Мы, аристократы - 3
Шрифт:
Это напомнило мне о первоисточнике моих знаний, и я поискал Тома на мысленной карте Хогвартса, но его не оказалось на привычном месте. В прошлом году он тоже появился в школе только в октябре - видимо, и в этом году он был унесён Дамблдором для продолжения работы над гомункулом. Хотя, если вспомнить, тело Тома могло теперь понадобиться только для ритуала воплощения, до которого гомункул еще не дорос. Неужели Дамблдор делает ещё одного?
Сделав себе заметку проведать Тома и его здоровье, когда он будет возвращён в Хогвартс, я углубился в учебники. Кроме меня, в читальном зале сидела только Грейнджер, тоже не сумевшая
– Дирк Россет - Гарри Поттер, - на всякий случай представил он нас друг другу, когда оба парня уселись ко мне за стол.
– Поттер, Дирк спросил меня по зельеварению, а я не знаю, что ответить, поэтому мы пришли книги посмотреть. Но, может, ты знаешь, а?
– Вы - дружите?
– поинтересовался я у Эрни. Тот правильно отловил подтекст моего вопроса.
– Мы оба - маглорожденные, - с тем же подтекстом ответил он.
– Знаешь, трудно, когда ты тут никого не знаешь и никто вокруг с тобой не разговаривает... ну и о магловском мире мы можем поговорить... У Дирка там семья есть... культурные люди, не кто-нибудь...
Россет хмурился. Он понимал, что его приятель зачем-то объясняется со мной по поводу него, но не понимал, зачем. Я подтверждающе кивнул:
– Ладно, а вопрос-то какой?
Оказалось, Дирк умеет задавать правильные вопросы. Не проучившись и недели, он спросил об общих принципах сочетаемости компонентов зелий, про которые Снейп и перед третьекурсниками не очень-то распространялся. Я изложил ему основы, посоветовал книги, в которых можно прочитать об этом побольше, упомянул об исключениях и о влиянии на конечный результат особенностей магии зельевара. Парень слушал внимательно, спрашивал уточнения, по которым чувствовался методический подход к восприятию знаний, свойственный скорее маглам, чем магам. Понятно, почему шляпа направила его в Равенкло.
Когда я ответил на вопрос, из него естественным образом вытек ещё один, затем ещё... равенкловцы буквально клещами вцепились в альтернативный источник сведений. Поэтому когда в дверях появился Тед, я издал мысленный вздох облегчения - сейчас мой друг меня спасёт. Тед пропустил вперед Диану, и они оба подошли к нашему столу, цветущие, как две незабудки. По пути он прихватил два стула, усадил её, затем уселся сам.
– Вы из общежития?
– спросил я.
– Нет, мы сразу сюда, - Тед солнечно улыбнулся.
– Я так и думал, что ты здесь.
– Дела?
– Просто соскучился. Да и показаться... А ты опять народ обучаешь?
Я покосился на свои учебники по рунам и арифмантике, подозревая, что сегодня мне не судьба до них добраться.
– Да вот, спросили. По зельям.
– Я же говорил тебе, что ты от равенкловцев не отделаешься, - напомнил он с добродушной усмешечкой.
– Ты продолжай, продолжай, а мы с Дианой тихонько посидим. Ей тоже будет полезно тебя послушать.
– И ты, Нотт...
– простонал я.
– А я-то размечтался, что ты меня на тренировку утащишь.
– На тренировку мы договорились сегодня к двум часам, на озере. Разве тебе не передали?
– Я вчера сразу спать, а сегодня на завтрак - и сюда, - я глянул на Эрни.
– Диас, можешь
Диас обрадованно кивнул. Россет переводил внимательный взгляд поочерёдно на каждого из нас, одновременно и присматриваясь к нам, и пытаясь понять, о чём идёт речь. Главное он отловил - у нас компания, которая собирается на озере после обеда.
– А мне можно с вами?
– спросил он.
Воцарилось неловкое молчание. С одной стороны, кому попало и куда попало у нас проситься не принято, с другой - парень этого не знал.
– Россет, - сказал я.
– Ты и недели здесь не проучился, тебе еще нечего тренировать.
– А посмотреть?
– Тебе что-нибудь говорит понятие "сословное общество"?
– У меня родители - историки, - настороженно ответил он.
– Я что-то не то сказал?
– В сословное общество тоже можно вписаться, - сообщил я вместо ответа.
– Но для этого нужно знать его законы и правила. Ты с большей пользой проведёшь время, если почитаешь что-нибудь по этикету и обычаям магической Британии. Тогда ты не поставишь в неудобное положение ни себя, ни других. Мы тренируемся без посторонних, а чтобы попасть в нашу компанию, нужно стать достойным приглашения.
Россет обиделся - или, правильнее сказать, обозлился. В своей магловской школе он, безусловно, учился блестяще и принадлежал к школьной элите.
– То есть, сейчас я недостоин?
– поинтересовался он сквозь зубы.
– Не более, чем...
– я кинул взгляд на магочасы, висевшие над дверью в библиотеку, - любой другой человек, с которым я знаком около полутора часов. Поэтому посмотреть, как мы занимаемся, у тебя сегодня не получится. Если у тебя остались вопросы по зельям, спрашивай.
Дирк готов был огрызнуться на любые признаки пренебрежения или агрессии с моей стороны, но я был абсолютно спокоен. Не переиграв меня в гляделки, он проворчал:
– А задавать вопросы я, значит, достоин?
– Я отвечаю тебе на них по просьбе Диаса, а с Диасом у меня другие отношения, - пояснил я.
– Дирк, я тебе всё объясню, - негромко бросил в его сторону Эрни.
Россет скосил на него глаза и, видимо, понял, что приятель чувствует себя неловко. Тед слегка сдвинул брови, но в целом глядел доброжелательно. Диана изучала скучающим взглядом сидевшую неподалёку Грейнджер. Я терпеливо наблюдал, как парень разрывается между желанием вскочить и уйти, хлопнув дверью, и желанием высказать нам всё, что он о нас думает.
Сделал он третье, на что я уже не надеялся. С вызовом глянул на меня и чётко выговорил:
– Да, у меня еще есть вопросы.
В понедельник с утра нам предстояло идти на первое занятие по ЗоТИ, которое вёл профессор Ремус Люпин. До этого я его нигде в школе не встречал, кроме как в Большом Зале во время еды. Истощённый, с неуверенным взглядом, в поношенной робе неопределённо-бурого цвета, профессор выглядел типичным представителем нищей магической интеллигенции. Он сидел за столом по левую руку от Дамблдора, благодарно посматривал на директора и кивал в ответ на его фразы, оброненные с благодушным видом, а в свободное от общения время регулярно посматривал и на меня. День ото дня Люпин выглядел сытее и здоровее, а его обращённый в мою сторону взгляд претерпевал изменения от любопытствующего через недоверчивый до огорчённого.