Музыка для Повелителя
Шрифт:
Глеб благодарно кивнул:
— Думаю, собеседование будет недолгим…
— Да мне без разницы, всё равно дел нет.
Глеб промолчал: дел-то нет, потому что кафе закрыто… Но Идар его не винил — просто ляпнул, что на ум пришло.
— Кстати, — вспомнил Идар, — один мой кореш когда-то тоже ЭНПД сдавал — знаешь, о чём его спросили? Есть ли память у глаз.
— Память у глаз?.. — повторил Глеб.
— Ага. В неволшебке об этом не знают, так что мотай на ус: всё, что мы видим, хранится в глазной сетчатке.
— Ничего себе!.. — вырвалось у Глеба. — И как его извлечь?
— Ты такого не сделаешь. Увиденное из глаз человека извлечёт только спиритус — пикси, сидхе или тэнгу, — Идар опустил окно. — Не знаю, зачем я это вспомнил, но вдруг поможет… И расслабься ты уже! — он пихнул Глеба в плечо. — Это же не контрольная по алгебре… Выкинь хлам из головы и будь собой.
— Я постараюсь, — Глеб натужно улыбнулся, а сам подумал: «Уж лучше бы контрольная — там хоть знаешь, чего ждать».
— Ничего не забыл? Тогда удачи, — вид у Идара вдруг стал весёлым: — И пусть экзаменатором будет молодая блондинка!
Бормотнув «спасибо», Глеб выехал наружу (в фургоне возили выпечку, но для него сделали пандус). Баюн, с утра остававшийся котом, прыгнул следом:
— Спорим, что там будет не блондинка, а лысый мужик?
— Я же сказал, что один поеду, — напомнил Глеб.
— А мне в салоне сидеть? Не дождёшься!
Глеб нахмурился, хотя и так был не веселее мёртвого. А крыльцо будто приближалось само — плиточные ступени, квадратный навес. В дверном стекле отражался припаркованный сзади фургон.
Въехав по пандусу, Глеб распахнул дверь. В уши ударил шум: разговоры, шаги, чей-то смех… Подростки — почти все старше его — толпились в вестибюле.
Баюн негромко заметил:
— Видишь — не только ты явился с фамильяром.
Оглядевшись, Глеб увидел фею, летающую из угла в угол: её крылышки едва не задевали макушки ребят. Другой спиритус стоял у окна; выглядел он как человек, да только не имел лица: капюшон его плаща (или чего-то подобного) обрамлял пустоту. Заметив это, Глеб поёжился.
— Говорю же: Безликий — классный дух! — хвалился мальчишка, окружённый приятелями. — Вот если предки спросят ваших фамильяров, где вас носило после школы, духи им всё расскажут, так? А мой не расскажет… ему говорить нечем!
Спиритус в капюшоне понурился — отсутствию рта он был явно не рад.
— Столько народу?.. — удивился Глеб.
— А ты как думал? — Баюн семенил рядом, точно домашний пёс. — ЭНПД проводят трижды в год, а сдать его хотят многие.
— Но почему?
Обогнавший их парень проронил:
— У всех свои причины — вот я хочу доказать, что чего-то стою!
— А мне работа нужна, — бросил тощий очкарик. — Только в семнадцать её фиг найдёшь, если не сдал ЭНПД… А тебе сколько?
— Четырнадцать… — признался
— Исполнилось две недели назад.
Очкарик взглянул на них свысока и пошёл прочь.
— Старик… — заключил Баюн.
Они свернули в коридор. В креслах у стены ждали два парня и девушка, на вид ровесники очкарика. Один из парней при виде Глеба изрёк:
— Новый желающий проверить психику на прочность…
— Или очередной ненормальный, — буркнул другой.
У первого росла жидкая борода, на шее второго была татуировка — чёрный дракон; Глебу она напомнила о Коичи.
Девушка осуждающе на них покосилась:
— Дураки…
— Да мы ж не со зла, — любитель татуировок без враждебности глянул на Глеба: — Сами-то мы ничего не сдаём: болеем за мою сестру, — он кивнул на дверь с номером «17»: — Она сейчас там.
И тут дверь распахнулась под гулким ударом. В коридор выскочила девочка — так быстро, что Глеб её не рассмотрел. Всхлипывая, она скрылась за углом.
— Не сдала… — заключил парень с бородкой.
Вскочив с кресел, компания бросилась за девочкой. Когда они убежали, Баюн предложил:
— Давай притворимся, что их не было: дверь не открывалась, в креслах никто не сидел…
— Глеб Шустов, можете войти! — донеслось из кабинета.
Сердце Глеба зачастило. Баюн сразу посерьёзнел:
— Удачи.
Глеб кивнул, вздохнул и поехал.
За порогом он понял, что Баюн напророчил — экзаменатором был лысый мужик… Ну, не совсем лысый: на висках волосы ещё росли. Помещение было просторным и светлым, с окном напротив двери, парой стульев и столом. И всё — голые стены, голый пол…
Впрочем, стены были не совсем голыми.
Из каждой проступало лицо втрое больше человеческого. Плитки вздулись, как резина, обозначив брови, носы и подбородки. Под бровями темнели углубления — вероятно, глаза.
Заметив оторопь Глеба, экзаменатор пояснил:
— Это спиритусы, которым предстоит наблюдать за беседой. Не обращай на них внимания.
Закрыв дверь, Глеб подъехал к столу.
Тот оказался зеркальным, с функциями зеркала-монитора. Значки файлов пестрели, как на планшете. В опасной близости от края дымился кофе.
Экзаменатор представился:
— Каршин Роберт Яковлевич. Полагаю, с правилами ты знаком?
— Знаком, — кивнул Глеб: правила сдачи ЭНПД он знал назубок.
— Прекрасно, — откинувшись на спинку стула, Каршин поправил галстук. — Твои эмоции будут фиксироваться, а всё, что ты скажешь, запомнят спиритусы. Постарайся отвечать спокойно и честно.
На столе лежали стикеры; чтобы отвлечься, Глеб стал смотреть на них.
— Ты готов? — услышал он. — Тогда приступим.
В столешнице возникли строки, читаемые со стороны Каршина. Прокашлявшись, тот прочёл: