Музыка Гебридов
Шрифт:
— Что же именно?
— Желание жить так, как мне отец завещал.
Мегера презрительно хмыкнула:
— Беря пример с нас? Грабя и убивая? Да, ты выжила, и это прекрасно, но жизнь разбойника вовсе не такая волшебная, как тебе могло привидеться…
— Я знаю. И всё же это выше меня! После встречи с вашим капитаном меня словно тысяча солнц ослепили, вернули назад оттуда, где, я думала, погибну. Я потерялась, но он и вы позволили мне снова дышать. Господа, прошу вас, поймите! Это именно то, чего я хотела! Я знаю, что вы ищете выгоду, поэтому не рассчитываю на милость. Особенно от Диомара. Но я могу поклясться, что стану полезной!
— Полезной кому, мадам? — прошелестел мистер Скрип.
— Вашей команде. Вы говорили о колонии, которую Диомар хочет переправить в Америку, верно?
Мегера, протрезвев достаточно для разговора, кивнула.
— Если я пообещаю принести вам и вашему капитану пользу, вы заберёте меня с собой?
Женщина и старик тут же принялись перешёптываться на гэльском, и это Амелии совершенно не понравилось, но она смолчала, осознав, что в данный момент решалась её судьба. Тут пробудился и Жеан. Он огляделся, затем посмотрел Амелии прямо в глаза и улыбнулся.
— Кажется, вы упомянули о том, что капитан говорил обо мне что-то, господин Брунель? — напомнила она ему очень тихо, пока остальные вели свой странный разговор.
— О да, мадам… но не называйте меня «господином», я парень деревенский… лучше просто по имени, — он слегка запинался после выпивки и полудрёмы, но всё равно был мил. — Капитан Диомар и правда вас вспоминал! Говорил, что вы его «побеспокоили».
— Побеспокоила? В каком же смысле? Я доставила ему много неприятностей?
— Нет, нет, мадам, не в этом дело… — он странно улыбнулся и пожал плечами, положив руку на сердце. — Наверное, он говорил о своей душе. Я слышал, некоторые думают, что у пирата нет души, но никто не знает Диомара так, как мы!.. Мы его семья, мадам, понимаете?
На самом деле Амелия мало, что поняла из его слов, но большего ей разузнать так и не удалось, ибо Мегера резко велела Жеану заткнуться. Затем женщина откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди:
— Значит, утверждаешь, что хочешь уплыть с нами в Америку? А ты осознаёшь последствия своих желаний? Понимаешь, чем обернётся твой побег? Амелия добросовестно закивала.
— Если вы думаете, что я не справлюсь со своим мужем или его приближёнными, то зря. Томас мною не заинтересован, и это взаимно, так что вряд ли убежать будет такой сложной задачей.
— Ты осознаёшь, как это страшно — пересекать Атлантику? Диомар уже делал это когда-то давно, пташка, поверь мне, он был не в восторге. Там опасные люди живут на опасной земле, которой не хотят делиться. Мы собираемся отбыть в Америку вместе с колонией в конце лета. Если хочешь быть с нами — будь, но это трудно, очень трудно.
— Так вы согласны? — спросила девушка с надрывом в голосе.
— Всё будет зависеть от решения капитана, разумеется… и от твоих амбиций. Я готова уступить и принять тебя, как и мои товарищи, поскольку ты и вправду дочь мятежника, чью судьбу решил король и его мерзкий сынок, которого ты так ненавидишь. В тебе есть этот огонь, и хорошо, если он не потух после твоего прыжка со скалы.
— Благодарю вас, господа!
Мистер Скрип забавно хрюкнул, попытавшись сдержать смех, и обратился к пиратке:
— Мне нравятся её манеры, Мегера. В ней есть то, чего тебе очень не хватает…
— Не спешите привязываться к ней. В конце концов ещё ничего не ясно… однако «Полярис» стоит в бухте в получасе езды отсюда.
Велев Жеану пошевеливаться и скорее расплатиться с трактирщиком, Мегера поднялась. За ней и мистер Скрип, и Амелия тоже. Уже тише пиратка добавила:
— Мы решили высадиться на берег на пару дней. В бухте, в развалинах старой церкви Святого Колумба мы и засели. Eaglais na h-Aoidhe. Местные считают, будто там обитают приведения мертвецов из клана МакЛеод, которые похоронены рядом, на кладбище, поэтому туда никто не суётся без надобности. Так что ты будешь делать с этой информацией, пташка?
Поначалу Амелия была обескуражена, но вскоре быстро сообразила:
— Буду молчать, никому не расскажу.
— Вот и умница! Итак, ты можешь встретить нас на базаре через день или два, тогда я скажу тебе решение Диомара, а можешь поехать с нами прямо сейчас. Там капитан сам скажет, что с тобой делать.
— Я поеду с вами. У меня ещё будет время вернуться в замок до рассвета.
Вот так Амелия оказалась на полпути к ещё большей неизвестности. Но на этот раз в ней не было неуверенности. Возможно, дело было в паре глотков виски, однако именно теперь она чётко и ясно увидела и осознала ситуацию, в которой увязла так глубоко, что дороги назад не было, и ничуть об этом не жалела. Амелия ехала верхом, как и Мегера на своём вороном жеребце фризской породы, а старик и лоцман правили небольшой телегой. За час до полуночи они добрались до развалин церкви, возведённой здесь примерно в двенадцатом веке. Вокруг полуразрушенного каменного здания без крыши действительно находилось кладбище, но земля здесь была ровной, словно ухоженной.
Расположившись внутри стен и расставив нескольких сильных мужчин в качестве стражи снаружи, команда Диомара чувствовала себя вполне сносно. При них остались несколько больших сундуков с оружием, бытовыми припасами, кое-какой одеждой, а также провиант в достатке, чтобы хорошо провести пару вечеров на суше. Едва путники свернули с тропы к лагерю, освещённому несколькими внушительными факелами, Амелия тут же услышала голос капитана. Приблизившись и встав в проёме меж разрушенных стен, она увидела Диомара перед парой десятков слушателей, разместившихся вокруг, словно ученики у ног Иисуса.
— Поверьте, друзья мои, что общение — не просто набор слов. Общение — это как искусство строить, как архитектура. Ведь очевидно, что семья без этого смысла, без основ общения не будет такой, какой она задумывалась изначально.
Он говорил так ясно, что казалось, на нём и не было этого странного рыцарского шлема. Но его образ, эта мощная чёрная фигура, поражал и впечатлял своей могущественной аурой. То, как изящно двигались его руки и пальцы, затянутые в перчатки, как величественно он водил плечами и даже поправлял плащ — во всём сквозила поражающая холодная властность. Амелия так и замерла в проёме, неосознанно уставясь на поглощённого своей речью оратора. И только слова Мегеры, произнесённые с лёгкой издёвкой, вернули её с небес на землю:
— Не слишком ли вульгарно вот так пожирать глазами человека? Ах, да ничего страшного, не смущайся ты так! Я знаю, что он поразительный. Когда я впервые его увидела, он тоже болтал перед толпой. У меня не было ничего, и тогда я подумала, что пошла бы за ним хоть на край света…
— А тогда он был без шлема? — спросила Амелия осторожно, не глядя на неё.
Мегера кивнула.
— Отчего же он скрывает лицо даже от своих людей?
— Ему есть, что скрывать, поверь мне. И ты не захотела бы увидеть его сейчас.