Музыкальное отражение
Шрифт:
– Вы свободны, Мария.
Я взглянула на его склонённую голову, на тёмные волны густых волос, высокий лоб, длинные ресницы, и вздохнула, едва сдерживая слёзы. Недостижимый.
Развернувшись, я зашагала к выходу.
* * *
Нереально длинный и перенасыщенный событиями день не торопился заканчиваться. Сегодня я специально пришла пораньше, чтобы успеть вечером на концерт, но к четырём часам уже уработалась так, будто неделю из офиса не вылезала. Сначала это столкновение с Женей, потом скоростное завершение проекта, выходка Жабы, и на десерт – разыгравшаяся драма между родственниками,
Пока я шла на своё рабочее место, мои мысли занимал Егор. Да, впервые за долгое время я думала о другом мужчине, не о Жене. Просто до этого момента я не знала, что у него есть брат. Да ещё такой своеобразный. Но, похоже, не я одна пребывала в неведении.
Мне даже не пришлось спрашивать: едва я вернулась, как Полина принялась рассказывать, как на проходную заявился незнакомый парень и потребовал босса.
– Позор-то какой! – с жаром шептала Краснова. – Он орал матом на Евгения, а все это видели и слышали. Пожалуй, я опущу нецензурные эпитеты, но тот пацан будто нормальных слов вообще не знал, одни ругательства. Селиванов его быстро сграбастал и куда-то увёл.
Знамо дело, куда. Меня до сих пор потряхивало от прожитой сцены. Но удивление и досаду я изобразила мастерски:
– Надо же! Вот чёрт, такое пропустила, пока проектор настраивала! А что за парень?
– Понятия не имею, впервые видела. На заказчика не похож ни по выражениям, ни по одежде. Супер наглый и упрямый хам. Прям на дыбы встал: «никуда не уйду, пока не поговорим!». А где твои очки кстати? – вдруг заметила она.
Меня так и подмывало рассказать подруге о своих приключениях, но я вспомнила, что обещала Евгению «забыть» о случившемся, и посетовала на неуклюжесть:
– Уронила на лестнице. Раскололись в хлам, теперь только новые покупать.
Полина сразу поверила – ожидаемо от меня.
Я невероятно умело поддерживала образ стеснительной, неприметной и неловкой сотрудницы офиса, скрывая любые проявления музыкальной индивидуальности. Безынициативная, мало коммуникабельная, никаких управленческих качеств, но ответственная, исполнительная и трудолюбивая – готовое резюме на Марию Иванову.
Я огляделась: кости начальнику никто не перетирал, все тихонько работали. Это немного успокоило – не хотелось, чтобы по офису гуляли сплетни. Если Женя скрывал наличие брата, значит, так было нужно. Я такого придурка тоже скрывала бы от общественности. Да и вообще, у каждого свои секреты. Мне ли не знать…
Но что у них вышла за размолвка? Я мало поняла из воплей Егора и, жутко заинтригованная, полезла искать информацию о нём в Интернете.
Его личность не была засекречена, и я сразу узнала на фотках того самого грубияна. Двадцатитрёхлетний Егор оказался довольно популярной личностью. Гугл выдал больше ста тысяч результатов. У него даже имелась персональная страница и, читая Википедию, я всё сильнее поражалась контрасту между братьями.
Более известный под псевдонимом Император, младший Селиванов являлся трилл и клауд-рэп исполнителем, приверженцем «новой школы» рэпа. Три альбома, несколько совместных микстейпов1 с другими исполнителями и длиннющий список треков. Плотность незнакомых слов на страницу зашкаливала. Ни поджанр рэпа, ни принадлежность к какой-то там школе, мне ни о чем не говорили – от индустрии хип-хопа я была так же далека, как Нептун от Солнца, и естественно никогда прежде не слушала Императора. Но решила
На «YouTube»-канале Егора обреталось семь с половиной миллионов подписчиков, а клипы переходили в просмотрах за сорок лямов. Во сколько же раз это превосходило статистику скромного канала группы «Фосфор»? Лучше не считать, чтобы не расплакаться.
Но меня больше поразило другое: у Жени брат – музыкант? Как такое возможно? Уж не из-за Егора ли он ненавидел музыку?
У меня аж сердце забилось быстрее от того, что, возможно, я подобралась к разгадке волновавшего меня вопроса. Конечно, не красиво копаться в чужом белье, но Женя мне важен, я хотела узнать его ближе, и всё, происходящее с ним, имело для меня значение.
Хорошее оправдание, да? Рассудив так, я продолжила допрашивать Гугл.
Ещё Егор упоминал какого-то Кайзера. Это тоже оказался рэпер, а первой ссылкой вылезало видео, озаглавленное «Скандал века!! Война монархов!!». Но посмотреть его мне не удалось, потому что Полина начала проявлять интерес к творящемуся на экране моего телефона. Пришлось свернуть расследование.
Чёрт бы побрал женское любопытство! Ага, ругаю Полю, а сама не усидела под столом. Дождалась бы, пока братья разошлись, и потом вылезла. Так нет же! Высунула любопытный нос. Чувство стыда окутало меня как дым костра. Неприятно не то слово.
Но… одновременно с этим, дыхание перехватывало от сладостных воспоминаний нашего случайного объятия с Евгением. Господи, как же мало нужно влюблённым – прикосновение, взгляд, улыбка – и витать в облаках весь день. А вернее, оставшийся час.
И вот, по его истечении, я уже собиралась домой. Полина напоследок поинтересовалась, не передумала ли я пойти с ней, но я с улыбкой отказалась.
Жила я близко, и добиралась до квартиры за двадцать минут. Главное успеть нырнуть в метро до основного потока людей. Алина – подруга, с которой мы вместе снимали хату – ещё не пришла с работы. Я перекусила и, включив деткор на ноутбуке, стала собираться на концерт – музыка помогала создавать верный образ Керис. А он, надо признать, разительно отличался от внешнего облика Маши Ивановой.
Можно было подготовиться и в гримёрной концертного зала, но мне нравилось выходить на улицы «при параде». Нет, не эпатировать окружающих – в Москве внешним видом мало кого удивишь – просто так я чувствовала своё отличие от серой массы.
Это моё противоядие от офисной жизни. Свою дозу «стадности» я получала днём, сливаясь с толпой, сейчас же меня грело осознание, что Керис – одна-единственная, неформатная и исключительная. Что я исключительная.
Я распустила волосы и нанесла на них мелком кобальтовый оттенок. Натуральный цвет у меня русый, поэтому и синий выходил насыщенным. Я не могла обзавестись таким тоном на постоянной основе, а мелки смывались с первого раза, и можно было менять оттенки от голубого до сапфирового. Иногда я добавляла пряди других цветов – белого или фиолетового, но не в этот раз.
Побрызгав волосы термоспреем, я накрутила их на электробигуди, а сама в этот момент занялась макияжем. Ярким, броским, кардинально меняющим моё лицо.
Я достала из шкафа сценический костюм и облачилась в него. Неострые шипы покрывали плечи и спину кожанки и бёдра узких брюк. Под куртку я надела белый топ, изрезанный на полосы и ремень с патронами, тот самый, которым предлагала выпороть Егора. Туфли на шпильке заменила сапогами со шнуровкой на низком каблуке. Я добавила серег и цепочек, а после сняла бигуди и взбила завитые волосы.