Мужчины Мадлен
Шрифт:
Вот и сейчас – аккуратные кучки палой листвы украшали двор, а на бортике крылечка были разложены разноцветные стеклышки, ржавый ключ, сломанный фонарик и еще много всякого барахла, на которое почему-то невероятно западает детвора. Впрочем, кое-что явно не относилось к разряду выброшенного мусора, и бабушка Артема произнесла озабоченно:
– Наверное, надо объявление написать. Люди потеряли, наверное, люди беспокоятся… Вдруг хозяева найдутся?
У Артема сделалось несчастное лицо, и Алёна сказала:
– Зачем объявления? Что с возу упало, то пропало. Я думаю, все это, – она покрутила пальцем над фонариком, ключом, осколками и прочим, – можно
– Трофеи! Что с возу упало, то пропало! – заорал обаятельный дворник и принялся носиться по двору, а наша героиня пошла своим путем, и на душе у нее заметно полегчало.
А на тех листочках было написано:
Ну что я могу сказать о той встрече, которая разрушила весь мой мир и погубила мсье Дени?.. Я сразу почувствовала неладное, лишь только увидела тех троих. Двое были зрелые мужчины под пятьдесят, а один – совсем юнец. Черные узкие и какие-то очень длинные глаза, затравленный взгляд исподлобья, волосы блестящими перьями спадают на низкий белый лоб… Он вообще был очень бледен. Я подумала, что юноша похож на индейца, какими их рисуют на картинках.
– Что это значит? – воскликнул мсье Дени. – А где господин…
И хозяин магазина назвал фамилию, которая мне ничего не говорила, поэтому я ее не запомнила. Впрочем, имя отсутствующего не имело никакого значения.
– Он заболел, – ответил один из мужчин, с такими же блестящими волосами и такими же длинными глазами, как у юноши. Да и вообще черты их были схожи, вся разница в том, что старший порядочно обрюзг, глаза его заплыли, а волосы подернулись сединой. – Поэтому я прихватил моего Этьена.
«Это его сын! – растерялась я. – Он что, спятил? Он хочет заниматься невесть чем на глазах у сына? Но мальчишка ведь может рассказать обо всем матери!»
У моего хозяина тоже сделались испуганные глаза.
– Да как же… да разве… – забормотал он. – Неужели вы не опасаетесь, что…
Мсье Дени начал заикаться, но я поняла, что он имеет в виду то же, что и я. Этьен вполне может проболтаться об этом посещении, и…
Отец Этьена – фамилия его была Брюн – оказался сметлив.
– Если вы волнуетесь, что меня станет ревновать супруга, то не тревожьтесь: господь забрал ее к себе еще три года назад. Но скоро в нашем доме появится новая хозяйка: вот его, мсье Бугье, моего старинного приятеля, дочь Франсин через неделю обвенчается с Этьеном. А пока мы с Бугье решили приобщить парня к некоторым радостям, чтобы он смог открыть их своей молодой жене.
И приятели заговорщически засмеялись.
– Мой сын еще мальчик, – доверительно сообщил отец Этьена, повернувшись ко мне. – Препоручаю его вам. Вы будете у него первой, вы понимаете? Я хочу, чтобы он понял: женщин не нужно бояться, ибо они могут быть источником величайшего наслаждения.
А поскольку мсье Дени по-прежнему смотрел с опаской, мужчина вынул пухлый бумажник:
– Послушайте, мсье Дени, во сколько вы оцениваете свое спокойствие? Называйте сумму! Вы знаете, деньги для меня не имеют значения. Главное, не мешайте нам до тех пор, пока мы вас не позовем, пусть даже утром. Любая сумма, ну!
Дени что-то там сказал, Брюн отсчитал франки не торгуясь.
Я смотрела на Этьена. Мне было не по себе, и ему тоже было не по себе. Юноша старался даже ресниц не поднять в мою сторону, но как же они трепетали…
По его бледному, красивому
Ну да, силы его были неистощимы. Его отец и будущий тесть, которые казались крепкими как дубы, далеко отставали перед юношеской неутомимостью Этьена. Мы пили много шампанского. Я опьянела, но на мальчишку оно никак не действовало.
Оба представителя «старой гвардии» вздремнули, а Этьен все не унимался. Я была совершенно пьяна и плохо соображала, что со мной, учительницей, делает не в меру ретивый ученик.
Я так пьяна! Я не соображаю,Куда и как меня имеет этот homme.Я то ору, то песни распеваю,А в голове ужасный бом-бом-бом.Мой взор исколот сотнями искр-игл,В моем сознании profundis – бездна – дно…«Ну кто бы вас, красавица, не выпил,Как за обедом легкое вино?» [19]19
Мадлен цитирует стихотворение Проспера Мериме.
Потом проснулись старшие – проснулись с новыми силами. Им было совершенно наплевать на меня, на мою усталость, мое изнеможение. Я была почти без памяти и мечтала только об одном: чтобы это поскорей кончилось. Вообще два деревенских мужлана были мне отвратительны буквально всем, начиная от запаха их пота и кончая тем, что они, опившись шампанского, никак не могли достичь оргазма, снова и снова терзали меня.
Mon Dieu, Bon Dieu,Все это людьёТакое мудьёВ обращеньи со мной,Что охота «Adieu!»Им навеки сказать —И отправиться спать… Одной.Но вот что удивительно! Как ни замучили меня Брюн и Бугье, стоило ко мне прикоснуться Этьену, я оживала. А в конце концов, опьянев, я вовсе потеряла голову и начала просить, чтобы те двое ушли и оставили меня только для Этьена… Потом вдруг уснула как убитая и ничего далее не помню.
Салон «Sun rays» оказался вполне схож со своей черно-геометрической вывеской, однако оформлен был в песочно-оранжевых тонах. Располагался он в подвальном помещении, и Алё– не невыносимо захотелось поскорей броситься отсюда прочь. Вообще-то клаустрофобия ей не была свойственна, однако в этой гнетущей цветовой гамме – такое ощущение, что вокруг бушевал самум! – немудрено было впасть и в клаустрофобию, и в депрессию, и даже в мизантропию.