Мы никогда друг друга не любили
Шрифт:
— А ты выключишь папочку. Или посети психиатра, потому что приставать к девушке, которую воспитываешь, аморально.
— Я к тебе пристаю?! Так в этом причина? Тебе стало стыдно, и ты решила, что я тебя домогался, чтобы не признаваться самой себе, что со мной было хорошо?
— Тоже мне, событие, — фыркает маленькая заноза. — С тобой половине города было неплохо, судя по всему, и что? Присмотрись к Альбине. Она совсем не против «хорошо», да и букеты сама себе сможет делать.
Я начинаю смеяться, а Аврора злобно сопит. Кажется, если бы не инстинкт самосохранения, она избила бы меня букетом
— Ты ревнуешь!
— Тебя?!
— Ну, возможно, Альбину. Но это маловероятно.
— Просто беспокоюсь, чтобы ты не притащил от нее букет.
— Что, прости?
— Вон! Макдональдс! Сворачивай!
Ладно, ее взяла. Я резко разворачиваюсь, благо, машин почти нет, и подъезжаю к окошку заказов для машин. Нет никакого желания сидеть в безликом зале за столом из дешевого пластика и жевать безвкусную хрень.
— Что будете заказывать? — спрашивает девушка.
— Ой… не знаю… а что обычно берут?
— Сейчас действует меню завтраков. Могу предложить «комбо» из МакМаффина, картофельного хэшбрауна и кофе.
— Хорошо, давайте, — послушно соглашается Аврора.
Вот бы так же послушно согласилась не возвращаться на работу. Я бы ей подыскал что-нибудь у себя…
— Для вас?
— Черный кофе без сахара и молока, большой.
— Ты же хотел завтрак, — равнодушно бросает Аврора.
— Вот именно. А ты раскапризничалась, теперь я буду голодный и злой.
Спустя некоторое время мы получаем два стаканчика кофе в картонной подставке и пакет, из которого доносятся противные запахи фастфуда. Не скажу, что всегда брезговал дешевыми бургерами, но с тех пор, как появились деньги, мне не приходило в голову заглядывать сюда. Рогачев, конечно, вряд ли вообще хоть раз был в Макдональдсе, а значит, и Аврора туда не заглядывала.
Удивительно, кто-то, получив свободу от родительской опеки, начинает пробовать алкоголь, оргии и автостоп. А котенок пробует бургер.
Сосредоточенно и задумчиво жует, облизывает соус с верхней губы — и я даже готов полюбить индустрию фастфуда.
— Вкусно.
Она сует мне под нос обкусанный бургер, когда мы останавливаемся на светофоре, и я принимаю его за символ мира. Почти как трубка, только бургер мира. Нельзя же отказываться от такой удачи. Я кусаю бургер и нехотя отмечаю, что с голодухи он не так уж плох. Специфический химозный вкус, но желудок благодарно урчит.
Надо будет запомнить, что голодный котенок — злой и ревнивый котенок.
Какой-то драник, что еще валяется в пакете, мы съедаем уже разделив по-братски, пополам. В машине воцаряются хрупкий мир и легкий аромат кофе. После завтрака у Авроры, не спавшей толком двое суток, начинают закрываться глаза. И, когда я выключаю зажигание на парковке дома, она уже крепко спит, прислонившись лбом к стеклу. Ирисы по-прежнему лежат у нее на коленях. Красивый букет. И красивый эффект от него. Что бы Аврора ни говорила, ей понравилось. Где-то глубоко внутри она совершенно точно испытывала удовольствие, глядя, как бесится эта девица из цветочного. Я и дразнить ее начал этим букетом только потому что взбесился: измученная Аврора спала прямо за прилавком открытого магазина, куда мог войти любой придурок, а эта Альбина выплыла совершенно выспавшаяся и довольная
Зато у меня есть спящая Аврора. Забавно.
Она не просыпается ни когда я выхожу из машины, ни когда захлопываю водительскую дверь. Ей плевать на неудобную позу, кресло, цветы, так сильно вымотали первые рабочие сутки. Мне удается просунуть руки под нее, чтобы поднять и вытащить из машины, не долбанув головой о дверь. А потом, не удержавшись, я склоняюсь к ее губам и легко целую, языком слизывая сладость, оставшуюся от кофе.
Аврора хмурится и с трудом открывает глаза. Они норовят вот-вот закрыться против ее воли.
— Что ты делаешь?
— Ничего, вспомнил сказку про спящую красавицу и подумал: вдруг версия, где принц целует Аврору на подземном паркинге тоже сработает? Правда, забыл об одной важной детали.
— О том, что это должен быть поцелуй любви?
— О том, что я не принц. Но сказка, где какой-то гоблин совратил принцессу тоже прикольная. Поехали кататься на лифте, я специально заколдую его, чтобы он приехал на нужный этаж.
Аврора не сопротивляется, когда я несу ее к лифту, кажется, она снова засыпает, прислонившись к моей груди. Невольно вспоминается, как я провожал Надю до пентхауса в отеле. Как она попыталась поцеловать меня, совсем не возражая против продолжения в номере, и на миг в голову пробралась шальная безумная мысль.
Если Надя не лжет, я могу получить все, что хотел долгие годы.
Я все равно должен отпустить Аврору. И, когда останусь один на один с пустотой, смогу начать жить снова… с ее матерью.
Только хочу ли?
Звонок раздается прямо возле дверей. Я матерюсь сквозь зубы, но Аврора слишком крепко спит, чтобы реагировать на звонки, а у меня есть гарнитура.
— Виктор Викторович, я все проверил по Надежде Шаталиной. Она прибыла рейсом ELT-1456 из Миннеаполиса около недели назад. У нее вид на жительство в США. Я не нашел информации о переводах от Леонида Рогачева для Шаталиной, но его юрист передал нам далеко не всю информацию, полагаю, по распоряжению самого Рогачева.
— Хорошо.
Я прохожу в спальню, кладу Аврору на кровать и неторопливо расшнуровываю ее кеды.
— Значит, все в порядке? Все совпадает?
— В принципе, да. Только с адресом вышла заминка. Я проверил тот, что указан ею в таможенных документах. Если она там и жила, то снимала, потому что сейчас жильцы совершенно другие. И они не слышали о Надежде Шаталиной.
— То есть она там не жила?
— У нас нет доступа к такой информации. Вполне возможно, что дом был в аренде, а теперь его сдали другим.
— Хорошо. Что-то еще?
Еще мне не хочется уходить, потому что Аврора уже крепко спит, а я даже не успел закрыть жалюзи и накрыть ее одеялом. И раздеть тоже не успел, хотя категорически запретил себе это делать. Нельзя даже притрагиваться к ней, пока она спит. Но как же хочется! Я бы с удовольствием вздремнул рядом, на нормальной постели. Почему я сделал в квартире всего одну спальню?
— В штатах о ней не так много информации. Никаких проблем с законом, никаких инцидентов. Больница, где она работала, не дает информации о сотрудниках. Я могу поговорить с соседями и разыскать владельцев ее дома, но это займет время.