Мужеубийца
Шрифт:
– Это все хитрый расчет.
– Нет, Лайонел, это не так, – энергично возразила я.
Я смотрела на него, он смотрел на меня; мы оба затаили дыхание. Когда он резко притянул меня к себе, мне показалось, что у меня онемело все тело. Его губы потянулись к моим, а его глаза были полны вожделения. Его горячий поцелуй лишил меня воли и при этом вызвал душевную боль.
Несколько секунд я пребывала в полной растерянности, меня словно лишили способности рационально думать. И тогда я подумала о Марке. Я стала колотить Лайонела кулаками, пока он не отпустил меня. Мое лицо горело от ярости, а дыхание стало прерывистым
– Никогда больше этого не делайте! – закричала я.
– Вы же сами этого хотите, Пэгги, – ответил он с такой самоуверенной усмешкой, что я бессильно опустила руки.
– Это неправда, – с трудом произнесла я. – Я люблю Марка.
– Пэгги, вы кое-что забываете, – в его усмешке появилось что-то дьявольское. – Марк мертв. Его кто-то застрелил. Но не вы. Поэтому я хочу вам помочь.
– Вы называете это помощью? – спросила я и коснулась пальцами своих трясущихся губ.
– Да, Пэгги, – спокойно ответил он и указал на пол. – Вы обронили книгу. Когда прочитаете ее, то потом дайте мне, пожалуйста. Я ее еще не дочитал.
С этими словами он поспешил по коридору, оставив меня в полном бессилии. Он даже не потрудился поднять книгу, чтобы мне ее дать. Я подняла ее сама.
Дверь его комнаты захлопнулась. Еще несколько минут я не могла сдвинуться с места. Никто не смел меня целовать. Но он это сделал, и мне это понравилось. Какой стыд!
Жизнь постепенно вернулась ко мне. Я развернулась и ненадолго зашла в свою комнату. Книга, которую я прижимала к себе, будто источала жар. Я бросила ее на кровать и уставилась на нее сверху. Почему Лайонел так интересуется моей семьей?
* * *
Издателем книги оказался Алек Лэндфорд. То есть отец Марка. Думаю, в мире существует лишь несколько экземпляров этой книги, и отпечатаны они исключительно для членов семьи.
Первое письмо было адресовано Фредериком Лэндфордом своей тогдашней возлюбленной Холли Маркарт, жившей в Лондоне. В нем предок Марка описывал в 1811 году будущий дом Холли. Судя по его описанию, Лэндфорд-Хауз имел в то время еще достаточно скромные размеры.
Я не дочитала письмо до конца, перелистнула страницу, пробежала глазами по следующему письму. Затем собралась прочитать самое последнее письмо, написанное Алеком Лэндфордом своей последней жене Марии Поделл, когда услышала звук приближающегося автомобиля.
Часы показывали половину пятого. Тем не менее, я выбежала из комнаты и поспешила по коридору к лестничной площадке. Вскоре зазвенел дверной колокольчик, и послышались хорошо мне знакомые, шаркающие шаги Эдварда. Затем зазвучал голос Даниэля.
Я сразу же побежала по лестнице вниз.
– Привет, Даниэль! – поприветствовала я мужчину. Мне стало тепло на душе от одного его вида.
– Привет, Пэгги! Я приехал немного раньше обещанного.
– Ничего страшного! – я смогла преодолеть свое сиюминутное смущение. – Не хочешь пройти в библиотеку?
– Мы там будем одни, Пэгги? – он пожал мою руку. – Ты выглядишь какой-то изможденной.
– Ты считаешь? – я радостно улыбнулась. – Так что, идем в библиотеку? Там нас никто не потревожит.
– То, что я хочу сказать тебе, предназначено только для тебя.
– Хорошо, – я открыла дверь. – Лайонел сейчас в своей комнате.
Вскоре мы сидели в креслах у камина. Я посмотрела на громко тикающие настенные часы. Они показывали без двадцати пять.
– Ты хочешь чаю или предпочтешь что-нибудь выпить? – поинтересовалась я.
– Спасибо, Пэгги, но в данный момент я не хочу ни того, ни другого. Значит, Лайонел Уиндоу еще не уехал?
– Он еще здесь, Даниэль, – вполголоса произнесла я. – И где-то я даже рада этому. По крайней мере, я хотя бы не нахожусь один на один с Гиббонсами. Лайонел им нравится, а меня они с самого начала предпочли бы вышвырнуть.
– Еще чего! В конце концов, это твой дом.
– Пока мой, – сказала я подавленно.
– Пэгги, сейчас речь совершенно не об этом. Мы еще поговорим на эту тему. Я подключил свои связи среди лондонских коллег, и они навели кое-какие справки насчет Лайонела Уиндоу. Один мой приятель сотрудничает с детективным бюро. И они выяснили то, что я предполагал с самого начала. Уиндоу по самые уши в долгах. Его мать, леди Уиндоу, очень нелестно отзывается о своем сыне. Она постоянно ему помогала. Она отдала ему почти все свои украшения, чтобы он смог расплатиться с частью долгов. Возможно, тебе приходилось слышать о знаменитом рубине «Стюарт»? Это один из самых крупных и самых дорогих драгоценных камней на земле. Когда-то он принадлежал английской королевской династии. Из-за этого камня пролилось много крови. Он много раз менял своего владельца. Семья деда Лайонела Уиндоу считалась одной из самых богатых и влиятельных семейств Англии. Его дед приобрел этот рубин на аукционе, чтобы подарить своей жене. Она впервые надела его в виде подвески на балу. Тогда же ее и убили, тело обнаружили в одном из салонов. Рубин исчез. Но полиция быстро выследила вора, который по заказу одной высокопоставленной персоны пошел на убийство и украл камень. Но время допроса вор проглотил капсулу с цианистым калием.
Лорд Уиндоу не смог пережить смерть супруги. Он стал отшельником и спрятал рубин в каком-то сейфе, о котором не знал никто из членов семьи. Незадолго до его смерти его наследник, то есть, отец Лайонела, узнал об этом сейфе. У смертного одра старого Уиндоу он должен был поклясться никогда не продавать рубин.
Отец Лайонела рассказал об этом своей жене. Он умер довольно рано. Так что леди Уиндоу унаследовала все семейное имущество и все украшения, включая рубин. Леди Уиндоу утверждала, что Лайонел знал о камне, но не имел понятия, где он хранится. Но она недооценила своего сына. После того, как Лайонел выставил их дом на продажу, миссис Уиндоу решила перепрятать рубин в банковскую ячейку, поскольку также поклялась своему мужу, что никогда не станет продавать эту драгоценность. Хотя она из-за долгов Лайонела находилась в трудном финансовом положении, она даже и не думала продавать семейную реликвию.
Однако «Стюарт» исчез из сейфа в доме. Если его действительно забрал себе Лайонел, то он мог запросто продать его за границей. Полиция допросила Лайонела, однако он поклялся, что никогда не держал камень в руках. Лишь после смерти своей матери он мог бы стать полноправным владельцем «Стюарта». И ничего нельзя было бы ему тогда предъявить.
– Даниэль, это невероятная история, но я не считаю, что Лайонел способен на такое, – я решила взять под защиту своего гостя. – Вдруг леди Уиндоу лжет?