Мы – есть! Вера
Шрифт:
Теперь Плюхатый понимал. Побег. С тюремного корабля. Совершенно невозможное предприятие, и для него нужны необычные люди. И лишних быть не должно, тут она полностью права. Но поверить, что кто-то станет сбивать ради нее тюремный корабль? Не может такого быть. Слишком это, сигнал бедствия корабль подаст в любом случае, и вскоре на месте катастрофы появятся дварх-крейсера ордена. А эти пиратов не жалели и выслеживали их на редкость быстро. Что-то здесь не то. Но девка слишком уверена в себе, значит отказываться сразу не стоит. Ни один шанс избавиться от копей Эрелена упускать
– Я с тобой, – кивнул вор. – Пока. До прибытия на каторгу.
– Хорошо, – кивнула Мара. – Возьми.
Она ногтями вспорола себе кожу на бедре и вытащила из раны упакованную в пластик мономолекулярную струну с держателем. Осталось еще три. Сейчас девушка сильно рисковала: если она ошиблась в Плюхатом, он взмахнет манакой, и даже Убийца не успеет уклониться. Но вор молча взял окровавленную струну и спрятал в своей одежде, даже не пытаясь освободить ее от пластиковой оболочки. Не ошиблась.
– Я подберу еще людей, – негромко сказал Плюхатый, убедившись, что хоть в одном девка не солгала. – Остальных придется бросить. Хавальника с Бурханом надо убирать, ты права. Они не простят. Особенно Хавальник, для него девка – вообще не человек, он из святой иерархии родом.
– Этой ночью, – безразлично ответила девушка.
Слов Мара на ветер не бросала, утром следующего дня бывших паханов обнаружили мертвыми, кто-то незаметно ткнул спящим в горло заточкой. Немного пошумев, зэки оттащили трупы к утилизатору и успокоились. Мара переглянулась с Плюхатым и почти незаметно ухмыльнулась. Ей даже не пришлось убивать самой, она просто намекнула Рексу с Донником, что ей мешают Хавальник с Бурханом. Ночью тех не стало. Все проделали так тихо, что даже дежурившая Убийца сумела услышать мало что. Что-то прошелестело, кто-то почти неслышно прошлепал босыми ногами по проходу, два коротких хрипа, и все закончилось.
Она подошла к ожидающей пятерке и одобрительно кивнула. Затем коротко рассказала о плане побега, и на губах Рекса появилась хищная, многообещающая ухмылка. Передав ему и Харбилю две манаки, Мара одну оставила себе. Теперь оставалось только ждать.
Прошло еще два дня, прежде чем обещанное учителем случилось. Посреди ночи зэков разбудил рев корабельной сирены. Тюремный корабль дрожал, как в лихорадке, его то и дело встряхивало, сирена продолжала надрываться.
– Внимание всем! – загремел из динамиков под потолком искаженный голос капитана. – Всем лечь на койки, корабль идет на посадку! При попытке сопротивления в трюмы будет впущен отравляющий газ!
Мара, уже не скрываясь, торжествующе расхохоталась и повернулась к вставшему с койки Плюхатому. Потом нашла взглядом Рекса с Харбилем. Те тоже стояли наготове. Но предпринимать что-нибудь можно будет только после посадки, и девушка легла сама, взглядом приказав своим людям поступить так же. И оказалась права, навалившиеся неожиданно перегрузки заставили оставшихся на ногах попадать, где стояли. На сей раз перегрузки длились раза в три дольше, чем обычно. Двигатели надрывно выли, корабль швыряло со стороны в сторону, пилот едва удерживал его на курсе. Грохнуло, и большинство зэков слетело с нар, пол стал наискось. Плюхатый
– Сели, давай! – на ходу бросил он и метнулся к выходу. – Им не до нас, опора при посадке сломалась, теперь кораблю без ремонта не взлететь!
– Рекс, Донник! – крикнула Мара, побежав за ним. – Впереди свобода!
На ходу размотав манаку, девушка резко встряхнула ее и струна мгновенно освободилась от пластиковой оболочки, превратившись в опасное оружие. Возле выхода застыл Плюхатый.
– Лучше резать стену, двери слишком толстые, – деловито бросил он и по-особому взмахнул рукой.
Манака ударила в стальную стену и прорезала в ней тонкую щель. Мара последовала его примеру и разрезала стену в полуметре от него. Струны раз за разом ударяли об сталь, превращая ее в металлическую крошку. На то, чтобы пробить себе выход, у четверых беглецов ушло добрых четверть часа. Остальные зэки молча наблюдали за ними горящими глазами, готовясь к бою. Теперь всем стало понятно, для чего Мара разделила их на команды и назначила командиров. Для чего заставила каждого командира изучить свои действия на непредвиденный случай. Слабаков и трусов удавили на месте, как было договорено. Из трехсот двадцати человек, сидевших в этом трюме до появления Мары, осталось всего сто тридцать, но зато самых лютых, самых жестоких, самых сильных.
Подпрыгнув, Мара двумя ногами ударила в искрошенную стену и вместе с кусками стали вылетела в какой-то из коридоров корабля. За ней рванулись Плюхатый с Рексом, Харбиль немного задержался, махнув рукой своим приятелям. Затем четверка сообщников побежала по коридору вперед. Выскочившему из какой-то каюты на шум технику Мара проломила висок пальцем. Обшарив его карманы, довольно оскалилась и швырнула Рексу найденный ручной плазмер. Тот сразу проверил заряд батареи и поднял большой палец. С оружием взять их будет куда труднее.
Вырвавшиеся из трюма зэки тенями скользили по каютам и коридорам старого корабля, убивая всех, кого встречали по пути. Никому не приходило в голову, что такое может произойти, и капитан даже не удосужился опустить вакуумные переборки. А потом стало поздно. С каждым убитым астронавтом или охранником у беглецов появлялось все больше оружия. Уже понявший, что случилось, капитан изощрялся в ругательствах, обещая зэкам все кары небес. В остальные трюмы пустили отравляющий газ, и сидевшие там через считанные минуты стали трупами.
Но бежавшие уже контролировали большую часть помещений тюремного корабля, продолжая продвигаться вперед. Капитан вызывал помощь, беспрерывно передавая сигнал бедствия. Он-то думал, что ему повезло, когда внезапно вынырнувший из гиперпространства мета-корабль походя пальнул по нему и снова ушел. Да, транспорт лететь дальше не мог, и пришлось срочно искать пригодную для жизни планету поблизости. Да, пришлось садиться. Но помощь должна была прийти всего лишь через три дня! А тут этот побег. Как зэки сумели вырваться из трюма? Это же невозможно! Но случилось, и теперь капитан метал громы и молнии на проштрафившихся вертухаев. Да только помочь его брань ничему не могла.