Мы не так плохи, как кажемся или различные стороны человеческого характера
Шрифт:
Уилмот. Мне, сэр! Даже если бы вы были мне хоть чем-нибудь обязаны, сейчас я не унизился бы до напоминания об этом.
Хардман. Я никому не обязан ни малейшим одолжением - в этом предмет моей гордости. И все же слушайте: я составил план, как спасти вашего отца. Я не хочу губить его. Разве вам хотелось бы, чтобы этот документ попал в руки шпиона? Если же я отдам его вам... то этим спасу ваше имя от бесчестия, ваше состояние от конфискации, а голову вашего отца от топора палача... Так зачем же мне ставить вам какие-то условия? Неужели после всего этого вы могли бы сказать: "Благодарю вас, сэр. Взамен я сделаю все возможное, чтобы лишить вас женщины, которую вы любите и с которой я знаком всего неделю". Могли бы вы, сын пэра и джентльмена, ответить так?.. Я кое-что смыслю в этих знатных людях Англии, поэтому не могу этого предположить; даже мастеровой, шагающий по этим улицам от ткацкого станка до своей лачуги, и тот, услышав такой ответ, крикнул бы: "Позор!"
Уилмот. Я не могу ни спорить, ни соперничать с человеком, в чьей власти находится жизнь моего отца, сэр, жизнь, которую он хочет предложить в качестве сделки или в качестве милости. В любом случае с этой минуты соперничество между нами невозможно. Можете не тревожиться! Дайте мне бумагу... Я ухожу.
Хардман (в сторону). Его мужество трогает меня! (Уилмоту.) Нет, позвольте мне самому передать документ вашему отцу. Я хочу сказать ему несколько слов, которые в будущем спасут от опасности и его и других, замешанных в этом деле.
Уилмот. Боюсь, что и здесь у меня нет выбора. Я должен, насколько могу, верить вашему благородству! Но будьте осторожны, если...
Xардман. Не угрожайте. Значит, вы сомневаетесь в моей порядочности.
Уилмот (со сдержанной страстностью). Откровенно говоря - да! Мы с вами люди разные. Я чувствовал бы себя обесчещенным, если бы наши роли переменились... Представьте себе, если, пользуясь таким доверием, каким пользовались вы у меня... я бы скрывал соперничество... тайно строил планы... выжидал время... чтобы заставить человека принять условия, будто бы выгодные для него?... Нет, сэр, нет: такая тактика может быть- проявлением своеобразного таланта, но не благородства.
Хардман (в сторону). Как жалит! Этот высокомерный дурак не видит, что я уже наполовину смягчился. А теперь я снова чувствую, что это враг! Как же опять побольше уязвить его? Я сделаю его свидетелем моего триумфа. С Уилмоту.) Постойте, милорд. (Пишет у стола.) Вы сомневаетесь, что я передам документ вашему отцу? Приведите его сюда сейчас же! Он у меня дома, вместе с герцогом Мидлсекским. Попросите их обоих прийти сюда: передайте вот эту записку герцогу. (С улыбкой.) Вы сделаете это, милорд.
Уилмот. Да, конечно, а когда мой отец будет вне опасности, я постараюсь думать, что был несправедлив к вам. (В сторону.) И ни одного слова на прощание... этому... этому... Ужасно! Мужество мне изменяет. Показать ему такое душевное волнение... нет, нет! А если я не смогу сохранить благородную жизнь моего отца, то кто же это сделает за меня!.. Я иду, сэр... Исполните договор. Я заплатил за него настоящую цену. (Уходит.)
Хардман. Он любит ее больше, чем я предполагал. Но она? Любит ли она его? (Идет к двери.) Мисс Люси! (Пропускает Люси вперед.)
Люси. Лорд Уилмот ушел!
Хардман. О, не говорите о нем. Раньше он надеялся преодолеть неприязнь вашего отца к его ухаживанию, но теперь он должен навсегда отказаться от этой надежды.
Люси отворачивается и тихо плачет.
Поговорим лучше о ваших родителях... о вашей матери...
Люси. О да... моя дорогая мама... я уже так люблю ее...
Xардман. Вы узнали ее историю! Хотите, чтобы ее имя вновь стало незапятнанным и она вернулась в дом вашего отца.
Люси. Говорите! Говорите! Неужели это возможно?
Xардман. Если ради этого вам придется пойти на некоторые жертвы?
Люси. Я не пожалею самой жизни ради такого святого дела!
Xардман. Слушайте и решайте. Я прошу вашей руки, и ваш отец желает того же...
Люси. Нет... нет!..
Xардман. Неужели жертва так трудна? Послушайте, что вы получаете взамен. Сейчас вы обнимали свою мать тайком. Я сделаю ее гордостью вашего дома. Вы тосковали по отцовской любви - я разрушу стену между вами и его сердцем и разгоню тучи, омрачавшие его жизнь!
Люси. Вы сделаете это... вы сделаете! Дай вам бог счастья!
Xардман. Счастье может мне дать ваша рука!
Люси. А... сердце... сердцу ведь не прикажешь?
Xардман. Оно согласится позднее. Я молю вас испытать. Я надеюсь завоевать это сердце, а не разбить его! Ваш отец должен прийти сюда, я жду его с минуты на минуту. Он придет полный подозрительности, полагая, простите это мерзкое слово, - что вас заманил сюда Уилмот. Как ему объяснить? Говорить с ним о своей матери вы не можете, пока я не докажу ее невиновность. Если же они встретятся до этого, то они могут обменяться друг с другом такими словами, после которых совместная жизнь может оказаться слишком горестной для ее женской гордости. Дайте мне возможность немедленно разрушить его подозрения, отбросить опасения и отложить на время всякие объяснения. Позвольте мне говорить... позвольте мне действовать так, будто мы уже обручены с вами... Однако... внизу голоса... идет ваш отец!.. У меня нет более времени умолять вас... Простите, если все это покажется грубым, невеликодушным...
Сэр Джиофри (за сценой). Уйдите с дороги! Отпустите мою шпагу!
Люси. О, спасите маму!.. Не пускайте его к ней!
Xардман. Согласитесь на испытание, обещайте мне свою руку сейчас... вы мне откажете в будущем, если захотите. Во имя вашей матери... ради примирения ваших родителей! Да или нет?! Вы обещаете?
Люси. Можете ли вы сомневаться в ответе дочери?! Я обещаю...
Входят сэр Джиофри, он вырывается из рук Изи, который хочет его удержать;
Софтхед и Барбара.
Сэр Джиофри. Где он? Где этот злодей? Дайте лше добраться до него! Что, что? Он ушел? (Падая на грудь Хардмана.) О Хардман! Вы пришли, вы пришли! Я еще не смею взглянуть на нее. Она спасена?
Хардман. Ваша дочь невинна как в мыслях, так я в поступках - я говорю вам это на основании того права, которое получил от нее. Вы разрешили мне просить ее руки, и она дала мне свое согласие.
Сэр Джиофри. О мое дитя! Мое дитя! Я никогда еще не называл тебя так. Но сейчас я знаю, что ты мое дитя. В этом убеждают меня и мои страдания и моя радость. Кто бы мог заставить меня так рыдать, как не мое дитя?