Музыка для Повелителя
Шрифт:
Он даже не сбавил шаг. Глеб усмехнулся:
— Я и с одного догадаюсь. Зерфон верни.
— Чтобы ты позвонил в штаб? Извини, не верну… Пока не разделаюсь с Кали.
— Ты совсем идиот? — разозлился Глеб.
Дзиро всё-таки остановился:
— Я ведь говорил: узнаю, где она, и мы разойдёмся. Забыл, кто я? Твой штаб потащит Кали в суд, да ещё и права ей зачитает. А меня такой расклад не устраивает.
Он решительно и мрачно глядел на Глеба, будто надеясь, что тот под его взором
— Не хочу встревать, но есть умные слова: прежде, чем мстить, вырой две могилы. Говорят, Конфуций сказал.
Дзиро с пренебрежением бросил:
— Вторая могила для меня?
— Может, и для тебя, — изрёк дух. — А может, для всего светлого, что в тебе есть.
Глеб покосился на него; порой Баюн поражал — особенно на фоне чуши, которую обычно нёс.
Дзиро попытался обойти их, но Глеб снова преградил путь:
— Думаешь, я не хотел отомстить тому, кто меня покалечил? Хотел, и ещё как! Только что бы это дало?
— Всё сказал? — процедил Дзиро. — А теперь дай пройти.
Между ними будто воздух накалился. Нахмурившись, Глеб произнёс:
— Тогда закончим тем, с чего начали… Хочу встать!
Ничего не изменилось — в спине не кольнуло, ноги остались бесчувственными.
— Хочу встать! — повторил Глеб.
Ноль эффекта.
Не успел он запаниковать, как Баюн доложил:
— Наверное, скрытнику что-то мешает — либо амулеты, либо очень сильная магия.
Едва он это сказал, как шум реки перекрыл чей-то вой. Дзиро обернулся на звук, а Глеб вытянул шею, пытаясь увидеть, что творится за мостом. Долго всматриваться не пришлось: из проулка вышел волк — белый, с горящими глазами — и злобно на них уставился.
А в следующий миг Глеб увидел скользящие по воде отражения. Глянув вверх, они с Дзиро обмерли: над ними летели спиритусы разных форм и размеров — тестообразные, как рыхлый калач, волосатые, с пастью в брюхе и паучьими лапами, змееподобные, с огромным глазом вместо головы, с крыльями и без, с клыками и клювами, с перьями и чешуёй, с наростами, названий которым не придумали…
— Ёкаи… — прошептал Глеб. — Это те, кого Кали призвала на параде!
В том, что она где-то рядом, сомнений не осталось. Глеб понял, что и Повелитель с Зауром неподалёку.
Баюн резко приземлился на мост:
— На меня действует та же сила, что и на скрытника — я даже портал не могу открыть. Кто-то хочет не дать нам отсюда сбежать!
Глеб требовательно посмотрел на Дзиро:
— Звони законодержцам или отдай мне зерфон!
В этот раз Дзиро не упорствовал и даже сам позвонил в штаб Спиритлэнда. Но связи не было. Дзиро тыкал пальцем в экран, а у реки между тем открывались порталы; за мостом возник тэнгу (на вид куда свирепее Горо), паук в чёрной слизи, женщина без лица, тигр с рыбьим хвостом…
— Они что, примещаются из Танабэ?.. — растерянно проронил Глеб.
Ставший пантерой Баюн обнажил клыки
— А откуда ещё являться японским спиритусам? Трёхглазая с Повелителем что-то затевают, а мы явились в разгар пирушки!
Не успел Глеб опомниться, как оба берега облепили монстры, причём те, что прилетели, садились на здание. Развернув кресло, Глеб прочёл вывеску: «ПРИЮТ СВЯТОГО ЭДМУНДА».
Тэнгу взялся за меч, но из ножен не вынул, словно его остановили. Ступивший на мост волк тоже не спешил нападать. Оба спиритуса явно слушались чьих-то приказов.
Дзиро прозорливо шепнул:
— Они чего-то хотят от нас.
— Да неужели? — съязвил Баюн. — Может, хотят посмотреть, как ты мстишь?
— Идите туда! — волк указал мордой на приют и рыкнул, как надзиратель на заключённых.
Глеб тихо спросил у Дзиро:
— Ты ещё можешь примещаться?
— Нет, — тот был мрачнее тучи, — я тоже чувствую, что мне мешают. Будто хочешь шагнуть, а на ноге гиря.
Тэнгу оскалил зубы (из-за красного лица те казались снежно-белыми) и грубо поторопил их:
— Хватит болтать — пошевеливайтесь! Вас хотят видеть.
— Кто? — спросил Глеб. — Повелитель?
— Тот, кто снимет с вас скальпы! — охотно доложил дух.
Хмурясь, Глеб поехал к зданию: сбежать не получится, а с армией спиритусов и Супермен бы не дрался. Так что выбора у них нет.
Идущий сзади Дзиро проронил:
— Зря вы за мной приместились — лучше б остались с хакером…
Баюн гневно вильнул хвостом (видимо, в знак согласия), а Глеб оставил реплику без ответа. В том, что всё сложилось так скверно, он винил вовсе не Дзиро, а себя — за то, что сболтнул при Дзиро о чипсах; мог бы и догадаться, что тот бросится за Кали, едва прознав, где она прячется…
Они миновали усыпанный листьями двор. Ёкаи расступались, а один, вонявший рыбой (лягушачья кожа, вместо носа клюв) даже принёс фанеру и положил её на ступени, чтобы Глеб въехал на крыльцо.
— Они не все злые, — прошептал Глеб, — и по-моему, тоже боятся.
Дзиро помог ему заехать. Ёкаи за ними не последовали — видно, ждали приказа… Знать бы, какого.
Дверь сзади захлопнулась, но никто их не встретил; в замусоренном холле царил полумрак, запах старой штукатурки мешался с затхлостью. Баюн рыкнул, чуть не ступив в стёкла: те блестели под выбитым окном.
Глеб поискал взглядом выключатель, но такового не нашлось. Подняв руку, он призвал огонь, однако тот не вспыхнул. Дзиро тоже не смог зажечь пламя, а в ответ на их попытки прозвучал голос Кали — насмешливый и донёсшийся непонятно откуда:
— Прибегнуть к магии здесь могут лишь двое. Простите, детишки, но это не вы.
Глеб, Баюн и Дзиро обернулись; голос мог доноситься из коридора, не уступавшего по мрачности катакомбам.
Дзиро двинулся туда, Глеб поехал за ним. Семенивший рядом Баюн посетовал: