Мы - это наш мозг. От матки до Альцгеймера
Шрифт:
XIV. Моральное поведение принципа «добро даешь, добро обретешь». Со временем ла¬ дить с другими стало само собой разумеющимся. В конце концов продукт миллионов лет эволюции стал краеугольным камнем человеческой морали, которую сравнительно недав¬ но, всего несколько тысяч лет назад, вобрали в себя религии. Не без цинизма, впрочем, следует констатировать, что сущест¬ вование общего врага является сильнейшим стимулом чувст¬ ва солидарности, — механизм, которым злоупотребляют мно¬ гие правители во всем мире. Биологической цели морали — благоприятствовать вза¬ имодействию — присуще правило: оказывать предпочтение членам своей группы. На первом месте стоит моральный долг приверженности семье, родственникам и своему сооб¬ ществу. Только в том случае, если обеспечено выживание и здоровье своих ближних, масштабы приверженности могут быть увеличены: «Сначала жратва, мораль — потом», — как выразился Бертольт Брехт. С недавних пор у нас всё настоль¬ ко благополучно, что масштабы нашей приверженности рас¬ пространяются уже на Европейский союз, Запад вообще, страны третьего мира; наша благожелательность охватывает благополучие животных, а с момента принятая Женевской конвенции 1949 года распространяется также и на наших вра¬ гов. Необходимость этого, однако, ощущалась гораздо раньше. ВIII в. до Р. X. китайский философ Мо Цзы, видя опустошения войны, вздыхал: «В чем путь к всеобщей любви и взаимной выгоде? В том, чтобы к другим странам относиться как к своей собственной». Хотя тесты свидетельствуют, что при необходимости мо¬ рального выбора какие-либо существенные различия между атеистами и верующими
XIV.3. Бессознательное моральное поведение единственные приматы, которые задумываются о моральных нормах». Франс де Вам, специалист в этой области, однако, указывает на то, что человек в большинстве случаев вообще не размышляет о своем моральном поведении. Мы неза¬ медлительно, инстинктивно поступаем морально, исходя из прочного биологического основания и только задним числом открываем для себя причины поступка, бессознательно со¬ вершенного за доли секунды. Наши моральные ценности эволюционировали в течение миллионов лет и покоятся на бессознательных универсальных ценностях. Уже самое пер¬ вое проявление морального поведения в развитии индиви¬ дуума является, так же как моральное поведение животных, аргументом в пользу биологической основы этого поведения. Малыши стараются успокоить членов семьи, если у тех что- то болит, уже тогда, когда они еще не могут ни говорить, ни думать о моральных нормах; точно так же ведут себя и чело¬ векообразные обезьяны. Если по поведению взрослого чувст¬ вуется, что у него какое-то горе, к нему проявляет внимание уже годовалый или двухгодовалый ребенок. И не только дети, но и домашние животные активно проявляют заботу в тако¬ го рода экспериментах. Шимпанзе, как и полуторагодовалые дети, могут вести себя альтруистично, хотя за это не предпо¬ лагается никакое ни немедленное, ни будущее вознагражде¬ ние. Они могут дать другому шимпанзе палку или карандаш ребенку просто потому, что те не могут до них дотянуться. Они многократно делают это, не ожидая за это никакого воз¬ награждения. Корни нашего альтруизма уходят далеко в про¬ шлое. Поэтому не имеет никакого основания высказывание приверженца ID-движения Й. Ван дер Меера (в сборнике Дек¬ кера), что «хорошие поступки не имеют никакого биологичес¬ кого основания, им нужно учиться, поскольку доброе пове¬ дение не заложено в природе, и поэтому возможны ошибки». Непостижимо, что блестящие исследования Франса де Ваала, посвященные поведению приматов, и работы других ученых, 337
XIV. Моральное поведение касающиеся биологической основы социального поведения, сводят к тому, что представитель ID-движения Йохемсен на¬ зывает в сборнике Деккера «сморщиванием гуманитарных и общественных наук до специфики биологии». Не мешало бы сторонникам разумного замысла (ID) подвергнуть свои необоснованные взгляды некоторому сомнению! XIV.4 Моральные нейронные сети Не только передняя кора больших полушарий, но также и многие другие области мозга причаст¬ ны к принятию нами моральных решений. В нашем мозге имеется моральная нейронная сеть, нейробио- логические строительные ячейки которой шаг за шагом раз¬ вивались в процессе эволюции. Прежде всего мы схватываем эмоции других через посредство зеркальных нейронов. Види¬ мое нами движение руки другого человека стимулирует те же клетки мозга, которые активизируются при совершении нами такого же точно движения. Зеркальные нейроны — основа обучения через подражание. Имитирующее поведение происходит большей частью автоматически. Новорождённые уже менее чем через час в состоянии копировать движения губ взрослых людей. Зеркальные нейроны задействованы и при эмоциях. Они делают возможным почувствовать то, что выражает эмоция другого, и таким образом являются осно¬ вой сочувствия. Зеркальные нейроны были открыты в пре¬ фронтальной коре, в передней части мозга (PFC, рис. 14), а также и в других частях головного мозга. Префронтальная кора (PFC) содержит важные компонен¬ ты нашей моральной сети. Она заботится о том, чтобы воспри¬ 338
XIV.4. Моральные нейронные сети нятые эмоции соединялись с моральными воззрениями. Она реагирует на социальные сигналы и тормозит импульсив¬ ные, эгоистические реакции. Она также имеет решающее значение для возникновения ощущения, что мы поступаем честно. Значение PFC для нашего морального сознания по¬ казывают последствия повреждения мозга из-за опухолей, огнестрельных ранений и иных травм в этой области мозга, которые могут приводить к антисоциальному, психопатиче¬ скому и аморальному поведению. Один судья в США получил осколочное ранение передней части коры головнохю мозга. Он больше не мог испытывать никаких чувств к подсудимым и, к счастью, отказался от своей должности. Повреждение PFC в молодом возрасте приводит к нарушениям в мораль¬ ных установках и в поведении, что наблюдается у психопа¬ тов. У мужчин, обвиненных в убийстве, зафиксированы на¬ рушения функций префронтальной коры. Люди, страдающие лобно-височной деменцией, болезнью мозга, начинающейся в PFC, зачастую оказываются склонны к антисоциальному, делинквентному поведению: сексуальным домогательствам, дорожным происшествиям с последующим бегством с места аварии, физическому насилию, воровству, грабежам и педо¬ филии. И только впоследствии выясняется, что эти измене¬ ния были вызваны начинающейся болезнью. При возникновении моральной дилеммы PFC играет главную роль в принятии того или иного решения, как, на¬ пример, при проведении тестов, требующих пожертвовать жизнью одного ради спасения многих. Для большинства из нас невероятно трудно принять такое решение, тогда как люди с повреждением PFC хладнокровно и обезличенно взве¬ шивают доводы за и против. Они принимают ужасающие решения, не испытывая ни сочувствия, ни сострадания. Кроме префронтальной коры, для нашего морального поведения важны и другие корковые и подкорковые области мозга: передняя часть височной доли вместе с миндалевид¬ 339
XIV. Моральное поведение ным телом; перегородка (септум) между желудочками мозга (рис. 25); система вознаграждения (вентральный тегментум/ прилежащее ядро, nucleus accumbens, рис. 15) и расположен¬ ный в основании мозга гипоталамус (рис. 17). Все эти области мозга важны ддя мотивации и эмоциональной окраски на¬ шего морального поведения. В ходе социальных контактов миндалевидное тело участвует в оценке выражений лица и в нашей адекватной реакции. У убийц и психопатов были выявлены нарушения функций миндалевидного тела, объяс¬ няющие, почему они не слишком реагируют на выражения отчаяния и страха на лице своих жертв. У осужденных за убийство отмечались недостатки в работе височных долей мозга. Дурные намерения обычно наталкиваются на сопро¬ тивление. Они встречают всеобщее осуждение и усугубля¬ ют вину. Но если выключить моральную сеть (с помощью транскраниальной магнитной стимуляции в правосторон¬ нем переходе между височной и лобно-теменной долями), то тогда испытуемым становится безразлично, питает ли другой дурцые намерения или нет, ибо они не в состоя¬ нии поставить себя на место другого и оценить его побуж¬ дения. Моральная сеть, таким образом, локализована не только в неокортексе, коре, развившейся в ходе сравнительно не¬ давней эволюции. Эволюционно более старые области коры головного мозга также имеют решающее значение для мо¬ рального поведения. Такие моральные эмоции, как чувство вины, участие и сочувствие, стыд, гордость, презрение и бла¬ годарность, но также и отвращение, уважение, негодование, гнев зависят от взаимодействия названных областей мозга. Функциональная томография, проводившаяся во время те¬ стов, в ходе которых испытуемых ставили перед ужасной моральной дилеммой вроде вопроса, следует ли задушить плачущего младенца, если это спасет жизнь многим людям, показала изменения активности в тех областях мозга, по¬ 340
XIV.5. Чему нас учит природа для более совершенного... вреждения или опухоли которых, как уже ранее было из¬ вестно, могут вызывать проблемы морального плана. Ценя все эти прекрасные импульсы, мы, однако, не долж¬ ны забывать, что эмпатия дает возможность не только по¬ нимать других и сочувствовать им, но и открывает глаза на то, каково им приходится, когда мы преднамеренно раним их или мучаем, и этим импульсам мы также должны ревност¬ но следовать. XIV.5 Чему нас учит природа для более совершенного устройства общества Человек — это шимпанзе, который слиш¬ ком много о себе понимает. Берт Кейзер. Альцгеймер, трагикомическая опера, 2006 Франс де Ваал, выходец из Нидерландов, всемирно извест¬ ный исследователь приматов, с 1981 года работает в США. Его девятая захватывающая книга вышла под заглавием Nature’s Lessons for a Kin der Society [Уроки природы ради более доброго обще¬ ства]. В ней он вновь проводит параллели между поведением животных и человека. Послание книги состоит в том, что сейчас наступила эпоха эмпатии. Ошибочное представление Маргарет Тэтчер и Роналда Рейгана о свободной рыночной экономике как о саморегулирующейся системе, достигнув кульминации, в период правления Джорджа У. Буша оберну¬ лось кошмаром финансового кризиса. И теперь следовало бы покончить с культурой самообогащения высших долж¬ ностных лиц и банкиров. «Greed is out, emphaty is in» [«Эмпа¬ тия вместо алчности»], —утверждает де Ваал. Люди не только 341
XIV. Моральное поведение наиболее агрессивные из приматов, но и наиболее склонные к эмпатии, как показала готовность оказать помощь после урагана Катрина в 2005-м и землетрясения в Китае в 2008 году Это вопрос баланса, и в последнее время он был нарушен. Эмпатия — вчувствование в то, что затрагивает других, — должна сейчас вновь занять первенствующее положение, говорит де Ваал. Эволюция млекопитающих несет в себе дол¬ гую историю развития эмпатии, насчитывающую 200 мил¬ лионов лет, которые, собственно, должны стать солидным основанием для таких изменений. Можно спросить, не от¬ носится ли и к де Ваалу поговорка «чего хочется, тому и ве¬ рится», но, после того как лидеры стран Большой двадцатки в 2009 году договорились ограничить бонусы руководителей банков, всё больше кажется, что он оказался прав. Де Ваал дарвинист чистой воды; он доказывает, что все компонен¬ ты эмоционального поведения уже существуют в животном мире. Подобно Дарвину, Франс де Ваал пишет легко, ярко, захватывающе и каждый решающий этап эволюции иллюст¬ рирует наглядными примерами из мира животных. К тому же в доказательство своих положений он опирается на мно¬ жество остроумных экспериментов. А по части юмора и Дар¬ вину было бы нелегко с ним тягаться. Эмпатия возникает прежде всего из заботы матери о по¬ томстве. Это автоматическая реакция, в которой участвует не только префронтальная кора, столь развившаяся только в новейшее время, но и эволюционно более старые области мозга. Практически все мы, за исключением немногочислен¬ ной группы психопатов, способны к эмпатии. Разумеется, важное место в социальной жизни и обезьян, и людей зани¬ мает соперничество, но наряду с этим для нас важны сотруд¬ ничество и удовлетворение оттого, что мы поступаем честно и делаем людям добро. Дайте двум обезьянам одинаковое вознаграждение за выполнение одной и той же задачи — и всё пойдет как по маслу. Дайте затем одной из обезьян гораз¬ до более вкусный виноград вместо огурца, который получит 342
XIV.5. Чему нас учит природа для более совершенного... другая обезьяна, и та, которой не доплатили, как только это заметит, прекратит иметь с вами дело и выбросит из клетки кусок огурца в знак протеста. В большей степени, чем в своих предыдущих книгах, де Ваал обращается к примерам из иейронаук, чтобы пояснить механизмы тех или иных видов поведения. В этой области действительно появилось так много нового, что, пожалуй, при¬ шло время, чтобы интеграция науки о поведении и нейро¬ биологии стала основной темой следующей книги де Ваала. Разумеется, в его книге заходит речь о зеркальных нейронах, реагирующих на эмоции других и тем самым формирующих основу эмпатии. Упоминаются и половые различия. Так, на¬ пример, женщины проявляют эмпатию по отношению к на¬ казываемому нарушителю правил игры, в то время как у мужчин эмпатия совершенно отсутствует, а наказание даже активирует систему вознаграждения (рис. 15), свидетельствуя о том, что справедливое наказание нарушителя доставляет им удовольствие. Однако аргументация де Ваала относитель¬ но нейронов фон Экономо* как основы, чтобы узнавать себя в зеркале, мне всё еще не кажется убедительной. Развитая форма эмпатии невозможна без того, чтобы животное ощущало различие между собой и внешним миром. Эта способность проверяется с помощью зеркала. Если на голову животного поставить краской пятно, животное, если узнаёт себя в зеркале, пытается пятно удалить. Этот экзамен выдержали двухлетние дети, человекообразные обезьяны, дельфины и, как это продемонстрировал де Ваал с помощью огромного зеркала, также слоны. На Западе лишь недавно было признано, что животные обладают эмоциями. В1835 году, когда в Лондонском зоопарке впервые появились шимпанзе и орангутаны, королева Вик- ' Веретенообразные нейроны, или нейроны фон Экономо, названные в честь австрийского невролога Константина Александра фон Эконо¬ мо (1876-1931), открывшего и описавшего их в 1929 г. 343
XIV. Моральное поведение тория сказала, что они «frightful and painfully and disagreeably human»/[«страшные и мучительно и неприятно похожие на людей»]. Но, по мнению молодого Дарвина, каждому, кто ду¬ мает, что человек превосходит любое другое создание, сле¬ довало бы посмотреть на себя повнимательнее. Трудность признать эмоции у животных де Ваал приписывает нашей иудео-христианской культуре. Обе религии признают нали¬ чие души единственно за человеком и смотрят на человека как на единственно разумное существо, созданное по образу и подобию Бога. Я не разделяю этой оценки. В Китае эмоции животных до недавнего времени тоже находились вне поля зрения эмпатии. Животные вызывали интерес только как пища. Но с увеличением благосостояния и в Китае увеличи¬ вается интерес к животным и эмпатия по отношению к ним. Всё чаще китайцы заводят домашних животных, дурное об¬ ращение с животными вызывает резкую общественную ре¬ акцию, а в кампусе университета By Хан установлен мону¬ ментальный памятник макакам-резус, жертвам исследований атипичной пневмонии SARS (severe acute respiratory syndro¬ me — тяжелый острый респираторный синдром). Когда один религиозный журнал задал де Ваалу вопрос, что бы он захотел изменить в человеке, если бы был Богом, он не мог не задуматься. Де Ваал по праву испытывает нема¬ лое подозрение к движениям, которые пытались изменить человека извне: социальному дарвинизму, марксизму, аме¬ риканскому феминизму. Он указывает на то, что обе стороны человека: одна, свойственная дружелюбным, склонным к эмпатии и сексуальным бонобо, и другая, свойственная бру¬ тальным доминантным шимпанзе, — необходимы для под¬ держания стабильности общества. Де Ваал не стал бы просить Бога радикально изменить человека, разве что добавить ему стремления к братству. Богу следовало бы наделить человека чуть большей эмпатией к «другим людям». Сомневаюсь, что¬ бы это помогло решить грандиозные проблемы, стоящие 344
XIV.5. Чему нас учит природа для более совершенного... перед миром. Де Ваал и сам приводит контраргументы. Если вы с каждым ведете себя открыто и каждому доверяете, как при синдроме Вильямса, то вам не доверяет никто, и вам грозит полное одиночество. Эмпатия имеет свои темные стороны. Человек показал себя столь изощренным в изобре¬ тении пыток, потому что мы, как никто, можем вживаться в чувства другого. Повышенная эмпатия только повышает эту чудовищную способность. Де Ваал приводит в пример на¬ цистского живодера, превращающегося по вечерам, вне ла¬ геря в заботливого отца семейства. Мы можем быть очень склонны к эмпатии, но по отношению к другим группам полностью исключать это чувство. Миллионы людей, восхи¬ щенно устремлявшиеся за Гитлером, Сталиным или Мао, об¬ ладали не большей и не меньшей эмпатией, чем мы сами. Де Ваал хорошо бы сделал, если бы попросил Бога обуздать нашу склонность бездумно следовать за харизматическим альфа-самцом, будь он хоть человеком, хоть обезьяной. Это не только воспрепятствовало бы новому уничтожению це¬ лых народов или культурной революции, но и уменьшило бы риск возобновления пагубной привычки к самообогаще¬ нию высшего руководства фирм и банкиров.