Музыка Гебридов
Шрифт:
***
По дороге из сонного, пропахшего дождём и морем Сторновея, в котором они не пробыли и десяти минут, женщин развлекал кучер по имени Эдгар Олафссон. Это был бойкий крупный мужчина пятидесяти двух лет, почти облысевший, с озорным взглядом юноши, никак не вяжущимся с его возрастом; Амелию и Магдалену он встретил очень радушно, резво перетаскал весь багаж в большую скрипучую телегу, помог дамам усесться поудобнее и тряхнул поводьями, чтобы «две его красавицы» — огромные лошади ширской породы — очнулись от скучного простоя.
За всё время пути Эдгар успел поведать не только историю островов, но и рассказать о замке Финнаг, о некоторых слугах, которые с нетерпением ожидали приезда новой хозяйки, о суровой погоде и местных достопримечательностях, а также о себе, вплоть до прибытия его предков, скандинавов, на острова, и даже о каждой его любимой животине, обитавшей во владениях Стерлинга.
— Так чьи же ещё обязанности вы выполняете, господин Олафссон? — поинтересовалась Магдалена; в отличие от молчаливой девушки, укутавшейся в тяжёлый плащ, она его внимательно слушала. — Судя по вашим рассказам, в замке довольно скудный штат прислуги…
— Так ведь большего здесь не нужно, мадам! И называйте меня по имени, во имя всех святых, я ж не знать!.. Я простой конюх, заодно могу что угодно подлатать, выхожу в море, ловлю рыбу… Так о чём это я? Оглянитесь вокруг! Здесь вы найдёте лишь скалы, пещеры и хребты, поля да вереск. А вокруг нас вода и островки, на которых уже никто не обитает. Мои предки приплыли сюда в веке эдак девятом, полуголые и жадные до открытий!.. Я слыхал, госпожа, что ваша матушка была родом из Дании? Это же прекрасно! Не зря вы напоминаете мне их воительниц. Женщины викингов всегда отличались храбростью и стойкостью… Ах, да. Так вот, они держали эти острова в страхе много десятилетий, затем Шотландцы спихнули их обратно, в море, и в волю тут нацарствовались! Что мы имеем в итоге? Проклятые кланы считают, что острова целиком и полностью принадлежат им! Старый король дал вождям власть — творить беззаконие. Того гляди, начнутся стычки и раздел земель. Соседи больше не любят друг друга. Многие уже покинули свои владения, так что лорд Стерлинг один из тех, кому повезло сохранить за собой наследие его семьи. Хотя, разумеется, он не задержится здесь надолго…
Телегу слегка тряхнуло, и Эдгар замолк, прицокнув и крикнув лошадям что-то на гэльском. Амелия в его рассказ не вникала, только молча разглядывала местность: они проезжали и стоячие камни, и живописные озёра, которыми был изрешечён весь остров, и бесконечные древние развалины, чьё название наверняка помнили лишь старожилы. Попадались и пастухи, подгоняющие своих шумных овечек, и несколько домов, возле которых суетились женщины и дети. Амелии казалось, что некоторым постройкам должно быть не менее века, настолько приросли они к этой тоскливой холмистой земле.
По дороге к замку она разглядела одинокую каменную церквушку и крохотное озеро рядом с ней; на ступенях Амелия увидела высокого мужчину, пастора, который заметил их и изящным жестом махнул вслед.
Известно было, что большинство жителей Гебридов сохраняли строгие протестантские традиции, о чём Магдалена успела поплакаться ещё на переправе через пролив. Она весьма была обеспокоена тем, что не отыщет на острове достойную католическую епархию и самое главное — хорошего настоятеля, которых неизменно мог бы выслушивать её исповеди. Эдгар же заверил женщину, что при всём желании можно будет обойти остров целиком меньше, чем за сутки, и тогда-то уж точно отыщется нужный человек.
Замок не зря назывался Финнаг, «ворон» или «ворона», как поясняла Магда. Его внушительные тёмные стены далеко видны благодаря открытому ландшафту и большому холму, на котором он был воздвигнут; кустарники вокруг практически отсутствовали, трава тоже была невысокой, так что Эдгар сразу предупредил оглядываться вне замка почаще, дабы не раздавить чьё-нибудь гнездо.
— Порой кажется, что птицы здесь главнее нас! Я нахожу яйца даже под крышей. И когда они успевают? — отшучивался конюх. — Тут полным полно тупиков и куликов. Если будете бродить по берегу, берегитесь их гнёзд на песке. Если же услышите противное затяжное щебетание, знайте, что это кричит чернозобик. А вот, кстати говоря, голосит один из крапивников. Слышите? Ну да к дьяволу этих пернатых! Самое время вам взглянуть на замок и со всеми познакомиться. А обойти окрестности вы ещё успеете.
Если Амелия и испытала некое наваждение при взгляде на замок вблизи, то лишь на несколько мгновений. То, что она помнила о доме в Хайленд, навсегда осталось скрытым в тумане её сознания. Теперь же, войдя в раскрывшиеся массивные двери, обитые железом, она увидела помещение огромных размеров: здесь всё дышало стариной, однако не казалось заброшенным. Повсюду горели фонари, на высоких столиках были приготовлены зажжённые канделябры. Большая парадная лестница из светло-серого камня вела наверх, расходясь в обе стороны, и там, за тяжёлыми плотными дверьми, находились другие жилые комнаты.
Прежде Амелия никогда не видела залы столь поразительных размеров, она не посещала дворцы вместе с дядей, а дома их соседей, несмотря на всю роскошь и новизну, просто не могли похвастаться такими прихожими. Высокие каменные потолки поддерживались колоннами, а под одним из самых широких витражных окон находилась статуя обнажённой девы, чьё лицо выглядело абсолютно безжизненным и плоским. Скорее всего автор этого творения стремился сосредоточиться на её привлекательном гибком теле, которое ничто не скрывало от любопытных глаз. Амелия с удивлением обнаружила, что долго глазела на эту голую девицу на постаменте, украшенном орнаментом, и, смутившись, отвернулась.
Обитатели замка всем составом предстали перед нею через пару минут, а первыми их встретили экономка и дворецкий, или батлер, как местные привыкли называть руководителей домашнего персонала. С самым важным видом долгожданной гостьи Магдалена оглядела двенадцать человек, выстроившихся в два ряда, затем поприветствовала их от имени своей хозяйки.
Экономка представилась как Элизабет Дарнли; этой невысокой женщине с большими голубыми глазами и матовой кожей было уже тридцать девять, но при взгляде на неё Амелия решила, что она гораздо моложе. Очень привлекательная, крепкая, с гордой осанкой, домоправительница мигом внушала уважение, но по большей части просто чем-то напоминала Магду: такая же собранная, деловая, всё ещё цветущая для своих лет женщина. Она неустанно держала скромную улыбку на ярких сочных губах и искренне приветствовала новоиспечённую баронессу.
— Но я пока не баронесса, — поспешила поправить Амелия. — Однако вы уже и не графиня. Лорд Стерлинг уведомил нас о вашем положении, и мы испытываем к вам глубочайшее сочувствие, а также желание помочь оправиться от всех недавних невзгод. Для нас вы в любом случае уже баронесса и никак иначе.
У неё был мягкий, мелодичный голос, но в разговоре прозвучал он настойчиво и достаточно строго, хотя ни Амелия, ни её утомившаяся после дороги бонна не услышали в нём враждебности, а скорее наоборот. Магдалена тут же оценила эту строгую даму, которая была старше неё всего на год, и её достойную речь.