Мужчины в ее жизни
Шрифт:
– Мы пока общаемся, и я не знаю, к чему все придет. Вполне возможно, что он - не мой вариант.
– Я ему не завидую.
– усмехнулся Дин. Джиллиан откинула волосы с плеча, и посмотрела в его глаза пристальным долгим взглядом.
– Почему же? Ты не веришь, что я могу кого-то сделать счастливым?- раздраженная его иронией спросила она.
– Я не верю, что это будет Колин Дуглас. Вот и все.
– спокойно ответила Даниэль.
– Не хочешь больше ни о чем меня спросить, Дин?
– Джил продолжала сверлить бывшего мужа взглядом.
– Любой вопрос. Я отвечу. На любую тему. А потом я спрошу.
– Зачем? Я и так все знаю о тебе.
– Даниэль с легким пренебрежением
– Уверена, что не все.
– Ну, если у тебя нет романа с девушкой, то все.
– Ты знаешь, что Колин снимался в порнушке с Дейзи?
– выпалила Джил, с удовлетворением заметив, как маска равнодушной небрежности соскользнула с лица Даниэля.
– Значит, вот где ты его присмотрела.
– усмехнулся он с презрением.
– И как? Оправдал ожидания?
Дин смотрел на Джи с холодной улыбкой, а она прикусила губу от досады, не предугадав, что ее слова могут истосковаться таким образом.
– Это твой вопрос, Даниэль?
– разочаровано спросила Джиллиан.
– Мне все равно.
– покачал головой Дин, снова замыкаясь в себе.
– Нет. Это не так. Ты же думаешь, что я такая? Да?
– голос Джил предательски дрогнул.
– Потаскушка, думающая только о своей выгоде? Так?
– ее взгляд мог разрезать метал. Даниэль даже поморщился.
– Я этого не говорил.
– стараясь выглядеть небрежным и уверенным, Дин повел плечами.
– Однажды ты сказал мне это. До того, как сделать предложение. Ты серьезно считаешь, что купил меня. Значит, я шлюха.
– Шлюхи стоят дешевле, Джил.
– холодно, с иронией в глазах ответил Даниэль.
– Ты просто расчетливая женщина.
– Расчетливая женщина, которую ты купил. Это не меняет сути. Но я выполнила свою часть сделки. Я была хорошей женой, Дин. Я никогда не изменяла тебе.
– Измена не всегда оценивается физическим актом.
– глубокомысленно заметил Даниэль, откидываясь назад. Его голова покоилась на краю дивана, перед которым они сидели. Джил придвинулась ближе, и ее колени прижались к его груди, но у него не было сил сражаться с ней.
– Так рассуждают все бабники мира, Даниэль.
– саркастически улыбаясь, ответила Джиллиан, поправляя кончиками пальцев его растрепавшиеся волосы.
– Неужели тебе совсем нечего спросить у меня, Дин?
– пальцы девушки скользнули по щеке Даниэля. Он повернул голову, встретив ее взгляд.
– У меня был вопрос, но ты только что ответила на него, когда заговорила о сделке. Я был для тебя сделкой, Джил?
У нее перехватило дыхание, когда она заметила немую боль в глубине его глаз. Ей захотелось плакать, как тогда, когда Майкл рассказал о трагедии со смертью их матери. Дин не верил женщинам. Он не умел любить, отдаваясь всей душей. Для него любовь была мукой и болью, и он на уровне подсознания проецировал детские страхи на свою взрослую жизнь. Боялся довериться и оказаться не нужным, брошенным и осмеянным.
– Ты был мне нужен, Даниэль.
– тихо прошептала она, наклоняясь к нему. Ее глаза гипнотизировали, завораживали.
– И не только, как перспектива безбедного будущего. Ты был чем-то большим, чем просто хороший любовник и богатый муж. Но я так боялась этого. Боялась своих чувств, потому что они делали меня уязвимой и слабой. Я не могла себе позволить потерять контроль. Тебя сложно любить, Даниэль Фонтейн, ты не умеешь отдавать, ты только берешь. Дело не в деньгах. Я говорю, об эмоциональной щедрости. Я не могла отдать тебе больше, чем есть. И когда я застала тебя с Вилар, я поняла, что запас моего терпения исчерпан. Я ушла, потому что, оставшись, никогда не смогла бы уважать себя, я превратилась бы в неврастеничку, очередную обезумевшую от ревности жену.
– Почему ты говоришь мне это сейчас?
– глухо спросил Даниэль, поймав ее пальцы и сжав их в своей ладони. Джил опустила глаза, пожав плечами. Она чувствовала, что настал тот самый момент, когда, наконец, они переступили барьер и готовы снять маски. По-крайней мере, Джил чувствовала болезненное напряжение и тревогу Даниэля, его страх и отчаянье. А это означало, что ему все еще не все равно.
– Потому что ты должен знать. Я не могу позволить тебе жить с этой болью дальше. Иначе ты снова совершишь туже ошибку в новых отношениях. Я любила тебя, Даниэль.
– прошептала она, уткнувшись лицом в его плечо и горько заплакав.
– Прости, что не сказала об этом раньше. Прости, что не смогла, не сумела понять тебя, узнать и сделать счастливым. Я просто не знала, как. А ты мне не помог. Ты просто молчал. И предавал меня. Так много, много раз.
– Джил… - потрясенно прошептал Даниэль. Ее слова пронзили насквозь его настрадавшееся сердце. Он дотронулся ладонью до ее влажной щеки, зарылся пальцами в спутанный шелк волос, мягко баюкая ее на своей груди. Он не мог проанализировать чувства внезапно захватившие его. Боль, нежность, бесконечное сожаление, безмерная радость и грусть смешались в одно безумное желание утешить, подарить покой и облегчение им обоим.
– Джил, - хрипло позвал он, приподнимая ее лицо за подбородок, вглядываясь в заплаканные темные глаза, омраченные безудержным страданием. Надежда на счастье, хрупкая радость зарождалась в его душе, и вперемешку с болью отразилась в призывающем к ответу взгляде Даниэля, в беззвучном шепоте, сорвавшемся с губ.
– Это правда, Джи?
– Конечно, правда.
– она улыбнулась сквозь слезы, ее пальцы вцепились в его плечо.
– Как я могла не полюбить тебя? Опасного, непредсказуемого, сумасшедшего парня с ленивой улыбкой и насмешливыми чертиками в глазах? Страстного, неукротимого, властного и своевольного, но в тоже время ранимого и безумно нежного. С самой первой встречи ты только и делал, что провоцировал меня, смущал и приводил в беспорядок мысли и эмоции. Я боролась с влечением к тебе, обратив его сначала в неприязнь, потом в дружеское участие. Но чем больше я узнавала тебя, тем больше понимала, что за красивым фасадом кроется глубокая душа и раненое сердце. Но ты не пускал меня туда, надежно защищая тылы. Мы оба пряталась в своих раковинах, лелея и скрывая любовь друг к другу, словно она был постыдной, или неправильной. Да, мы наделали бед, мы предали Майкла, но разве мы были виновны? Разве любовь можно обвинить в том, что она есть?
– А она есть?
– Даниэль с тревогой и нежностью посмотрел в глаза Джиллиан, чувствуя, как холодный мрак одиночества покидает ожесточенное сердце, наполняя его непривычным теплом и озарением.
– Все еще есть, Джил?
– Никогда еще я не любила тебя сильнее, чем сейчас.
– губы девушки тронула светлая чистая улыбка. Она действительно ощущала себя легкой, уверенной и свободной, избавившись от груза вины и тайны.
– И это вызвано не страхом лишиться опоры и поддержки в твоем лице. Я сказала правду. У меня действительно никого не осталось, и я потеряла почву под ногами. И я безумно боюсь, что на этот раз я не смогу вернуть тебя. Но лишь потому что, именно сейчас поняла - ты - единственный, кто мне по-настоящему нужен. Тебя выбрало мое сердце, не смотря на долгие споры с разумом.