Музыка ветра

Эллисон Майклс

Довольно странно слышать «как обычно», ведь я бывала здесь только раз. Это навеяло ощущение дежа вю – так воспоминания годичной давности давали о себе знать, но никак не прорывались наружу. Наверняка я часто завтракала или обедала

в этой забегаловке в свой предыдущий приезд на остров, но не помнила вкуса ни одного из местных блюд, однако очень хотела перепробовать. Может, одно из них оживит вкус прошлого на языке?

На этот раз я выбрала «Поднять паруса», закуску из гренок и рыбного паштета, «Порт Ройял», крабовый салат с помидорами, и даже согласилась на десерт «Мечта капитана», которым назвали простой яблочный пирог. Столько лет отказываясь от рыбных блюд, на Нантакете меня тянуло на всё морское. Отцовская одержимость океаном словно передавалась мне даже на расстоянии в непроходимые мили леса и дорог.

Синдбад узнал меня и занял почётное место напротив, выпрашивая хоть кусочек краба или крошку пирога. Донна то появлялась, то исчезала на кухне, обслуживая неожиданно пребывающих посетителей, что постепенно отходили ото сна. Не надеясь на удачу, я спросила её, не знает ли она Роя Вествилла, здешнего рыбака, но она лишь покачала головой, как и в прошлую нашу встречу.

– Прости, дорогуша, мы с мужем только пару месяцев назад переехали на остров. Кроме «Чёрной жемчужины» и дома

я почти нигде не бываю, так что не особенно знаю местных.

Оставался только бармен Фрэнк – он-то уж точно знавал почти всех рыбаков, что даже на суше не обходились без глотка свободы, но находили её в бутылке с пивом или в стакане с виски. Глоток свободы от бремени на земле, от тревог и несбывшихся ожиданий. Все мои воспоминания из детства размылись годами, но почему-то всё, связанное с отцом, запомнилось чёткими кадрами, как на проявленной фотоплёнке. И ни на одном из кадров он не мелькал со стаканом или бутылкой в руке. Свои выловленные трофеи он обмывал холодной водой из залива и солью вспотевшей кожи, но никак не адским пойлом, которое так многих свело с ума.

За семнадцать лет можно успеть так много: объехать полмира, сменить десятки работ, несколько раз влюбиться, излечиться от страшной болезни или наоборот подхватить неизлечимый недуг и, уж конечно, обзавестись дурными привычками. Вот только мне всё равно не верилось, что тот крепкий телом и духом человек, что лохматил мне выгоревшие на солнце кудри и полоскавший со мной пятки в игривых заливах океана, мог променять свою свободу на выпивку. Ведь спиртное загоняет нас в плен, возводит решётки вокруг нашей воли и делает из нас рабов своих желаний.

Конец ознакомительного фрагмента.