Мы еще вернемся в Крым
Шрифт:
– На, поешь!
Тот не ожидал от русских такого доброго жеста. Он видел, как немецкие солдаты жестоко обращаются с пленными русскими солдатами, и, естественно, приготовился испытать подобное отношение к себе.
– Данке шон! Благодарю вас, – Фриц вцепился зубами в бутерброд.
– Рубай, пока дают!
Громов не испытывал сейчас к немцу той ненависти, которая еще недавно пылала в нем. Он видел перед собой человека в военной форме вражеской армии, насмерть испуганного и задавленного страхом. Школа бокса, которую Алексей усвоил, выработала
– По сто грамм законных фронтовых, как и положено, – сказал Усман, наполняя до краев стаканы из пузатой темной бутылки. – И за наш общий первый успех!
– За успех!
– И за победу!
Разведчики и гидрографы сдвинул стаканы, дружно выпили. Стали быстро закусывать.
– Заканчиваем и на выход! – приказал Серебров.
– А с фрицем как быть? – спросил Зарипов.
– Посадим за руль. Он до штаба повезет, – сказал Серебров и повторил: – На выход!
Раздался телефонный звонок. Разведчики примолкли, вопросительно посмотрели на Сереброва, как бы спрашивая его о том, как быть: брать трубку или не брать? А телефон продолжал звенеть резко и властно.
Ввязываться в новую неопределенную ситуацию Вадиму Сереброву никак не хотелось. Достаточно того, что и так потеряли много времени на овладение блиндажом. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Машина есть, мотор завели, и шофер появился. Что им еще надо? Отваливай поскорее и дуй напрямую к штабу.
Но телефон настойчиво и требовательно звенел и звенел. Вадим мысленно чертыхнулся. Не взять трубку – значит невольно вызвать подозрение и даже тревогу там, в Феодосии, в штабе. Что звонили именно оттуда, Серебров не сомневался. Кому же еще, как не дежурному в штабе, придет в голову трезвонить по полевому телефону глубокой ночью? А если взять, то штабной дежурный по голосу догадается, что в блиндаже чужие люди и поднимет тревогу. Как ни крути, а результат один.
Все эти мысли стремительно пронеслись в голове, и Серебров, поколебавшись, кивнул Громову:
– Послушай! – и добавил, кивнув на немца: – А этому рот заткните.
Юрченко и Артавкин отвели немца в угол и затолкали ему в рот кляп из свернутой пилотки.
Алексей снял трубку, приложил к уху.
– Але, Але! Слушаю! – по-немецки произнес он.
– Какого дьявола не берете трубку? – послышался властный гортанный голос. – Заснули там, что ли? Я вам покажу, как
– Мы тут… понимаете… на улице холодно…, – плел несуразицу Алексей, внимательно прислушиваясь.
– Ты что там бормочешь? Это ты, Фриц Мюллер?
Алексей обрадовался такой удаче, что его принимают за Фрица.
– Да, да!….
– Пьяный, что ли?
– Ну, есть немножко….
– Только появись в штабе! Я тебе завтра утром яйца оторву и в твою пьяную глотку засуну! Понял, свиная рожа?
– Понял… Виноват!..
– Я с тебя три шкуры спущу, каналья! Немедленно позови обер-лейтенанта Германа Герлица!
– Германа Герлица? – переспросил Громов, вспоминая, как час назад вел «беседу» с этим немцем, отвлекая его внимание и давая возможность Сагитту Курбанову незаметно приблизиться и прикончить обер-лейтенанта.
– Да, обер-лейтенанта! Живо!
– Его нет, он вышел.
– Я же ясно сказал тебе, пьяная твоя рожа, немедленно позови к телефону!
– Обер-лейтенант ушел в поселок и сказал, что явится утром, – придумал на ходу Громов.
– Куда ушел?
– В поселок. Сказал, что у него там есть хорошие знакомые.
– Хорошие знакомые или одна хорошенькая знакомая? – язвительно произнес дежурный по штабу.
– Мне неизвестно это!
– Болван! – он смачно выругался последними словами и повысил тон. – Слушай меня внимательно, ефрейтор Фриц Мюллер!
– Весь внимание!
– Немедленно, повторяю, каналья, немедленно разыщи обер-лейтенанта! И передай ему приказ самого коменданта, чтобы был на береговом посту и глядел в оба глаза! Со стороны Керчи в Феодосию по шоссе движется штабная машина. Ты понял меня?
– Так точно! Со стороны Керчи по шоссе движется штабная машина.
– Верно, ефрейтор Фриц Мюллер.
– А какая машина? Легковая или грузовая? – робко спросил Алексей.
– Легковая, дубина! И намного получше твоей! Как только она проследует мимо вашего поста, пусть обер-лейтенант сразу же по телефону сообщит в штаб, чтобы мы ее здесь встретили. Понял?
– Так точно! Как только машина проследует мимо поста, сразу же сообщить в штаб!
Положив трубку и крутанув ручку, дав отбой, Алексей Громов подробно пересказал Сереброву весь разговор с дежурным по штабу, что со стороны Керчи движется какая-то важная шикарная машина и задал вопрос:
– Будем встречать?
Серебров потер ладонью подбородок. Как быть? Все подготовлено к поездке в Феодосию, а тут такое дело подваливает… Упускать не хочется. В Феодосию, конечно, надо спешить, а то поздно будет. До штурма города остались считанные часы. Но как в штабе, в Феодосии, у них дело завяжется, пока никому не известно. Расчет лишь на внезапность и одно везение. Впрочем, Вадим Серебров за эти месяцы войны уже научился простой военной мудрости – не размышлять о неприятностях, которые еще не произошли. А здесь прямо в руки удача сваливается. Стоит ли упускать? И вслух произнес то, что ждали разведчики: