Мы еще вернемся в Крым
Шрифт:
На этих днях в Лондоне состоялась Конференция представителей стран, оккупированных Германией. На Конференции была принята Декларация, которую подписали представители правительств Бельгии, Чехословакии, Национального комитета Свободной Франции, Греции, Люксембурга, Голландии, Норвегии, Польши, Югославии, Англии, СССР, Соединенных Штатов Америки. Английские доминионы и Китай были представлены на Конференции наблюдателями.
Декларация объявила одной из целей войны – неотвратимое наказание путем организованного правосудия тех, кто виновен и ответственен за эти преступления, независимо от того, совершены ли последние по их приказу, или лично, или при их соучастии в любой форме.
–
– Тебя заинтересовало заявление советского правительства? – удивилась Лара, слегка добавляя громкость в радиоприемнике.
– А громче не можешь?
– Нет, нельзя! Соседи могут услышать. О нашем приемнике никто не знает. Еще в начале войны был приказ из милиции, чтобы все сдали приемники. Мама один отнесла, а этот, маленький, спрятала.
– Из Москвы передают очень важное сообщение, – в голосе Рудольфа нескрываемое волнение. – Там о моем дяде, ты понимаешь?
– Не о дяде, а о каком-то плане Ост.
– Не о каком-то, а о генеральном плане, который был утвержден самим фюрером! Совершенно секретный государственный план, чтобы ты знала!
– А какое отношение к нему имеет твой дядя? – удивленно спросила Лара.
– Самое прямое! – выпалил Рудольф.
– Не понимаю!
– Дослушаю до конца и потом объясню.
Зимний день короток, за окном наступали сумерки. А со стороны порта глухо доносились редкие взрывы, буханье зениток, выстрелы. Бомбежка кораблей и пристани не прекращалась до наступления темноты. Как не прекращалась и разгрузка прибывавших кораблей. Многие транспортники приходили в Феодосию ночью и с наступлением рассвета торопились покинуть порт. Лара и Рудольф сидели в полутемной комнате и не зажигали керосиновой лампы.
– Так какая же связь между тем планом Ост и твоим дядей? – снова спросила, когда закончилась передача из Москвы.
– Прямая, – повторил Рудольф и начал пояснять, как важен этот государственный и особо секретный документ.
– Да какой он секретный, если Москва по радио рассказала о нем на весь мир, – усмехнулась Лара.
– Ты ничего не знаешь! – возмутился Рудольф.
– А ты слишком много знаешь, да только толку от этого никакого! – отпарировала Лара. – Можешь объяснить коротко и понятно? Я готова слушать.
– Слушай и не перебивай! До сегодняшнего дня об этом «Плане Ост» даже в Берлине, в имперской канцелярии знал очень узкий круг людей, в том числе был и генерал-лейтенант Вильгельм Гюнтер фон Штейнгарт, наш дядя, понимаешь? – Рудольф говорил почти шепотом, словно опасался, что его кто-то может подслушать. – Согласно указанию самого Гитлера, высшие чиновники рейха распорядились, чтобы с «Плана Ост» сделали всего несколько экземпляров копий: для части гаулейтеров, а не для всех, только двум министрам, генерал-губернатору Польши, трем высшим чинам СС. И все! Больше никому! Так рассказал дядя, раскрывая мне государственную тайну. Все остальные эсэсовские фюреры должны ознакомиться с «Планом Ост» только в присутствии специального курьера и расписаться в том, что важный государственный документ ими прочитан. Дядя был специальным курьером, он привез на Украину один экземпляр. Из Киева приехал в Крым.
– Ты с дядей был в Киеве? – спросила Лара.
– Не перебивай! Потом расскажу! Там жуть сплошная. – Рудольф сделал паузу и продолжал: – В Крыму, в штабе 11-й армии, с планом ознакомился командующий генерал Манштейн, и мы должны были поехать в Керчь, чтобы ознакомить с планом командира корпуса. Но сначала заехали в Феодосию, так захотел дядя. Он рвался сюда, мечтал о встрече с юностью. Но Марты, твой матери, дядя не встретил, и мы познакомились с тобой. Дядя не решился взять меня с собой в Керчь. Там русские высадили десант, но и тут, в Феодосии, тоже оказался десант…
Рудольф вздохнул и замолк. В молчании просидели несколько минут.
– Лампу зажечь? – спросила Лара.
– Посидим в темноте.
– Ладно.
– Что с дядей, не знаю… Где он? Что с ним? Жив ли?.. Не хочется верить, но это сообщение по московскому радио… Как к ним попал строго секретный план? – Рудольф говорил тихо, рассуждая вслух. – Страшно подумать! Дядя заставил меня поклясться: свято хранить тайну плана! Он говорил мне: что бы с нами ни случилось, даже ценой свой жизни, надо сделать все возможное, чтобы зеленая папка не попала в чужие руки. Что же случилось в Керчи с дядей?
Генерал Первушин с утра находился в порту.
Он был вынужден сам вмешаться в работу своих тыловиков. В порту скопилось много грузов, доставленных морем для его армии. Они штабелями лежали на пристани, на причалах. А вот доставка этих грузов, в первую очередь боеприпасов и продовольствия, к воюющим дивизиям шла отвратительно плохо. Особенно горючего. Не было ни тары, ни транспорта для разгрузки и перевозки горючего в войска, к авиаторам. С большими трудностями на крымские аэродромы удалось передислоцировать полк истребителей. Но из-за недостатка горючего они вынуждены были больше отсиживаться, чем летать.
А враг стремился остановить наше наступление и парализовать работу порта. Немецкие самолеты бомбили и штурмовали почти безнаказанно. Из зенитных средств выгрузился только один дивизион. Днем и ночью горстка зенитчиков пыталась отражать налеты. Бомбометание немцев теряло меткость. Но один дивизион на весь порт – слабое прикрытие. И порт, и город от авиации противника, не говоря о передовых войсках, несли ощутимые потери.
Отдавая распоряжения, приказы, заставляя подчиненных действовать расторопно и целенаправленно, Александр Николаевич видел промахи, которые допустили в главном штабе при планировании десанта. Сейчас перед его глазами они со всей остротой заявляли о себе. Конечно, важна правильная организация, скрытое передвижение по морю и проведение высадки десанта. Но и сама высадка десанта имеет не меньшее значение, чем доставка. С людьми проще, гораздо сложнее с техникой – орудиями, танками, тягачами. Их на руках с корабля не разгрузишь. Не хватало технических средств, в первую очередь кранов. Одним словом, не было продумано материально-техническое обеспечение высаженных войск. Служба тыла оказалась не на высоте. Допущены грубые просчеты. Не предусмотрели, что с первыми эшелонами десанта надо было направить специальные бригады рабочих, грузчиков порта и автомобильные подразделения для вывозки грузов на отдельные армейские склады. Теперь ему приходится расхлебывать и поправлять чужие промахи.
Из порта Первушин направился в комендатуру города. Нужен транспорт для перевозки грузов. При взятии Феодосии, как ему докладывали, захватили несколько сотен немецких автомашин различных марок и разных назначений: от мощных вездеходов до легковых машин.
Коменданта города старшего лейтенанта Айдинова он знал. Он обратил на себя внимание еще в боях под Керчью и в период подготовки к десанту. Энергичный командир сформировал из моряков штурмовой отряд добровольцев-десантников. Морские пехотинцы первыми высадились и в неравном бою, сметая яростное сопротивление, захватили причалы порта, а потом и весь порт. И с новыми обязанностями коменданта Феодосии старший лейтенант Айдинов справляется не хуже, чем с обязанностями командира штурмового отряда. Его отряд морской пехоты за несколько дней навел в городе порядок, ликвидировал много очагов сопротивления.