Мы обсудим позже
Шрифт:
— Разве это не нормально, что мы навестим твою маму? — Она наклоняет голову, глядя прямо мне в глаза. — Кажется, ты нервничаешь по этому поводу.
— С чего бы мне нервничать?
Я нервничаю.
Я пробирался в комнаты, полные преступников с оружием в руках, и никогда не чувствовал себя так нервно.
— Я не знаю. — Лэйси смотрит на меня, в её взгляде мелькает веселье. — Ты мне скажи.
— Добро пожаловать! — Автоматические двери открываются. — Вы здесь, чтобы помочь с ужином? — Женщина за стойкой
Марла.
Я должен был назвать свою фальшивую маму этим именем, а не Мэри.
Я полон сожалений.
— Да, — отвечает Лэйси. — Мы с Джиной и Брюсом Уоррен.
— Отлично. Вы можете пройти в банкетный зал. — Марла указывает за угол.
Я похож на боксёра, идущего по коридору перед боем. Я откидываю плечи назад и разминаю шею из стороны в сторону.
Пора начинать.
Когда мы поворачиваем за угол, коридор переходит в огромную комнату. Диваны окружают телевизор, висящий на стене. Повсюду расставлены круглые столы — некоторые с сиденьями, а некоторые без, чтобы было место для инвалидных колясок. С другой стороны стоят прямоугольные раскладные столы, на которые натянуты скатерти в снежинках. Накрыт шведский стол. Брюс и Джина держат в руках ложки, раскладывая куриный пирог по тарелкам для проживающих.
— Ты видишь свою маму? — спрашивает Лэйси.
Я сканирую столы, инвалидные коляски, ходунки и кого-то со светлыми волосами в поисках Мэри. Это довольно трудно, поскольку фотография, висящая на стене в её доме, была сделана, вероятно, пятнадцать лет назад. За пятнадцать лет можно сильно постареть. Черт возьми, пятнадцать лет назад у меня даже мышц не было. Я имею в виду, что нахожусь в комнате, полной пожилых людей, у которых одинаковые морщины. Мне кажется, что я стою за стеклянной витриной и пытаюсь составить фоторобот моей ненастоящей мамы. Они все выглядят одинаково.
— А вот и вы двое. — Джина машет нам рукой в сторону столов с едой. — Мы как раз закончили подавать пирог. Возьмите себе по тарелке и угощайтесь.
Лэйси хмурится. — Прости, что мы опоздали и не помогли с сервировкой.
— Ничего страшного. — Джина улыбается мне. — Самое главное, чтобы Парк провёл время со своей матерью. Ты уже видел её?
— Нет. — Я оглядываюсь через плечо, делая вид, что ищу, но у меня такое чувство, будто я в зоопарке, смотрю на передвигающихся пингвинов. Я знаю, что они все разные, но не могу сказать, в чем их отличия.
— О, она вон там. — Джина указывает на стол рядом с диваном.
Мэри сидит на стуле, уставившись в пространство. Перед ней стоит недоеденная тарелка с едой.
Фу, какая она старая. Но, возможно, это может сыграть в мою пользу. Её седые волосы подстрижены до подбородка, и она одета в розовые спортивные штаны. На её лице нет ни косметики, ни выражения. Только абсолютная пустота.
— Ага. — Я жестом
— Пойдём поздороваемся. — Лэйси тянет меня за собой.
Это тот момент, которого мы все ждали. Мне просто нужно сделать это.
Я встаю сбоку от неё. — Привет… мама. — Это слово неестественно слетает с моих губ — не думаю, что я когда-либо произносил это раньше.
Ничего не происходит.
Я смотрю на Лэйси, понижая голос. — Может быть, она устала. Мы должны дать ей отдохнуть. — Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Лэйси хватает меня за руку, удерживая на месте.
— Нет, я уверена, что она захочет тебя увидеть.
Я прочищаю горло и прикасаюсь к плечу Мэри. — Привет… ты.
Она приходит в себя и смотрит на нас. Её морщинистое лицо нахмурилось. — Что вам нужно?
— Я… мы, — я указываю на Лэйси, надеясь унять её пыл, — хотели подойти поздороваться.
Лицо Лэйси озаряется, и она наклоняется, чтобы быть ближе к Мэри. — Здравствуйте, миссис Брэдшоу. Очень приятно познакомиться с вами. Я подруга Парка, Лэйси.
— Кто такой Парк? — У неё лбу появляются складки, но поскольку у неё больше нет бровей, я не могу сказать, нахмурились ли они.
— Ваш сын, — говорит Лэйси.
— У меня нет сына по имени Парк, — огрызается Мэри.
Да, именно так я и представлял себе всю эту сцену.
Мои глаза метнулись к Лэйси, и я понизила голос. — У неё деменция.
— У меня деменция? — повышает голос Мэри.
Лэйси улыбается мне. — Думаю, со слухом у неё всё в порядке.
— Да, похоже на то, — бормочу я.
— У меня нет деменции. — Мэри отмахивается от диагноза движением руки. — Мой разум твёрд, как скала. Спросите меня о чём угодно. — Её глаза метнулись к Лэйси.
— Эм, — Лэйси смотрит на меня. — Как вас зовут?
— Пфф. — Её губы насмешливо надуваются. — Спроси меня о чём-нибудь действительно сложном
— Хорошо, кто президент Соединённых Штатов?
— Рейган. — Она поднимает палец вверх, покачивая им при каждом слове. — Рональд. Уилсон. Рейган.
Это рождественское чудо.
— Она вспомнила второе имя Рейгана, — шепчет Лэйси, едва шевеля ртом, словно чревовещатель. — Впечатляет.
— Она ярая приверженка бывшего президента, — лгу я.
— Питер! — кричит она, заставляя нас обоих вздрогнуть от неожиданности.
— Нет, это Парк. — Может быть, если я буду повторять своё имя, она запомнит и его.
— Нет, — ворчит она. — Я не знаю, кто такой Парк. У меня есть сын по имени Питер.
Я приседаю на одно колено. Мне действительно нужно продолжать это.
Я кладу свою руку на руку Мэри. — Это я.
Её глаза прищуриваются, и она поджимает губы. — Ты не Питер. Он мёртв, — ворчит она.
Из всего, что Мэри может помнить, очень плохо, что она помнит, что её сын мёртв.