Мы из спецназа. Лагерь
Шрифт:
– Но ведь кто-то их там фотографировал! Разве это само по себе не наказуемо?
– Увы, нет… - Дмитрий поневоле отвернулся от посетителя. На Сергея Захаровича жалко было смотреть. Конечно, отец - и конечно, раздосадован, но чем же ему помочь, если время на дворе такое? Конечно, презервативы в четырнадцать лет - несколько рановато, но куда хуже, если племя акселератов начинает обходиться без них. С фотографиями в стиле «ню» тоже ничего не присоветуешь. Да и что тут скажешь, если работа моделью или проституткой сегодня объявлена одной из самых престижных? Считай, каждый второй журнал шлепает обнаженку - и у нас, и у них. И что здесь можно посоветовать, если все упирается в
– Конечно, мы и сами что-то просмотрели, - дрожащим голосом продолжал рассказывать Сергей Захарович.
– Но ведь раньше нам удавалось с ней ладить. И никогда практически не ругались, все споры разрешали миром. А теперь она злая стала, агрессивная, слова не дает сказать. Мать у нее татуировку заметила. На руке и где-то в районе лопаток…
– Ну, татуировки сейчас многие делают. Поветрие такое.
– Так ведь курить начала! Матом ругается. Когда же такое было, чтобы девчонки ругались и дрались.
– Она еще и дерется?
– Увы… В школе под Новый год драку затеяла, старшекласснику чуть глаз ручкой не выбила. Нас потом на педсовет вызывали, стыдили прилюдно. А потом… - Сергей Захарович порывисто вздохнул.
– Потом этого старшеклассника на улице нашли - со сломанным носом и сотрясением мозга.
– Вы думаете, ваша дочь…
– Нет, это, конечно, не она, но боюсь, у Алены появились друзья, которые запросто могли это сделать.
Дмитрий черкнул на листочке буковку «Ж», что означало «жертву», после чего откинулся в кресле. История нравилась ему все меньше - и прежде всего тем, что была самой банальной. Папашу, конечно, жаль, но помочь ему представлялось крайне проблематичным. Там, где во взрослые игры начинают играть подростки, любой мент торопливо поднимет руки и отойдет в сторону. Потому как законов необходимых не придумали и нет надлежащих мер наказания. Да и какие там законы, если в стране миллионы сирот и беспризорников - куда больше, чем солдатиков в действующей армии. И немудрено, что иные дела этой «четвертой колонны» способны ввергнуть в шок даже самого прожженного прокурора. Потому в свое время и выпали в осадок следователи из Новосибирска, разрабатывая пойманную на окраине шайку малолетних убийц. Насколько помнил Харитонов, самому маленькому накапало всего-то семь годков, а на счету главного рекордсмена шайки было более пятнадцати трупов! Вот и судите-рядите о человеческом милосердии! И можно ли казнить одиннадцатилетнего преступника, который резал бомжей и сверстников словно крыс и баранов?…
– А почему бы вам не организовать для дочери какой-нибудь круиз? Или скажем - поездку в Европу с посещением реабилитационных клиник? Насколько я понимаю, в средствах вы не слишком стеснены?
Ударь он гостя кулаком в лоб, эффект был бы, наверное, не меньшим. Лицо Сергея Захаровича пошло пунцовыми пятнами, а сам он съежился в кресле, сделавшись на пару вершков ниже.
– К сожалению, я вынужден перед вами извиниться… - пролепетал он.
– Наверное, это было глупо и самонадеянно, но я действительно боялся, что вы меня не примете. Потому и назвался предпринимателем.
– Вот как?
– брови Дмитрия чуть дрогнули.
– Кто же вы на самом деле?
– Видите ли… На самом деле, я всего-навсего композитор. Пишу музыку для детских театров, иногда работаю на заказ. Словом, доходы мои крайне невелики… - уловив перемену в настроении окружающих, клиент суетливо передернул плечами, заговорил более торопливо: - Но я, конечно, знал, что вы частная контора. Мне говорили, что вы работаете за деньги.
– Увы, это так.
– Подтвердил Дмитрий.
– Мечтал бы работать бесплатно, но сами должны понимать - аренда, накладные расходы, оборудование…
– А еще риск, - добавил за его спиной Маркелов.
– Верно, - Дмитрий неохотно кивнул.
– Мы существуем на этом рынке сравнительно недавно, но уже потеряли нескольких людей. У нас и контору пару раз взрывать пытались, и домашним угрожали.
– Вы хотите сказать, что даже вас…
– А чем мы отличаемся от обыкновенных людей? Тоже из плоти и крови - с одной-единственной жизнью.
– И одной-единственной лицензией, - снова добавил Сергей Маркелов, - которую у нас проще простого отобрать.
– Вот именно, - кивком подтвердил Дмитрий.
– Кроме того, сегодня, куда ни плюнь - непременно попадешь в крутого, и каждый, в принципе, способен нанять киллеров или воровскую бригаду. А у этой публики, к сожалению, всегда преимущество.
– Но почему?!
– Да потому, уважаемый Сергей Захарович, что это их мир, и этим ребяткам нравится играть по его правилам.
– Дмитрий пожал плечами.
– Нам же в этом мире многое не по душе и многое откровенно претит. Собственно, потому мы и пытаемся защищать людей, как можем и как умеем. Но для эффективной обороны нужны средства - и средства немалые.
– Я все прекрасно понимаю!
– клиент по-птичьи замахал тонкокостными руками.
– Конечно, я не богат, - какие там деньги у периферийных музыкантов! Здесь на Урале даже Пантыкин с Сиротиным не больно жируют, а мне и вовсе приходится подрабатывать в оркестровой яме.
– Могу только посочувствовать, - пробормотал Дмитрий.
– Да, но я хотел сказать другое! Я нашел человека, который согласен помочь! Точнее - он согласен вам заплатить.
– Даже так?
– Видите ли, он тоже в определенном смысле жертва.
– Сергей Захарович судорожно вздохнул.
– Сын этого человека посещал лагерь вместе с моей дочерью. Правда, они были в разных корпусах, но его информация в некотором роде совпадает с тем, что я рассказал ранее. Собственно, на машине этого человека я сюда и приехал…
Глава 2
– Хмм… - Дмитрий переглянулся с Лосевым. Клиент перестал нравиться ему окончательно. Не тем, что в одночасье оказался бедным музыкантом, а тем, что начал знакомство с непростительной глупости, а именно с того, что попытался обмануть профессиональных сыскарей, которым ничего не стоило установить его истинный статус. Если бы в офис захаживали исключительно добропорядочные граждане, можно было бы отнестись со всей снисходительностью к этому человеку, но стены «Кандагара» успели повидать не одну сотню сомнительных типов, среди которых в равной степени встречались и авантюристы, и сумасшедшие, и откровенные бандиты. Тратить на них время Дмитрию совершенно не улыбалось, благо он наперед знал, что дела подобного рода завершались говорильней, сопровождающейся истерикой, плачем и угрозами.
– Есть предложение!
– преувеличенно бодро заговорил директор «Кандагара».
– Вы свое дельце подробнейшим образом опишете на бумаге и оставите у нас. Мы же со своей стороны обязуемся проверить все сообщенные факты и, спустя месяц или два…
– Через три дня начинается первая смена.
– Перебил его Сергей Захарович.
– Поскольку сладить с дочерью мы не в состоянии, она снова отправляется в лагерь.
– И что вы хотите от нас?
– Вот!
– композитор достал из того же портфельчика пухлую денежную пачку и аккуратно выложил ее на стол, - это аванс за работу.