Мы из Бреста. Рейд выживших
Шрифт:
– Ну и как?
– По сообщению с земли, в самое мясо.
– Откуда вы получили подтверждение о выполнении задачи?
– С КП батальона. В роте связи есть смонтированные на автомашинах радиостанции большой мощности. Одна из них была настроена на нашу волну. Перед взлетом связисты специально настроили бортовые радиостанции на связь с КП. Радиосвязь работала исправно, что с землей, что между бортами.
– Что было потом?
– Мы вернулись в строй. Макаров повел нас на восток. В районе Бобруйска были атакованы истребителями противника. Несмотря на наш заградительный огонь, три бомбардировщика и два истребителя были сбиты. За линией фронта уже нашими истребителями был сбит еще один бомбардировщик. Экипажу
– Что было с остальными самолетами на аэродроме Березовка?
– При взлете с аэродрома я видел, как бойцы их сжигали и расстреливали из танковых орудий…
Глава 22
Кто такой товарищ «С.»?
Восемнадцатого июля 1941 года вышло постановление ЦК ВКП(б) «Об организации борьбы в тылу германских войск», в котором ЦК потребовал от партийных органов всех уровней в захваченных и находящихся под угрозой захвата врагом областях и районах организовать подпольные коммунистические ячейки и руководить партизанским движением, диверсионной борьбой, для чего направить для этой работы наиболее стойкие руководящие кадры партийных, советских и комсомольских работников, а также преданных советской власти беспартийных товарищей. (РИ)
Генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок писал в своем дневнике (РИ):
«Положение на южном крыле 2-й армии ухудшилось. Противник на этом направлении нарастил свои силы до восьми дивизий; кроме того, согласно данным разведки, у русских есть в резерве танковый корпус. Вейхс сообщил мне, что ему, возможно, придется направить в этот район XIII армейский корпус. Я заявил, что эта мера крайне нежелательна и может рассматриваться только в самом крайнем случае. За позициями LIII и XXXXIII корпусов к фронту подходят новые части: 260-я дивизия (из резерва ОКХ) и 167-я дивизия, которая только что вышла из сражения, продолжавшегося много дней за линией фронта. Вейхс первым делом вытребовал из своих тылов эти две дивизии. Я, кроме того, предложил ему передвинуть 258-ю дивизию к правому крылу XIII корпуса или чуть южнее его, чтобы дивизия в случае необходимости находилась в пределах досягаемости…
…Когда я вернулся домой, Тресков встретил меня известием о том, что 2-я армия собирается задействовать на своем правом крыле XII и XIII корпуса. Я с
разу же перезвонил начальнику штаба армии. Он подтвердил эти сведения и сказал: «Несогласованные атаки малыми силами к успеху не привели. Как известно, оборонительными боями и разрозненными контратаками сражения не выиграешь. В этой связи командующий хочет атаковать в южном направлении силами XII и XIII корпусов одновременно».
Я ответил, что это не совсем то, чего бы мне хотелось. Я уже не раз говорил, что главной миссией армии является наступление через Днепр в северо-восточном направлении. Вот где необходимо сконцентрировать главные силы. Для охраны же правого фланга нужно задействовать минимум войск.
В скором времени после этого я издал письменный приказ, требовавший от армии продолжать атаковать в северо-восточном направлении главными силами, а кроме того, направить кратчайшим путем к Днепру и переправить через него XIII корпус. Что же касается XII корпуса, то его части предлагалось задействовать в южном направлении только в случае крайней нужды…»
Из разговора штабных офицеров вермахта, состоявшегося 18 июля 1941 года в городе Пружаны Брестской области
– Не помешаю? Я попросил твоего Генриха приготовить нам кофе.
– Когда ты мешал? Заходи.
– Как твоя поездка? Что нового сказал адмирал?
– Прекрасно. «Лис» передавал тебе привет и небольшой подарок. Если ты со мной поделишься, то я его тебе отдам прямо сейчас.
– Вымогатель! Как я могу тебе отказать. Конечно, поделюсь. Если только Канарис не передал мне под бок мою жену.
– Нет, он передал тебе твои любимые пирожные. Сказал, что тебе всегда не хватает сладкого. Он продолжает к тебе благоволить и ценить твою голову.
– Я совершенно не против. Ладно, давай делись новостями.
– Новостей много. Начну с того, что вскоре ожидается прибытие в Брест фюрера и Муссолини. Поставлена задача окончательно очистить крепость от русских стрелков. Гиммлер был с инспекцией в Барановичах и Минске. Геринг вместе с адмиралом посетил Беловеж. Все сожалеют о гибели Гота, пленении Гудериана и фон Швеппенбурга с остальными.
– Так все-таки сводка русских была правдой? Они у них в плену?
– Да. Эту информацию подтвердили агенты в Москве и Лондоне. Фюрер очень сильно зол по этому поводу. Требует провести аналогичную операцию в отношении русских. Адмиралу пока удается избежать этого.
– Даже так?
– После операции на Кипре и под Минском наши десантные силы очень ослаблены. Их и транспортных самолетов едва хватает на проведение операций по захвату мостов для наступающих войск. В нашем плену и так есть куча русских генералов, чтобы дополнительно рисковать жизнями парней. Тебе, кстати, удалось что-нибудь раскопать в отношении русских диверсантов и «товарища С.»?
– Кое-что. Несколько дней назад нашим парням удалось прижать к болотам русский отряд. Он неделю действовал в нашем тылу. Бой был тяжелый. Русские, закрепившись на высотах, сопротивлялись ожесточенно. Потери составили около сотни человек. В ходе боя части русских удалось пробиться через позиции украинского вспомогательного батальона и ускользнуть. Остальных удалось уничтожить. Нам достались только мертвые и несколько тяжелораненых. Их допрос и дал информацию для размышлений.
– Вот как?
– Отряд состоял из нескольких подразделений отдельной роты и «штрафников» под общим командованием младшего сержанта Могилевича.
– Штрафники? У русских?! В первый раз об этом слышу!
– Я тоже. Так у русских называют тех, кто был в нашем плену. До завершения проверки все бывшие пленные зачислялись в отряд именно штрафниками, и им поручали наиболее трудные задания. В том числе и прикрывать отход основной группы. Те, кого допрашивали следователи, были как раз из таких. Молодцы Могилевича перехватили колонну пленных на пути в Волковыск. После чего сержант и зачислил их в свой отряд. Всего в отряде было более трехсот человек.
– Почти батальон. И им командует сержант? Что, у русских больше нет командного состава и они назначают командирами младших командиров?
– В отряде и среди бывших пленных были офицеры, но они подчинялись именно сержанту. Я думаю, что Могилевич не простой армейский сержант, а ГБ, поэтому остальные офицеры и подчинялись ему. Тем более что при представлении он сообщил, что является командиром роты 132-го батальона конвойных войск НКВД. При этом личный состав его роты был преимущественно одет в форму русских ВВС. На вооружении у них было много оружия нашего производства. Передвигались они по нашим тылам на грузовиках. Во многом их действия похожи на «мясников». Та же манера не оставлять живых свидетелей. Наглость и быстрота. Ударил и убежал. Правда, в отличие от «мясников» у них нет той слаженности и уверенности в действиях. Грубая попытка копирования, не более того.
– Надеюсь, ты навел справки об этом сержанте?
– Да. По нашим картотекам такого сержанта в этом батальоне не было. В нашем распоряжении есть солдаты разных рот этой части, попавшие в плен от Бреста до Минска. И мы можем частично проследить изменения в составе подразделений. Командование батальона и личный состав сейчас вошли во вновь сформированный полк НКВД. Это известно достоверно. Знамя части находилось на базе батальона в Бресте. Нами оно не захвачено.
– Как и остальных частей гарнизона.