Музыка в камне
Шрифт:
Были предприняты шаги по направлению к свободной торговле и составлен договор с Францией (1787), но революционеры, которые поначалу действовали правильно, зашли слишком далеко, и политические реалии потребовали выступить против бывшего партнера. Когда в 1791 г. в Париже прибегли к насилию, обуревавшие англичан чувства выразил Берк, сказавший, что реформы вполне допустимы (грозный взгляд в сторону Георга III), если они не затрагивают основ существующей политической структуры (вздох облегчения на парламентских скамьях).
Разрешилась проблема Ост-Индской компании, в делах которой право решающего голоса было предоставлено правительству с весьма любопытной оговоркой: если они не касались чисто торговых вопросов (ими ведали те, кто стоял за этим самым правительством).
Война
Эпоха регентства и единоличного правления Георга IV (1762–1830) характеризуется послевоенным затишьем и первым длительным периодом власти тори во главе с графом Ливерпулем (1770–1828). Его правительство, просуществовавшее целых пятнадцать лет (1812–1827), было довольно либеральным для колоний и примирительным у себя дома. Спокойно решая проблемы, связанные с послевоенным спадом производства, тори не получали поддержки от оппозиции вигов, активно использовавшей новые средства давления на избирателей — газеты и журналы.
Сначала вигов привлекали скандалы в королевской семье, и в 1820 г. попытка короля добиться развода вылилась в отмывание грязного белья на страницах прессы и в судах. Видя, что англичане пока «не доросли» до понимания столь важных проблем, виги избрали другую стезю. Отныне их любимым коньком стала парламентская реформа, расширяющая права избирателей. В отчаянии они пошли на соглашение с рабочими профсоюзами, хотя и шумными, но опасающимися власти организациями. Теперь виги могли действовать в парламенте, требуя себе дополнительных полномочий, а их сообщники буянить на улицах. Перед такой силой не смог устоять даже народный герой герцог Веллингтон (1769–1852) [28] . Когда он воспротивился переменам, его подверши публичному оскорблению и побили стекла в его лондонском доме. В 1829 г. Веллингтон принял закон, освобождающий католиков от ограничения политических и гражданских прав, но и этот закон поставили ему в вину, ведь в тот момент католики не являлись союзниками вигов.
28
Он стал последним премьер-министром, носившим герцогский титул.
После вступления на престол Вильгельма IV (1765–1837) виги и их лидеры граф Грей (1764–1845) и Джон Рассел (1792–1878), наконец, прорвались к власти. Когда палата лордов отклонила их законопроект о реформе, так называемые политические союзы тут же провели в ряде городов массовые митинги, а полупьяная чернь атаковала замок в Ноттингеме и дворец епископа в Бристоле. Тори и Роберт Пиль (1788–1850), сформировавшие кабинет в 1834 г., должны были обещать работать в рамках проводимых реформ.
Реформами увлекались также королева Виктория (1819–1901) и ее либерально мыслящий супруг Альберт (1819–1861). Ряд преобразований ознаменовали начало Викторианской эпохи. Реорганизация на корпоративной основе профсоюзов, чьи лидеры грозили разрушить капиталистическую систему в ходе всеобщей забастовки, сопровождалась не менее полезной реорганизацией Английского банка. «Народная хартия» чартистов, якобы сторонящихся политики, вносила в парламент петиции, где наряду с требованиями всеобщего избирательного права и отмены имущественного ценза обсуждались важнейшие вопросы о зарплате депутатов и порядке их переизбрания. Во всем этом легко угадывалась идеология английской респектабельности и ее пророков — вигов.
Постепенно этой идеологией заразились и тори. Пиль попытался поставить в правительстве вопрос о введении свободной торговли, а одним из его учеников являлся Уильям Гладстон (1809–1898), самый радикальный из британских премьер-министров XIX в. Возвращение правительства вигов (Либеральной партии) Рассела в 1846 г. означало наступление эры либерализма, чьи ценности
Либеральная партия включила в свои ряды представителей рабочего класса, теперь уже не скрывавших своей заинтересованности политикой. Рассел и Гладстон стремились расширить права городских ремесленников, полагая, что те обеспечат либералам дополнительные голоса, будучи несгибаемыми индивидуалистами и сторонниками программы экономии и реформ. Параллельно Дизраэли заботился о нуждах рабочих и принимал важные социальные законы, не делая серьезных попыток пересмотреть осуществленные либералами реформы, особенно если те затрагивали суть свободы торговли. Кульминация процесса реформирования пришлась на первые годы правительства Гладстона (1868–1874), когда были сокращены бюджетные расходы и создана благоприятная среда для капиталовложений частных инвесторов. Одновременно были сильно урезаны права Церкви: ликвидирован церковный налог, отменены религиозные экзамены в университетах. Причем эти меры почти не вызвали протеста в палате лордов, а ведь когда-то защита англиканства была главной объединяющей идеей тори.
Казалось, предпринимательский энтузиазм, которому потакали реформаторы, разделяют все классы британского общества. Наблюдался спад традиционных форм хозяйства, загородные усадьбы перестали окупаться, а согласно переписи 1851 г. городское население по численности впервые превысило сельское. Аристократия принимала активное участие в индустриализации экономики, особенно в строительстве шахт, каналов и железных дорог. Для придания солидности правлениям многих банков и страховых компаний в них заседали лорды. Пресса создавала в сознании обывателя образ аристократа как человека, предающегося бесконечным развлечениям — скачки, охота, стрельба, азартные игры, посещение балов и театров. Но обеспеченных горожан такой образ жизни не отталкивал, а привлекал.
Современные либеральные историки считают, что утрата экономического превосходства Великобританией начиная с эпохи депрессии в 1870-х гг. вызвана тем, что руководители промышленности и князья торговли стремились не победить аристократию, а присоединиться к ней. Они отправляли своих сыновей в закрытые привилегированные учебные заведения, где те приобретали качества джентльменов, учились презирать торговлю и ценить латинский и греческий языки выше точных и естественных наук. По мнению Пирса Брендона, «классическое образование ослабляло предпринимательство и усиливало снобизм, препятствующий успешному развитию промышленности» [29] . Но как признавались сами воспитатели, частные школы преследовали вульгарную цель — «прославление эгоизма и своекорыстия», а здешнее «поклонение золотому тельцу было поистине угрожающим». Если молодому человеку не хватало умения заниматься бизнесом, он мог поправить свое положение выгодным браком с представительницей финансовой олигархии США.
29
В наше время это препятствие устранено, и предпринимательство благополучно развивается.
Конечно, далеко не все аристократы предавались хвастливому потребительству и общему падению морали. Некоторые, подобно маркизу Солсбери (1830–1903), премьер-министру от Консервативной партии, продолжали жить просто и религиозно, несмотря на царившую вокруг роскошь. Но уже племянник и преемник Солсбери на посту главы правительства Артур Бальфур (1848–1930) считался свободомыслящим человеком. Вместе с принцем Уэльским, будущим Эдуардом VII (1841–1910), они символизировали новую моду в обществе: один был религиозным скептиком, другой открыто предавался сибаритству, и оба заигрывали с республиканцами.