Мужчины в ее жизни

Джиллиан Алекс

– Джи, что ты говоришь?
– Даниэль сокрушенно покачал головой. Встряхнув ее за плечи, он внимательно всмотрелся в грустное лицо девушки.
– Если ты права, Джил. Если все так, то выходит, что я лишил свою мать шанса. И мое преступление не имело смысла.
– Дин бессильно уткнулся лбом в ее плечо и прошептал.
– Я не хочу спорить с тобой сейчас. Мы зашли слишком далеко в дебри психологии человека. Я знаю твердо одно - ты никогда, даже мимолетно не вызвала во мне воспоминания о Сандре. Я влюбился, как мальчишка, с первого взгляда, совершенно не зная тебя. Господи, твои грехи, твоя вина прости ничто, по сравнению с тем, что делал я. Ты забыла, Джил, сколько боли и горя я принес тебе? Мы просто

были молоды и глупы, подвластны амбициям, не способны принять возникшие чувства, как данность, как счастье, а вместе этого всеми силами пытались противостоять им. Вот и все, Джиллиан. Мы с тобой - другое. Мы не имеем никакого отношения к Сандре и ее отношениям с моим отцом.

Джил неожиданно расслабилась, словно с ее души сняли тяжелый камень. Ее руки нежно обняли Даниэля, притягивая ближе.

– Моя маленькая дурочка, - мягко прошептал ей в плечо Дин.
– Ты до сих пор ищешь причины, по которым я могу тебя не любить. Смирись, милая, их просто нет. И когда придет время, ты непременно станешь лучшей матерью, чем те, что были у нас.

– И это время может настать быстрее, чем ты думаешь.
– усмехнулась Джиллиан, приятно тронутая его словами. Дин поднял голову и вопросительно взглянул на нее.
– Я не пью таблетки уже полгода. Какой смысл, если у меня нет любовника.
– пояснила Джил.

– Ну, теперь он у тебя есть.
– Даниэль широко улыбнулся. Его глаза лучились от нежности и любви. Джиллиан напряженно посмотрела на него.

– Мне становилось страшно от одной мысли, что однажды ко мне прикоснуться другие руки, не твои.
– прошептала она глухо.

– Этого никогда не произойдет.
– успокоил ее Дин.
– Только я. До конца наших жизней. Не смотря ни на что.

– Не смотря ни на что? О чем это ты?
– усмехнулась девушка, игриво хлопнув его ладошкой по плечу.
– Даже не думай снова взяться за старое.

– Я усвоил урок, Джил.
– серьезно сказал Даниэль.
– Я давал много обещаний, и не держал их. Но сейчас все иначе. Мы оба прошли через ад, чтобы обрести друг друга. Мы повзрослели, и больше не совершим прежних ошибок. Ты веришь мне?

– Верю.
– шепотом проговорила Джиллиан, и склонившись над ним, страстно и нежно поцеловала в губы, укрыв их обоих копной своих волос. Ее тело требовательно прильнуло к нему в поисках ласки, но Дин с легким смешком отстранился.

– Милая, боюсь, что на сегодня я полностью исчерпал силы.- обняв Джил, он уложил ее рядом с собой.
– Уже светает, а мне через несколько часов нужно вылетать на переговоры.

– Далеко?
– сонно потянувшись, спросила Джил, устраиваясь поудобнее и наслаждаясь теплом сильного тела, растянувшегося рядом с ней.

– В Европу.

– Бог мой. А надолго?

– На неделю.

Джил встрепенулась, и посмотрела на Даниэля с осуждением.

– Неделя? И ты только сейчас говоришь?

– Ты не спрашивала. И я не думал, что день закончится вот так.
– он слабо улыбнулся.
– Ты будешь скучать?

– Безумно.

– Я вернусь.

– А куда ты денешься.
– усмехнулась Джи.

Она слышала, как дыхание Даниэля выровнялось, и он отошел в крепкие объятья сна, но сама еще долго ворочалась, присушиваясь к легкому сопению Дина. Джил хотела бы сказать, что счастлива теперь. Что рядом с ним, полностью раскрывшим ей своей душу и сердце, она сама обрела покой и умиротворение, но все оказалось сложнее, чем думала Джиллиан. Сложнее, чем это представлял сам Даниэль. Доверие, искренность, полное понимание друг друга, безоговорочная вера, да она стремилась к таким отношениям. Видела в них идеал, залог крепости уз, соединивших сердца. Но то, что открылось ей сегодня, то, о чем поведал ей Дин, не входило в понимание правильных и честных отношений.

И, если быть до конца откровенной, Джиллиан была напугана. То, как говорил Даниэль о своей матери, ее убийстве и предсмертных судорогах, разбрызгавшейся крови, так спокойно и уверенно, так равнодушно. Бог мой, ведь ему было всего восемь, ребенок. Дети не могут быть такими холодными, жестокими и сильными. Эта скрытость была в нем всегда, отрешенность от мира, несгибаемая твердая вера в свою правоту. Он думал, что ему подвластно все. Джил никогда не замечала в нем уязвимых мест, Дин или хорошо маскировался, или просто был непробиваем, как скала. Только любовь к ней, страх потерять эту любовь, разрушали маску абсолютной власти и уверенности над собой, над другими. Была ли она для него спасением? Джил замерла от внезапно пронзившей ее мысли. А что, если она не держит его в равновесии, а разрушает? И что сделает Дин, когда поймет это?

Джил судорожно вздохнула, и, повернувшись, посмотрела на Даниэля. Внутри все перевернулось, девушка даже вздрогнула от неожиданности. Дин не спал. Его светлые глаза, не моргая, следили за сменой эмоций на ее лице.

– Не спится?
– спросил он, проведя большим пальцем по ее губам.

– Да.
– кивнула Джил, чувствуя возрастающее внутреннее напряжение.

– Нужно немного поспать, Джи. Просто не думай ни о чем.

– Хорошо.
– прошептала Джиллиан, обнимая его за талию, и прижимаясь лицом к горячему мужскому плечу. Она не хотела, чтобы он догадался, какие темные мысли гуляют в ее в голове. Сейчас Джиллиан понимала, почему Дин так долго молчал, почему боялся открыться ей. И он был по-своему прав. Есть секреты, которые лучше не знать.

– Господи, Джил!
– прижав руки к груди и испуганно подпрыгнув на месте, воскликнула Сара Смайл, увидев выходящую из душа подругу, завернутую в длинное махровое полотенце.
– Ты напугала меня до смерти.

Джил весело рассмеялась, глядя на сконфуженное растерянное лицо Сары, которая явно не ожидала увидеть ее этим утром в спальне своего работодателя.

– Успокойся, это всего лишь я.
– бодро сообщила Джил, направляясь к разобранной кровати. Она благодарно улыбнулась, заметив аккуратно разложенную на стуле одежду. Поверх немного помятой юбки лежала свежая смена нижнего белья. Наверно, Дин нашел его в одном из ее шкафов. Даниэль всегда был очень заботлив. Рядом с ним легко чувствовать себя слабой и совсем юной.

– Что ты здесь делаешь?
– не удержалась от бестактного вопроса Сара. Джиллиан удивленно обернулась, скидывая полотенце и надевая кружевные розовые трусики. Сара смотрела на нее все также растерянно и напряженно.

– А ты как думаешь?
– усмехнулась Джил, застегивая бюстгальтер, и протягивая руку за блузкой.
– Черт, придется ехать помятой. Мы успеем выпить кофе? Сколько время?

– Девять утра.
– сухо сообщила Сара.

– Ну, вот.
– раздраженно вздохнула Джиллиан.
– Я опоздала на первую лекцию. А, черт с ним. Можно, иногда расслабиться. Так, как насчет кофе? Уверена, что ты еще успеешь вычистить каждый уголок здесь. Впереди неделя.

– Джил, я все еще не понимаю, что происходит.
– настойчиво спросила Сара, присаживаясь на край кровати и снимая резиновые перчатки.

– Правда?
– джи скептически улыбнулась. Глаза ее светились внутренним светом.
– А на что это похоже?

– Понятия не имею, Джил. Я встретила Даниэля внизу, у лифта. И он и словом не обмолвился о том, что ты здесь.

– А должен был?
– холодно спросила Джил, застегивая молнию на юбке и расправляя складки.

– Джил, в холле его ждала Маргарита. Я, наверно, не должна была говорить. Но они вместе покинули здание и сели в машину.
– внимательно глядя на подругу, сообщила Сара.