Музыкальное отражение
Шрифт:
Тексты, которые писала я, горчили, отражали тёмную, правдивую сторону вещей, ведь не бывает чисто чёрного или белого. Гордецкий принимал мои творения, и такие эмоциональные качели стали одной из фишек «Фосфора».
Отведённые нам сорок минут пролетели незаметно. На последних, самых «горячих» песнях, мы выложились по полной и покинули сцену с таким сожалением, будто здесь прижились. Нам казалось, что и публика отпускала нас нехотя. Провожающие крики по громкости превосходили встречающие, а это значило, что мы им понравились.
Разгорячённые и счастливые, мы поклонились и, распрощавшись
– Это лучший концерт! Вот так отыграли! – восхищался Вадим, салютуя большими пальцами обеих рук, которые он только что освободил от палочек, бросив их в зал.
– Ты каждый раз так говоришь, – хмыкнул Семён, но широкая улыбка не сходила и с его лица, а капли пота покрыли смуглый лоб.
– Так эмоции шкалят!
Смеясь, мы шли по коридору к своей гримёрке под затухающие овации. Дверь к соседям-шведам была распахнута, и Глеб шикнул, чтобы мы убавили громкость нашей радости. Но проходя мимо с чинным спокойствием, сложно удержаться и не засунуть любопытный нос в проём. А что? Хотели уединения, нужно было закрываться.
Незнакомый и необычный на слух витиеватый язык заполнял комнату многоголосьем. Рассмотреть всех досконально не хватало времени, я насчитала шестерых крупных длинноволосых мужчин и двух таких же нехрупких женщин: группа в полном составе и несколько менеджеров.
А что если зайти, поздороваться, выразить респект? Или не навязываться? Техники группы уже начали пересменку, команде выходить на сцену через полчаса, может больше. Кто знал, насколько они дружелюбны, и говорили ли по-английски. Глеб тормознул, было, на пороге, но Виталий подтолкнул его в спину и помотал толовой.
Только шум в коридоре всё равно привлёк внимание музыкантов.
– Эй, ребята! – остановил нас басовитый мужской голос.
– Это же они сейчас выступали? Я хочу познакомиться, – сказал женский мелодичный голос на превосходном английском.
С дивана поднялась приземистая молодая женщина. Она двинулась к нам, и тёмно-красные завитые волосы запрыгали от пружинящих шагов. Серо-чёрные тона теней выделяли глаза, а красная помада очерчивала губы, но яркий макияж не утяжелял черты лица, они всё равно оставались тонкими и нежными, а светлый, чуть голубоватый тон совершенной кожи напоминал о снежной стране, откуда женщина была родом. Чёрный комбинезон с шортами обтягивал плотную фигуру, лакированные сапоги доходили до колен. На обнажённом плече расцветали ромашки татуировок, обрамляющие личико девочки, а на полноватом бедре вырисовывался замысловатый переплетающийся узор.
– Привет. Меня зовут Александрия Юханссон, – поздоровалась шведка, протягивая руку, хотя я и так уже узнала её и пялилась во все глаза.
Её ладонь оказалась мягкой и тёплой, под стать ласковому взгляду, а я поверить не могла, что вокалистка «Doomsday Machine» сияет улыбкой и разговаривает с нами.
– Я Керис, – справилась я с заартачившимся языком. – Очень рада знакомству. Для нас честь выступать вместе с вами!
Хорошо, что прилежно учила языки в университете. Я не полиглот, но английским и французским владела хорошо. Жаль, шведский нам не преподавали – было бы круто выдать что-нибудь на их родном языке. Вот они удивились бы. А следом за Юханссон, польщённо кивая, потянулись знакомиться остальные члены команды.
Александрия разулыбалась ещё больше и склонила голову:
– Спасибо большое. Нам важен такой отклик. Кстати, ребята, вы хороши! Мы тут услышали вашу игру и сходили посмотреть поближе.
– Да-да, классно! Очень понравилось! – с диким акцентом произнёс дюжий малый с длинными волосами до пояса, а двое других подняли большие пальцы вверх.
Я раскрыла рот от удивления. Похвала от самих монстров дэт-метала? Как в такое поверить? Посмотрев на своих парней, поняла, что те тоже в сладостном ошеломлении. Но сюрпризы на этом не закончились. Александрия вдруг повернулась ко мне и положила ладонь на моё плечо:
– У вас большое будущее, не останавливайтесь. Мелодичная тяжёлая музыка – отлично, но мне больше понравился вокал, – подмигнула она мне, и теплота её взгляда стала практически осязаемой. – Сильный, красивый. Ты молодец!
– Да, наша Керис – не промах, – непонятно каким боком Гордецкий приписал похвалу на свой счёт, я же не могла вымолвить и слова – так была поражена.
– Огромное спасибо! Вы так добры! Невероятно! – наконец нашлась я, рдея от комплимента. Кажется, даже слёзы на глаза навернулись. Я так боялась встречи с фрекен Юханссон, а она похвалила меня! Какая же она хорошая!
Мы поговорили ещё немного, но вскоре за спинами музыкантов замаячил бородатый мужчина со строгим лицом. Он сказал что-то по-шведски, и ребята заторопились.
– Извините, пора готовиться. Приходите нас посмотреть! – попрощалась Александрия.
– Обязательно придём, – пообещал Виталий, и шведы скрылись за закрытыми дверями, а мы, потрясённые и счастливые, ввалились в свою гримёрку.
– Офигеть, они нас похвалили! Круто! – выпятив грудь колесом, Глеб прошёлся по комнате. Кто бы сомневался, что встреча с иностранцами в первую очередь потешит самолюбие Гордецкого.
– Алекса классная! Кажется, я втюрился, – признался Вадим.
– Она в два раза тебя старше, ш-сынок, – отозвался Глеб с присвистом, как суслик из мульта про Винни-Пуха.
– А я люблю женщин постарше, они опытнее и горячее, – нашёлся «ш-сынок».
Гримёрку заполнил смех и радостный гул восклицаний – о напророченном успехе парни мечтали с энтузиазмом. Лишь я не принимала участия, пребывая в ступоре. Нет, в себе я не сомневалась, прекрасно зная возможности голоса. Я не предполагала, что нас так высоко оценят, ведь о своих шансах не задумаешься, пока не натолкнут на мысль. Не верить шведам, у меня не имелось причин: иностранцы обычно раскрепощённее русских, а творческие иностранцы – и подавно.
До этого концерта нам не удавалось так доверительно поговорить с хэдлайнерами. Канадцы в прошлом году общались сдержанно, англичане не казали носа из гримёрки, тщательно выдерживая уровень, лишь горячие финские парни были не прочь поболтать, но их менеджер следил за временем. Всё-таки шведы оказались свободнее в этом плане.
– «Наземное управление вызывает майора Тома», – от размышлений меня отвлёк Виталий. – Маш, ты в порядке? Тебя что-то расстроило? – он обеспокоенно глянул на меня и подошёл.