Мужчины в ее жизни
Шрифт:
— Ну, разумеется, — ответил Кроуфорд, но в его голосе слышалась некоторая неуверенность.
Джим сразу уловил ее:
— Вы не столь уверены, как прошлым вечером, Джон. Есть ли нечто такое, что нам с Дэзи следовало бы знать?
— Конечно же, нет, — буркнул Кроуфорд.
Однако его ответ вовсе не успокоил Джима, решившего довести дело до конца и рассказать о подозрениях Эмили, о которых Пола поведала ему по телефону.
— Пола несколько обеспокоена, — сказал он. — Видите ли, Эмили кое-что пришло в голову… судя по всему, она разбудила Полу посреди ночи и поделилась с ней, что еще с воскресенья ее очень беспокоят те пять
— Не понимаю, какое значение имеют эти несколько часов, — вмешалась Дэзи.
Джон Кроуфорд после недолгого колебания решился на откровенность и повернулся к Дэзи.
— Теперь и я должен признаться, что меня тоже беспокоит тот же вопрос, дорогая. И если я нахожу странным указанный провал в несколько часов — и малышка Эмили тоже, — неужели вы полагаете, будто опытный коронер не задастся вопросом: что делала леди Дунвейл на протяжении столь долгого времени?
— Да, — нахмурилась Дэзи. — Но почему эти часы важны? В конце концов, она могла сперва уехать, а потом вернуться.
— Или ее вовсе не было в полдень в Клонлуглине, — тихо произнес Кроуфорд. — Такая возможность легко может прийти в голову коронеру, как пришла она мне и, вероятно, малютке Эмили. Неужели вы не понимаете, Дэзи, — необъясненные часы наводят на размышления… относительно рассказа лорда Дунвейла о том, когда приехала его жена. Рассказа, должен добавить, подтвержденного только показаниями его матери.
— То есть коронер может заподозрить Энтони во лжи и решить, что Мин приехала поздно вечером. — У Дэзи перехватило дыхание. — О господи, верно. Я поняла! Коронер может прийти к выводу, что Энтони также находился на берегу вечером… — Она не смогла закончить фразу. Ее начала бить дрожь. Впервые с момента прибытия в Ирландию Дэзи вдруг почувствовала волнение.
— Возможно. Но, дорогая моя Дэзи, я ведь говорю «возможно». — Улыбнувшись уверенной улыбкой, он закончил:
— Обычно в подобных случаях все решает вскрытие. Оно даст однозначный ответ, отчего умерла Мин. — Кроуфорд бросил многозначительный взгляд на Джима. — Я абсолютно уверен, патологоанатом установит, что это был несчастный случай. «Если только он найдет воду в легких, — мысленно добавил адвокат, молясь про себя, чтобы так и произошло. — Иначе — беда. Отсутствие воды в легких доказывает, что покойная умерла раньше, чем оказалась в озере. В таком случае кому-то определенному или не установленным следствием лицам будет предъявлено обвинение в убийстве».
Джим понял, что адвокат хочет успокоить Дэзи, и произнес твердо и отчетливо:
— Я полностью с тобой согласен, Джон. Уверен, что Мин погибла в результате роковой случайности. Прошу вас, Дэзи, оставайтесь по-прежнему спокойной и уравновешенной. Если Эдвина почувствует хоть малейшую неуверенность в вашем поведении, она просто развалится по частям.
— Со мной все в порядке, — ответила она. — Вам не о чем беспокоиться.
Мистер Лиам О'Коннор, местный адвокат, выступал в качестве коронера, возглавившего судебное расследование причин смерти Минервы Гвендолен Стэндиш, графини Дунвейл.
Расследование происходило в темном зале коронерского суда в здании Дворца правосудия города Корка, административного центра графства.
Жюри присяжных из шести человек сидело по правую руку О'Коннора. Все — местные жители, которым случилось тем утром проходить мимо здания суда и которых остановил и собрал вместе представитель судебной власти.
Коронер сказал:
— А теперь, лорд Дунвейл, прежде чем я выслушаю показания сержанта полиции Макнамары, патологоанатома и остальных, возможно, вы смогли бы дать суду какое-то представление о душевном состоянии покойной в период времени, непосредственно предшествовавший ее трагической кончине. Можете говорить с места. Сейчас нет необходимости выходить на место для дачи показаний.
— Мы с женой жили отдельно и намеревались развестись, — ответил Энтони ясным и на удивление сильным голосом. — Вследствие сказанного она выехала из Клонлуглина и поселилась в Уотерфорде. В последнее время она довольно часто навещала Клонлуглин, и за прошедший месяц я начал замечать, что ее характер сильно изменился. Она стала в значительной степени неуправляемой и даже порой буйной — что проявлялось как в ее словах, так и поступках. Я начал испытывать все большее беспокойство за ее умственное здоровье.
— Покойная никогда не говорила о самоубийстве? Случалось ли ей в припадках ярости угрожать, что она покончит с собой? — спросил коронер.
— Нет, — ответил Энтони еще тверже. — Более того, я хочу со всей определенностью заявить, что я не верю, чтобы моя жена могла совершить самоубийство, в каком бы состоянии духа она ни находилась. У нее был совсем другой характер. Я убежден, что она погибла в результате несчастного случая.
Коронер задал еще несколько вопросов по поводу поведения умершей, и, пока Энтони отвечал, Дэзи не сводила глаз с коронера. Лиам О'Коннор был маленьким, подвижным человеком с изборожденным глубокими морщинами лицом. Выглядел он довольно мрачно, но она отметила его добрые умные глаза и испытала некоторое облегчение. Она была уверена, что Лиам О'Коннор не потерпит в суде никаких глупостей и станет скрупулезно придерживаться буквы закона. Дэзи почувствовала в нем справедливого человека.
Пока коронер продолжал неофициальный допрос Энтони, она украдкой бросила взгляд на Эдвину. Та сидела напряженная, как натянутая струна, и Дэзи испугалась, что она в любую минуту может упасть в обморок. Дэзи крепко сжала ей руку, пытаясь внушить ей силу и уверенность.
— Благодарю вас, лорд Дунвейл, — произнес коронер. — Леди Дунвейл, возможно, вы смогли заметить какие-нибудь странности в поведении вашей невестки непосредственно перед ее смертью?
Эдвина явно не ожидала услышать свое имя. Она вздрогнула, задохнулась и, не в силах произнести ни слова, уставилась на коронера. Ее начала бить дрожь. Дэзи еще крепче сжала ей руку и прошептала:
— Эдвина, не бойся. И пожалуйста, дорогая, ответь что-нибудь судье.
Эдвина долго откашливалась и наконец произнесла сильно дрожащим голосом:
— Мин… то есть моя невестка, была… была в расстроенных чувствах последние несколько недель. Да, все так. — Эдвина вдруг замолчала, словно подавившись словами, и слезы потекли из ее глаз при мысли о смерти молодой женщины, которую она любила как родную дочь. После долгих и мучительных колебаний Эдвина наконец прошептала:
— Боюсь, она… она… много пила в последнее время. По крайней мере, за последний месяц она неоднократно приезжала в Клонлуглин в нетрезвом виде. Бриджит, то есть… мисс О'Доннелл, экономка моего сына… то есть лорда Дунвейла… — Эдвина снова запнулась, бросила взгляд на Бриджит и продолжила: