Мы из Бреста. Рейд выживших
Шрифт:
– Надеюсь, преследование этого отряда осуществляется?
– Да, но они снова растворились в лесу…
Девятнадцатого июля 1941 г. по приказу рейхсфюрера СС Г. Гиммлера 1-й и 2-й кавалерийские полки СС с 21 июля отправляются в распоряжение старшего начальника СС и полиции по тылу группы армий «Центр» в России фон Бах-Зелевски в Барановичи для систематического прочесывания Припятских болот. (РИ)
Из протокола допроса старшего лейтенанта Максимова Григория Ивановича, 1918 г.р., русского, члена ВКП(б) с 1940 г., бывшего командира танковой роты… – го танкового полка 36-й танковой дивизии
20 июля 1941 г., Москва
– О вашем участие в боях под Барановичами и попадании в плен я знаю.
– При этапировании в лагерь для военнопленных. Конвой был атакован переодетыми в немецкую форму бойцами лейтенанта Седова. Бойцы действовали очень решительно. Им потребовалось всего несколько минут, чтобы уничтожить двадцать вооруженных охранников.
– Седов тоже был одет в немецкую форму? Принимал ли он непосредственное участие в нападении на конвой? Откуда вы узнали, что действовали бойцы НКВД?
– Лейтенант Седов в форме немецкого офицера руководил действиями своих бойцов. О том, что нас освободили бойцы НКВД, я узнал во время общего построения личного состава освобожденных и во время проверки.
– Кто проводил вашу проверку?
– Опрашивали нас бойцы погранвойск НКВД. Среди пленных было несколько танкистов из моей роты и нашего батальона. Они подтвердили мои показания.
– Сколько всего было в колонне военнопленных?
– Сто пять человек. Пятерых потом расстреляли.
– Почему?
– Они не прошли проверку и оказались предателями. Решение об их расстреле принял трибунал.
– Вас не удивили действия лейтенанта Седова?
– Нет. Я считаю, что все было сделано правильно. Предатели признались в своих действиях, и они получили по заслугам.
– Что было потом?
– Мы были включены в состав отряда. Мне было поручено командование танковой ротой, собранной из захваченной и брошенной бронетехники. Она состояла из трех взводов. Двух взводов на нашей технике и взвода на трофейной. В роте имелось два средних «Т-28», четыре «Т-26», два «артштуга», два немецких танка «Т-2». Экипажи на них собрали из бойцов отряда и освобожденных из плена. Моим заместителем был сержант Козлов. Он же командовал взводом трофейных танков и самоходок. Сам же я командовал взводами наших танков. Насколько я знаю, Козлов в отряде чуть ли не с первого дня, вместе с лейтенантом Седовым сражался в Брестской крепости.
– В отряде была еще бронетехника?
– Да. Трофейные бронетранспортеры и переделанные в самоходные зенитные установки артиллерийские тягачи и шасси легких танков.
– Откуда у отряда столько бронетехники?
– По словам Козлова и бойцов отряда, она была захвачена у врага в боях за Брест и во время операций на аэродроме в Пружанах.
– Какие в отряде еще подразделения?
– Штурмовая рота, состоящая из нескольких штурмовых взводов бронепехоты на бронетранспортерах, взвод егерей, снайперский взвод. Командует ими непосредственно Седов. Артиллерия представлена – батареей 76-мм орудий, батареей 82-мм минометов, зенитной самоходной батареей из трех 20-мм и 37-мм орудий. Часть зенитных орудий перевозились на прицепах. Транспортная рота, ремонтный взвод и рота тыла во главе со старшиной Гороховым. Медицинский, саперный и радиовзвод. Взвод управления и разведки. Штабная группа. Еще была группа летно-технического состава и несколько подразделений, действовавших в отрыве от отряда.
– Как передвигался отряд по тылам противника?
– Под видом колонны врага. В светлое время суток отряд двигался по лесным дорогам. Лишь однажды ночью мы шли по Минскому шоссе. Впереди отряда шла разведывательная мотогруппа со знающими немецкий язык бойцами в форме полевой жандармерии на мотоциклах и бронетранспортерах. Затем основная колонна, и уже потом арьергард на бронетранспортерах и двух грузовиках с зенитными установками.
– Грузовики были наши или трофейные?
– В большинстве своем полноприводные трофейные трех– и пятитонные «Мерседесы» и «Опель-Блицы». Кроме них, было несколько легковых, штабных, радиомашин, ремонтных автомобилей и санитарных автобусов. Несколько грузовиков не выдержало нагрузки и сломалось. Они ремвзводом были разобраны на запчасти.
– Вы участвовали в боях в составе отряда?
– Только в последнем. Позавчера.
– Расскажите о нем.
– Штабом отряда была разработана операция по захвату аэродрома в селе Березовка Барановичского района Барановичской области. Там базировалась группа немецких бомбардировщиков. В атаке на аэродром принимали участие все подразделения отряда. Моей танковой роте совместно с бронепехотой была поставлена задача – сразу же после завершения артподготовки атаковать аэродром со стороны леса через проходы в минных полях. Из состава роты были выделены несколько танков для организации засад на Минской трассе и дороге из Слонима.
Обстрел аэродрома начался в 3 часа 15 минут. Огонь вели все орудия и минометы отряда. Первые же залпы дали хороший результат. Были накрыты палатки летного и технического состава, связистов, рот охраны, позиции зенитчиков. В отстреле разбегающихся солдат и офицеров врага участвовали снайперы и егеря, еще ночью подобравшиеся ближе к аэродрому. Артналет длился десять минут. Затем нам поступила команда «Вперед». Под прикрытием пехоты мы двигались следом за огневым валом, давя и уничтожая огненные точки и живую силу врага. Немцы сопротивлялись, стараясь зацепиться за заранее подготовленные позиции. Отступать, кроме как на берег пруда, им было некуда. Так как мы, наступая, загоняли их на их же собственное минное поле. Отстреливаясь, они подбили два «Т-26». Один из экипажей погиб, второй удалось спасти. Гибли и пехотинцы. Три бронетранспортера были повреждены. Тем не менее враг был уничтожен. Пленных не брали.
Сразу после захвата аэродрома нашу роту Седов направил на помощь засадным группам в сторону Барановичей и железнодорожной станции Лесная. К этому времени там уже шел бой и бойцы под напором немцев отступали к перекрестку дорог. С нашим прибытием ситуация изменилась в нашу пользу. У врага там наступала пехота без поддержки бронетехники. Часть их колонн, попав в минную ловушку и засаду, были уничтожены из пулеметов и зенитных орудий. Немцев было до батальона. По ним отработали артиллеристы, а следом ударили мы, уничтожив около роты врага и отбросив его назад. По приказу Седова преследование было прекращено и мы перешли к обороне, удерживая перекресток дорог на шоссе.
– Когда и где вы получили ранение, я знаю из рапорта Седова. Но мне хотелось бы услышать об этом от вас.
– Практически сразу, как только получили приказ возвращаться к перекрестку дорог. Пехотинцы под прикрытием нашей брони стали отступать. Немцы, подтянув противотанковую артиллерию, смогли подбить передовой «Т-26», а потом принялись за нас. Одно из орудий мы уничтожили, но остальные сосредоточили огонь по нам. Снаряд повредил левую пулеметную башню. Погиб стрелок, ранение получил механик-водитель. Орудийную башню заклинило. Следующий снаряд попал в гусеницу и правый борт. Ранения получили второй стрелок и заряжающий. Были повреждены защитные экраны с правой стороны и порвана гусеница. Танк двигаться не мог. Этим воспользовались немцы, подобравшись ближе, они стали закидывать танк гранатами. Осколками брони я и был ранен. Спасли нас подошедшие пехотинцы и зенитчики. Они из счетверенной зенитной установки отбили атаку немцев. А затем смогли эвакуировать нас на аэродром. Остатками роты остался руководить Козлов. О дальнейших событиях я могу судить только из рассказов раненых, эвакуированных вместе со мной. При отступлении все подбитые танки, в том числе и мой, были взорваны.