
– А в Макдоналдс с нами поедете? – На его лице появилось нечто вроде смущения. Он тут же добавил, будто извиняясь: – Это наше любимое с Егором заведение. После долгой разлуки, думаю, он будет рад возобновить традицию.
Только я подумала, что мне нельзя нарушать порядка: откуда, в конце концов, я могу знать, кто такой этот Андрей? – как зазвонил мой сотовый.
– Да, Сергей Егорович, слушаю вас.
Это был отец Егора. Он сказал, что, если у сына и Андрея Филипповича появятся какие-нибудь планы, я могу спокойно оставить их вдвоём или присоединиться к ним, по моему желанию, что он просит прощения за то, что не успел меня предупредить, Андрей Филиппович это давний друг, и я должна полностью доверять ему.
Подбежал Егор и запрыгнул на переднее сиденье.
– Можно, Марина Андреевна? – Спросил он.
– Если Андрей Филиппович не против. И пристегнись. – Я посмотрела в зеркало на Андрея. – Вам с Егором предоставили полную свободу.
Егор испустил радостный вопль. Потом обернулся ко мне:
– А вы поедете с нами в Мак?..
Андрей не дал ему договорить:
– Разве так приглашают даму на обед? Ну-ка, чему ты тут успел научиться?
На лице Егора отразилась работа мысли.
– Э-э… Мадам, вы не согласитесь пообедать с нами?
– Благодарю вас, месье, с удовольствием.
Мы все засмеялись, а парень спросил:
– А вы мадам или мадемуазель?
– М-м-м… ты застал меня врасплох, – сказала я. – Наверное, всё же мадам. Если быть точной, то я вдова.
– А вдова – это жена генерала?
– С чего ты решил?
– А, в киношке недавно было про Адель, вдову генерала.
Я сказала:
– Вдова это женщина, у которой умер муж. И не обязательно генерал.