Мы не волшебники, а только учимся
Шрифт:
Но он так и не пришел. Вернулись домой заблудшие отцы семейств и подгулявшие матери, непослушные подростки и серьезные самостоятельные студенты. Лифт замер где-то на нижних этажах. Дом затих, и вместе с ним умерла надежда в Маринкином сердце. Глупо ждать мужчину, который прямо сейчас занимается любовью с другой женщиной.
Маринка перевернулась на другой бок и тут же заснула.
Антонио вернулся в семь утра, бледный, уставший, с темными кругами под глазами. Должно быть, Юлиана измотала его по полной программе.
Кутаясь
Антонио почуял неладное и поднял глаза на Маринку:
— Сделай мне кофе, пожалуйста. Всю ночь в больнице проторчал.
До Маринки дошло не сразу. Вначале взыграло оскорбленное самолюбие. «Как смеешь ты просить меня сделать тебе кофе после того, как ты всю ночь…»
— Где ты был? В больнице?
Антонио наконец справился со шнурками и выпрямился в полный рост. Маринка увидела, что он действительно утомлен. Не бывает таких изможденных блеклых лиц у людей, которые всю ночь кувыркались в постели с красоткой из модельного агентства.
— Что случилось? — прошептала Маринка. — Ты в порядке?
— Я — да. — Он улыбнулся одними губами. — Всю ночь просидел в больнице, пока Юлиану оперировали. Приступ аппендицита, представляешь? Прямо эпидемия. Сначала Галкина мама, теперь Юлиана. Так как насчет кофе?
К выходным список агентств был исчерпан, а количество портфолио уменьшилось только на одно. То самое, которое Антонио показывал Юлиане перед тем, как ее скрутил приступ аппендицита.
Он не помнил, куда оно подевалось. То ли на пол упало, то ли осталось лежать на столе. В суматохе было не до фотографий. Могло, конечно, случиться чудо, и работники ресторана передали его вместе с остальными вещами Юлиане. Но рассчитывать на это было глупо, а спрашивать о судьбе какого-то портфолио у человека, который лежит в больнице, — неэтично. Антонио втайне от Маринки навестил Юлиану два раза, преподнес роскошные розы и о работе не заикался. Чувство собственного достоинства оказалось важнее деловых интересов.
В пятницу вечером было решено возвращаться в Горечанск. Соню было жаль, как и зря потраченных денег, но происшествие с Юлианой лишило Маринку твердости духа. Раз им не повезло с самого начала, больше удачи не будет.
Надо уезжать домой, пока есть деньги на электричку.
7
Суббота 25 февраля в жизни Никиты Алейникова началась самым скандальным образом. Придя на работу с утра пораньше, Никита спустился в подсобку, чтобы проверить количество банок с килькой в томатном соусе. Инвентаризацию товара он должен был закончить вчера, но не успел и поэтому спешил замести следы до прихода Гудкова.
Как оказалось, он мог не торопиться, потому что все равно опоздал. Грозный Александр Гудков не просто явился на работу раньше Никиты, он успел обосноваться в подсобке. Правда, не один. На маленьком скрипучем диване (а Никита неоднократно себя спрашивал, зачем в подсобке маленький скрипучий диван) Александр и хорошенькая продавщица Настенька занимались тем, чем ни в коем случае не положено заниматься женатому мужчине и его подчиненной. Настенька блаженно стонала, а белая жирная спина Гудкова подрагивала, как незастывший студень в лоточке.
Никита подумал, что в жизни не видел ничего более отвратительного.
Другой бы на его месте ушел, пока не заметили. Из благоразумия, из мужской солидарности. Из чувства стыда, в конце концов. Но только не Никита. Он оскорбился за сестру и немного за себя, потому что эта самая Настенька усердно строила ему глазки последнюю неделю. Оскорбился и приготовился исполнить роль карающего возмездия.
— Эхм, — кашлянул он на всю подсобку.
Студень немедленно перестал колыхаться. Гудков повернул голову, Настя взвизгнула и попыталась из-под него вылезти.
— Какого черта ты тут делаешь?
— Об этом же я хотел бы спросить у тебя, — усмехнулся Никита. — Лично я пришел кильку пересчитывать.
— Ты должен был вчера все закончить! — рявкнул Гудков.
Он изо всех сил пытался сохранить достоинство, что с учетом обстоятельств было практически невозможно. Голая Настя копошилась рядом и сбивала с мысли.
— Видимо, на это ты и рассчитывал?
Настя всхлипнула и рванула на себя простыню. Дряблое гудковское тело обнажилось еще сильнее, и Никита брезгливо отвернулся.
— Ладно, Никит, выйди на пять секунд, — примирительным тоном произнес Александр. — Мы сейчас оденемся и освободим тебе территорию.
— Ага. А я пока позвоню Наде и расскажу ей кое-что интересное.
Гудков посерел. Он встал с дивана, обернув простыней мощные чресла, и двинулся на Никиту, словно римский гладиатор на льва. Оставшаяся без покрова Настя прикрылась подушкой и с любопытством посмотрела на Никиту. Если бы Гудков обернулся на свою любовницу в этот момент, он бы заметил, что эта угроза скорее радует ее, чем страшит.
Но Гудков не оборачивался.
— Слушай, кого ты из себя разыгрываешь? Ты взрослый парень, должен понимать, что к чему. Мы с Надюхой черт знает сколько женаты. Любой мужчина имеет право немного расслабиться.
Гудков был совсем близко, и Никита предусмотрительно отступил на шаг. В кулачном бою ему против Надькиного мужа не простоять и раунда.
Но Александр, несмотря на мощные габариты, не собирался драться. Он был труслив. Ему хотелось решить все миром.
— Давай не будем истерику устраивать, а? — Гудков панибратски хлопнул Никиту по плечу. — Зачем Надьку впутывать? Сами разберемся, по-мужски.