Мы обсудим позже
Шрифт:
— Потребуется минута, чтобы сонливость прошла. — Я сажусь рядом с ней и увеличиваю громкость.
— Почему ты не дал мне наркотик, чтобы разбудить меня, когда мы были в бегах?
— Потому что я не хотел, чтобы ты просыпалась. — Я игриво улыбнулся ей. — Я лучше буду нянчиться с твоим безжизненным телом, чем иметь дело с истеричной Лэйси.
— Ха-ха. — Она ударяет меня по плечу. — Посмотрим, будет ли Мэри хоть наполовину такой же хорошей актрисой, как я.
— Что? Ты переживаешь, что появилась конкурентка на «Оскар» за лучшую женскую роль?
—
— Не-а. — Я качаю головой. — Мы проверили его одежду и забрали пистолет. Он безоружен. Всё, что у него при себе, это два компьютерных чипа.
— С которых мы уже скачали информацию и отправили Дереку.
— И всё стёрли. — Я улыбаюсь Лэйси. — Почему мы так хорошо справляемся со своей работой?
Высокомерие появляется на моём лице. — Я не знаю.
— Видишь? — Я жестом указываю на экран. — Мы всё продумали. С Мэри всё будет в порядке. Кроме того, мы рядом. Если что-то пойдёт не так, мы будем внутри этого сарая в считанные секунды.
— Да, но мы, наверное, должны были связать ему руки или что-то в этом роде. — Она гримасничает. — Я просто не хочу, чтобы на моих руках была смерть невинной пожилой женщины.
— Я тоже. Она же моя мама, в конце концов.
— О, ты собираешься оставить её себе?
— Почему бы и нет? — Я пожимаю плечами. — Ей нужен друг, а мне нужна мама. К тому же, половину времени она даже не знает, что происходит, так что это идеальный вариант. Я обещал ей, что, возможно, проведу с ней Новый год, чтобы компенсировать тот факт, что я пропустил Рождество.
Улыбка Лэйси расширилась от радости. Если бы мы не пытались обвинить директора ЦРУ в шпионаже и, если бы между нами было не всё кончено, я бы притянул её к себе и поцеловал. И не просто поцеловал бы. Это было бы похоже на одну из тех аттракционов в парке, где твоя сила измеряется ударом молотка. Поцелуй, который я представляю в своём воображении, достиг бы вершины, и сработали бы всё чёртовы лампочки и мигалки. Но поскольку у нас больше не такие отношения, я отворачиваюсь, чтобы не смотреть на её губы.
Тодд всё ещё потирает голову, когда Мэри ударяет по деревянному столу перед собой, заставляя меня, Лэйси и Тодда подпрыгнуть на стульях.
— Подъём, — рявкает Мэри со своим русским акцентом, который на самом деле не так уж плох. — У меня нет в запасе целого дня.
— О, Боже. — Лэйси напряглась рядом со мной. — Это будет интересно.
— Расслабься. — Я кладу свою руку поверх её, потом вспоминаю, что это больше не разрешено, поэтому неловко отстраняюсь, пытаясь изобразить непринуждённость из-за своего прикосновения. — Мэри контролирует ситуацию. Всё будет хорошо.
Тодд несколько раз моргает, его глаза открываются, осматривая комнату. — Где я?
— Порт Сиэтла. Где ещё ты можешь быть?
Его взгляд переместился на Мэри. — Кто ты?
— Саша Петров. Кем ещё я могу быть?
Лэйси сжимает руку. — Она немного повторяется.
— Мне это нравится. —
Тодд качает головой. — Ты не Саша Петров.
Я затаил дыхание, ожидая, что Тодд скажет, что они встречались раньше или что Саша — мужчина. Они обменялись пятьюдесятью шестью письмами по электронной почте, которые мы не расшифровали. Они могли вести всевозможные разговоры, которые раскрыли бы тонну информации о том, кто настоящий Саша Петров. Мы пошли на риск.
— Пфф. — Мэри плюёт в него — буквально плюёт — слюни случайно вылетают из её рта и падают на стол перед Тоддом. Я думаю, это один из недостатков привлечения пожилых актрис. Они не очень хорошо контролируют свои телесные жидкости. Но Мэри надо отдать должное. Слюна даже не потревожила её. — Почему все думают, что мужчины правят миром? Разве женщина не может быть торговцем оружия?
Это решающий момент, и мы с Лэйси наклоняемся вперёд, ожидая ответа Тодда.
Он качает головой. — Всё это время я представлял тебя мужчиной, вот и всё.
Мэри высокомерно приподнимает подбородок. — И я позволила тебе в это поверить. Это идеальное прикрытие, тебе не кажется?
— Полагаю, да. — Он размеренно кивает.
Моя грудь опускается, и я выдыхаю.
— Фух! — Лэйси тоже расслабляется. — Это было напряжённо.
— Мы уже на полпути.
Одна из нарисованных бровей Мэри приподнимается. — У тебя есть что-то для меня?
— Ты принесла деньги? — спрашивает Тодд.
— Принесла. — Она откидывается на спинку стула, демонстрируя уверенную манеру поведения. — Но мне интересно, что агент ЦРУ собирается делать с таким количеством денег.
— А мне интересно, что будет делать торговец оружием с таким количеством смертоносных ракет.
— Это всё для моей страны. Всё, что я делаю, делается для Советского Союза.
Моя голова падает на руки. — Она только что назвала Россию её старым названием.
— Ага. — Лэйси вздыхает.
— Может, Тодд не заметит.
— Советский патриотизм? — Его брови вскидываются.
Он заметил.
Тодд ухмыляется, явно заинтригованный. — Это многое объясняет о тебе и о том, почему ты, возможно, хочешь собрать арсенал оружия.
— Вау. — Я потираю подбородок. — Не могу поверить, что её оплошность только что сработала.
— А что насчёт тебя? — Мэри постукивает пальцами по бедру. — Ты знаешь, почему я делаю то, что делаю, но я ничего не знаю о твоих мотивах.
Она пытается добиться от Тодда признания.
— Скажем так, деньги в твоей сфере деятельности более заманчивы, чем деньги в моей.
— Большинство людей не идут против своего правительства из-за денег.
— Я пошёл против своего правительства, потому что люди, стоящие у руля, заинтересованы только в своей собственной выгоде. Нет никакой преданности к кому-то вроде меня. Но ты, — склизкая ухмылка расползается по его губам, — ты доказала свою преданность мне в прошлом году, заплатив за ядерные коды во Франции.