Мы идем к монстрам
Шрифт:
А затем…
Этот мудак спускает мне в чашку пять струй.
— Э-э-эх… Ещё сливки, чёрт возьми.
Сперма этого парня была такой густой, что казалось, что из его члена выходит лапша Удон. Моя карма, я вам скажу. О, и я действительно ещё не видела таких членов.
Ханна продолжала выглядеть потрясённой, а Мерси ёрзала на своём сиденье. Тем временем Зенас шлёпнул своё барахло на стол, и это было похоже на то, как кто-то шлёпнул на стол свиную корейку. Затем он засунул весь свой спущенный хлам обратно в колготки.
— Сливки, дамы, — а потом он засмеялся.
Сверху плавали маленькие клочки белой плёнки, но я знала, что находится внизу…
— Иисус Христос, — теперь плакала Мерси. Она указала на чашки
— Боюсь, что так, — сказала я. — Мисс Кеззи пошла на все эти хлопоты не только для того, чтобы мы на это посмотрели.
— Может быть… может… — заикалась Ханна, — может, нам и не нужно? Может быть, может быть, мисс Кеззи просто хочет посмотреть на нашу реакцию? А может, прямо перед тем, как мы собираемся это выпить, она скажет, что мы не обязаны?
При этом замечании мы все посмотрели на Кеззи. Выражение её лица походило на грёбаный бюст Наполеона.
— Я бы не стала на это рассчитывать, — сказала я.
— Но почему? — Мерси продолжала причитать. — Почему мы должны это пить?
— Это посвящение, Мерси, — сказала я ей. — Так оно и есть, это традиция. Если ты хочешь попасть в женский клуб, тебе нужно пройти процесс инициации. Когда наши родители учились в колледже, им приходилось делать такие вещи, как забрасывать туалетной бумагой полицейский участок, оскорблять качков-спортсменов, или прогуляться в глупой шляпе в течение недели, и тому подобное. Но в наши дни и в наше время всё по-другому. Тебе нужно съесть банан, которым протёрли задницу, бегать по двору голым, трахнуться с парнем на заднем дворе декана, или, или…
Я указала на кофейные чашки.
Кеззи скрестила руки и постучала ногой.
— Я жду, девочки. Вы хотите просидеть здесь весь день или хотите увидеть свою комнату?
Я вздохнула. (Я буду много вздыхать в течение следующей недели.)
— Давайте. Давайте просто сделаем это. Мы должны это сделать.
— Я не пью кофе со спермой! — завыла Мерси. — Я никогда раньше даже не видела сперму, не говоря уже о том, чтобы пробовать её!
— Я тоже! — добавила Ханна.
— Ой, да пошла ты, Ханна! — крикнула я. — Ты сосала много членов. Ты мне так сама говорила!
— Не могу поверить, что ты им это только что сказала!
— Смотрите, — попыталась рассудить я.
— Если мы этого не сделаем, мы вылетим. Всё закончится прямо здесь, в первый день, затем мы вернёмся к нашим неудачникам в общежитие, и нас выгонят отсюда к концу следующего семестра. Так что давайте просто сделаем это. И покончим с ним.
— Но я же христианка! — завизжала Мерси. — Я не могу пить кофе со спермой! Это грех!
— Чушь собачья, Мерси. Об этом говорится в Библии? В ней конкретно сказано, что нельзя пить кофе со спермой?
— Ну… ну нет, но…
— Возле какого-нибудь куста ты видела каменную табличку, на которой говорилось: «Мерси, не пей кофе со спермой»?
Её нижняя губа задрожала.
— Ну, нет…
— Тогда заткнись, перестань ныть, перестань быть занозой в заднице и пей чёртов кофе! — я накричала на неё.
— Тебе не нужно было произносить слова о прислужниках дьявола на пустом месте! — она рыдала.
— Ох, чёрт возьми, — пробормотала я.
Нога Кеззи продолжала стучать.
— Итак, девочки? Кто из вас слабачки и кто из вас — новые возможные сёстры Альфа-Хаус? Принимайте решение прямо сейчас. Никто не заставляет вас оставаться. Энн единственная, кто действительно хочет быть в этом клубе? Хм-м-м? Хорошо, я дам вам счёт до трёх. Один… Два…
Я взяла свою чашку.
— Боже мой, боже мой! — Ханна простонала.
— Я не думаю, что смогу! — затем взвизгнула Мерси.
— Три…
Я проглотила кофе залпом и почувствовала, как вся эта сперма стекает вместе с ним. Затем я поставила чашку на стол и посмотрела на остальных.
Лица Мерси и Ханны сморщились, как чернослив, но, хотите верьте, хотите нет, они выпили и свой. Мерси фактически упала на стул и сползла на пол, а Ханна начала кашлять.
— Поздравляю, девочки, — сказала нам Кеззи. — Вы прошли первое испытание, — её нога постучала. — А теперь посмотрим, у кого из вас хватит силы духа, чтобы пройти остальные.
Помимо того, что у меня был грязный рот, у меня ещё был и большой рот. Я никогда не была красивой, поэтому я росла пацанкой, как это называют, и по какой-то причине я всегда сквернословила. Я была как какой-то панк-болван подросток из трейлерного парка, который всё время катается на скейтборде и ругается, но у меня было тело толстой девочки. Папины деньги — единственное, что привело меня в такой колледж.
Заведение называлось Данвичский женский колледж, и это в значительной степени было частное учреждение. Огромная плата за обучение, никаких стипендий, никаких спортивных программ, ничего подобного. Богатые девушки, которые не могли поступить в Гарвард или Йель, пошли в Данвич, потому что их не волновали средние баллы за первый семестр. Большинство родителей отправили сюда своих дочерей, потому что знали, что у них не будет здесь больших неприятностей. Ближайший студенческий колледж находился в пятидесяти милях отсюда. Любой папочка знал, что он может отправить свою принцессу в Данвич и не беспокоиться о том, что её собьют с толку. Ближайшим городком приличных размеров был Уилбрахам, что-то в семидесяти милях к западу, и даже это было настолько скучно, насколько это могло быть скучно. Другими словами, Данвич был в тупике. За пределами кампуса делать было нечего. Местоположение уберегало девочек от шалостей, или, я бы сказала, девочек из любого женского общества, кроме Альфа-Хаус.
Поскольку мои оценки в старшей школе были такими низкими, здесь, когда на следующей неделе начнётся первый семестр, я буду на испытательном сроке. Это означает, что у меня был ещё один семестр, чтобы улучшить свои оценки, или я уйду. И это то, к чему я хочу перейти дальше — сделку с представителем Альфа-Хаус за помощь девочкам в повышении успеваемости. Но сначала я расскажу вам о доме.
Альфа-Хаус выглядит так же, как и любой другой дом из студенческих объединений. Старый, но ухоженный, выкрашенный в белый цвет кирпич, большие эркерные окна и мансардные окна на втором этаже, торчащие из крыши. Также есть каменные столбы на крыльце. Я думаю, величественный — это самое подходящее слово. Странно только то, что буква А на двери больше похожа на арабскую, чем на греческую, а прямо под ней на маленькой латунной табличке написано слово «Азиф» прописными буквами, как будто они говорят, что это Азиф-Хаус, а не Альфа-Хаус. Но я видела изнутри почти все остальные женские общежития за неделю подачи заявок, а затем я увидела изнутри Альфа-Хаус. Всё, что я могу сказать, это: чёрт возьми! Да с ним не сравнится ни один дом на милю. Он даже выглядит лучше, чем интерьер дома моих родителей, а эта адская дыра стоит шесть миллионов. Я говорю о лучшей мебели, лучших коврах, лучшей технике, лучшем всём. Гигантская хрустальная люстра в фойе. Повсюду статуи и картины маслом; огромные плазменные телевизоры повсюду, даже в ванных комнатах, и грёбаные ванные выглядят так, как будто вы в доме Билла Гейтса. Чёрт, у них сиденья унитазов с подогревом. Когда я спросила Кеззи, почему этот женский клуб настолько красив внутри, гораздо лучше, чем другие дома, высокомерная сука ответила, что это из-за пожертвований выпускников Альфа-Хаус. Что ж, всё, что я могу сказать по этому поводу, это то, что она говорит о серьёзных взносах. О, а машина Альфа-Хаус? Это грёбаный Rolls-Royce. А не какая-нибудь вам фигня.