Мы, аристократы - 4

Бастет Бродячая Кошка

Всё время, пока Филч лечился под опёкой мадам Помфри, я выполнял его дела и наводил порядок в его бумагах. Разложил по папкам и подписал их, подсчитал и свёл в ведомости всё, что требовалось подсчитать. Заказал, принял и разместил на хранение огромное количество картошки, капусты, моркови, муки, всевозможных круп и мясных туш для прокормления трёх с половиной сотен обитателей Хогвартса, и это не считая питомцев и обитателей зоопарка, не говоря уже о мелких поставках. К концу месяца я тихо охреневал - неужели со всем этим хозяйством годами справлялся один сквиб? Наш завхоз давным-давно заслужил золотую статую в полный рост.

Когда Филч выздоровел

и приступил к своим обязанностям, я не стал делиться с ним ни впечатлениями, ни выводами. Просто принял их к сведению.

Сентябрь пролетел как одно мгновение. Мне некогда было даже газеты читать, и если бы не Тед, проникшийся моей нелёгкой долей завхоза, я не знал бы, что творится в мире. Просматривая ежедневную прессу, он выбирал оттуда новости, которые могли заинтересовать меня, и подсовывал мне эти статьи за обедом.

– Смотри, по-моему, это для тебя важно, - на этот раз он подсунул передовицу 'Ежедневного Пророка', на которой красовался цветной колдоснимок заразительно улыбающегося Гилдероя. Я наскоро пробежал глазами заметку под портретом.

'...с удовольствием извещаем наших читателей, что в продажу поступила новая книга известнейшего писателя Гилдероя Локхарта, восьмикратного победителя конкурса журнала 'Ведьмолитен' на лучшую мужскую улыбку. Книга называется 'По следу руноследа', и...'

Я поднял недоуменный взгляд на Нотта.

– Ты уверен, что мне это важно?

– Конечно, я же помню про диадему, - он заглянул вместе со мной в газету.
– Да ты не здесь смотри, а ниже.

В нижней части передовицы была ещё одна заметка.

'Обнаружена чаша Хельги Хаффлпафф, в прошлом году украденная из Гринготса!'

'Как помнят наши читатели, знаменитый артефакт Хельги Хаффлпафф, одной из четверых основателей Хогвартса, полтора года назад был украден из британского гоблинского банка. Опытный вор тогда сумел предолеть защиту Гринготса и ускользнуть от самого могущественного светлого мага столетия Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора, победителя Гриндевальда. Не далее как позавчера вечером пропавший артефакт был обнаружен в Хогсмиде, в гостинице 'Кабанья голова'.

Хозяин гостиницы Аберфорт Дамблдор поднялся на второй этаж, чтобы привести в порядок освободившийся номер, и услышал подозрительный шум в одном из соседних номеров. Он постучал в дверь и был сбит с ног выскочившим оттуда человеком. Когда мистер Дамблдор поднялся и заглянул в номер, он обнаружил там своего постояльца, лежащего на полу, и стал приводить в чувство, но оказалось, что бедняга мёртв. За пазухой мертвеца находился бесценный артефакт.

Мистер Дамблдор вызвал авроров, которые забрали тело и артефакт. Личность убитого установлена, это оказался один из перекупщиков краденого, регулярно останавливавшийся в 'Кабаньей голове'. Сейчас убийцу ищут, а чашу Хаффлпафф на время расследования передали в Отдел Тайн. Поскольку Беллатрикс Лестрейндж, из сейфа которой была украдена чаша, не является её законной владелицей, а прежняя владелица чаши Хэпзиба Смит давно мертва, Министерство предприняло розыск её наследников.'

Да-а, это была новость... Том-из-дневника говорил мне, что они с Дамблдором намеревались поместить хоркруксы на какие-нибудь ценности, потому что ценности берегут все. Это я могу чувствовать издали частички своей души по их остаточной связи, а кому-то другому их не обнаружить без специального магического

анализа. Диадема Равенкло была моим хоркруксом - ценнейший артефакт, что и беречь, если не её. Медальон в пещере, по описанию Джонса, был похож на медальон Слизерина, и он тоже был моим хоркруксом. Следовательно, чаша Хаффлпафф почти наверняка тоже была моим хоркруксом. Она хранилась в сейфе Беллатрикс Лестрейндж, во время её кражи поблизости крутился один из Дамблдоров, теперь её нашёл другой. Мне было понятно, почему её могли украсть. Но почему вернули?

Ритуал одушевления гомункула освободил бы чашу от хоркрукса. Тогда артефакт больше незачем было бы утаивать, и для Дамблдора было бы кстати вернуть его, восстановив заодно на этом пошатнувшуюся популярность. Но зачем тогда чашу направили в Отдел Тайн? Ведь если Дамблдор достал и медальон, он мог использовать для ритуала его, а не чашу.

Летом я изучил всю информацию по хоркруксам, какая была доступна в академии, и навскидку мог назвать не меньше десятка опасных для меня применений. Дамблдор пока не догадывался, кто воплотился в его Мальчике-Который-Выжил, но при наличии моего хоркрукса обнаружить это было бы нетрудно. Нужно было только начать искать.

Как бы узнать, есть мой хоркрукс на чаше или нет?

Краем глаза я заметил, что Тед внимательно следит за моим лицом. Я повернул голову к нему.

– Так это важно?
– спросил он.

– Да, - согласился я.
– Это может вызвать... последствия. Придётся быть настороже.

В Хогвартсе эта новость прошла незамеченной. Никому не было дела до чьих-то чужих тысячелетних раритетов, кроме меня. Возможно, её и заметили бы, если бы не выход новой книги Гилдероя, который смахнул её с досужих глаз, как ураган - жалкое облачко. Женская половина Хогвартса только и говорила о выдающемся литературном событии, мужская злилась на девичью глупость, перед которой померкло всё остальное. По утрам в Большой зал прилетали армии сов, несущих бандероли с драгоценным шедевром, редкую девчонку можно было увидеть без яркой книжонки с белозубым портретом автора на обложке.

Через неделю литературного ажиотажа, после лекции по истории магии, где собирался весь наш курс, Грейнджер вышла к преподавательскому столу с большим листом пергамента в руках.

– Слушайте меня все!
– объявила она ученикам, не успевшим разбежаться со своих мест.
– Вы должны знать, что Гилдерой Локхарт не совершал подвигов, которые он приписывает себе в своих книгах!

Дело запахло скандалом. Все замерли и прислушались.

– На самом деле все его подвиги совершили другие люди, а Локхарт только находил их, выспрашивал у них подробности и приписывал их себе, а этих людей заставлял забыть обо всём Обливиэйтом! Поэтому я предлагаю написать открытое обращение в газету, которое разоблачит Гилдероя Локхарта, и собираю подписи в знак протеста против его обмана. Все, кто со мной согласен, подходите ко мне и подпишите этот пергамент с обращением. Когда я соберу достаточно подписей, я отправлю его в газету.

Нужно ли говорить, что девчонки облили презрением нахалку, посмевшую усомниться в их кумире?

– Тебе просто завидно, выскочка, что у кого-то славы больше, чем у тебя!
– выкрикнула с места Лаванда Браун, одна из самых восторженных почитательниц Гилдероя.

– Грейнджер, а ты докажи, что говоришь правду, - подхватила более умная Падма Патил.
– Может, ты не только завидуешь, но еще и врёшь.

Гермиона если и удивилась их нападкам, то не сильно. И у неё был готов ответ.