Мы с Джеком
Шрифт:
— Ты бы лучше оружие подобрал бы, — посоветовал другой, — чем вон тот ворох на себе тащить. Куда больше бы заработал.
— Да нечего там было брать, — пояснил Андрей. — Я же сказал — месиво. Впрочем, кое-что я с оружия поснимал. Вот, — и он вывалил на прилавок блоки, снятые с оружия убитого им бродника.
— Третьего уровня мужик был, — авторитетно заявил все тот же бродник, который порекомендовал брать оружие. — Если бы не подпустил так близко — мог бы и справиться, но… не повезло. Ну да, Ком — есть Ком…
— Это — да… — загомонили вокруг.
— И все равно, — все никак не мог успокоиться специалист по оружию, — не пойму я, как ты ее завалил? На ней же все заживает за орм-другой, а без хасса ты ей даже царапины не нанесешь.
— Паду-умаешь… — презрительно
Сабжамшеш был самым большим мегаполисом республики Девятнадцати звезд, из которой и прибыл транспорт с «мясом», к которому он прибился. Ее финансовой и промышленной столицей. Впрочем, в самой республике его чаще именовали Клоакой Девятнадцати звезд. Его население, вместе с пригородами и брошенными бывшими промышленными зонами, в которые самовольно заселились бомжи, беженцы и всякие лузеры, составляло около миллиарда человек, поэтому землянин и решил назваться его бывшим жителем. Ну, на случай, если кому-то вздумается отправить запрос «наружу» по поводу некоего бродника под ником Кузьмич, прибывшего в Ком на транспорте с «мясом» из Девятнадцати звезд. В том бардаке, который там царил в учете малоимущих, возможно было все — как не отыскать никаких следов его присутствия, что было вполне объяснимо, так и найти с сотню вариантов его предположительной бывшей семьи. А в некоторых из них некто Кузьмич, возможно, и проживает до сих пор… Тем более, что можно было не сомневаться: среди прибывшего «мяса» уроженцев Сабжамшеша было не менее пятидесяти процентов.
— Так ты из Сабжамшеша? — тут же вылез кто-то. — А из какого района?
— А с какой целью интересуемся, уважаемый? — резко развернулся к нему Андрей и стиснул кулаки. — Зубы жмут, или два глаза — роскошь?
— Да я ж ничего… — растерянно пошел на попятный испуганный бродник в комбезе начального уровня, — я ж просто…
— Если просто — то лучше подобные вопросы вслух не задавать, понятно?
— Ну, точно из Сабжамшеша! — хохотнув, припечатал бродник в прикиде явно побогаче первого. Да и свирепый взгляд Андрея он встретил куда более спокойно. — Из района Эмирабау — не иначе. Там огромные цементные заводы, поэтому у эмирабауских эвон такие же густые брови. Чтоб цементная пыль в глаза не лезла! — и он заржал. Андрей окинул его яростным взглядом… а затем ему пришла в голову отличная мысль. Вот же великолепный способ замотивировать его пристрастие к маске. Он развернулся к хозяину лавку и, этак вкрадчиво, спросил:
— Послушайте, уважаемый Пайонель, а вы не подскажете, где здесь можно купить, ну, или заказать такую небольшую… маску.
— Маску?
— Ну да, небольшую, чтоб никто не пялился мне на брови… ну и на остальные части лица тоже.
— Не знаю, — качнул головой хозяин лавки.
— Зайди потом ко мне парень, — предложил ему давешний специалист по оружию, — что-нибудь придумаем. И оружие тебе тоже потолковей твоего подберем, раз уж ты на второй горизонт полез. С этой пукалкой там делать нечего. Моя мастерская на три дома дальше по улице будет.
— Хорошо, — кивнул Андрей и развернулся к Пайонелю: — Итак, что там у нас вышло?
Тот наморщил лоб, сверился со своим планшетом и выдал результат:
— Две тысячи восемьсот семьдесят три универсальных кредитных единицы.
Лавку огласил восторженный стон. Почти три тысячи кредов за один рейд! Да такой результат даже на пятом горизонте смотрелся бы вполне прилично, а уж на первом…
В мастерскую специалиста по оружию землянин попал только через лук. После оглашения цифры толпа начала потихоньку рассасываться, а он задержался у Пайонеля, решив кое-что прикупить. Тем более, что его общий счет слегка пополнился: он загнал лавочнику еще и несколько блоков с оружия погибшего бродника, подходивших только к тому образцу оружия, который был у покойного. Универсальные он решил оставить. Ну, чтобы потом не тратить лишнего на их покупку. Обычным соотношением цены продажи относительно цены покупки в Коме было 1:2. Нет, какого проходящего мимо лоха лавочник мог раскрутить при покупке и на меньшую цену, так же, как и какой-нибудь виртуозно торгующийся тип мог заставить уже лавочника продать товар чуть дешевле, но стандартным было именно такое соотношение. Соотношение 1:10, с которым Андрей столкнулся в фактории торговой компании «Анриген», действовало только в подобных факториях и только в отношении «мяса», еще не расплатившегося по кредиту. Со всеми остальными они старались соблюдать общепринятые правила, ну, или традиции. Кто его знает, было ли что-то подобное записано в каком-нибудь уложении?.. Но и 1:2 тоже очень немало. Насколько Андрей помнил, в здоровой экономике торговцы обычно работают где-то всего лишь из пяти процентов прибыли, а то и меньше. С другой стороны, дедушка Ленин (чтоб его наконец-то похоронили уж, горемычного) что-то писал о том, что нет такого преступления, на которое капитал не пойдет за сто процентов прибыли. А тут они вот, уже имеются… Так что продавать, чтобы потом, через какое-то время покупать уже вдвое дороже, имело смысл только в том случае, если деньги нужны были позарез и срочно, ну прям сейчас. Сейчас же у Андрея денег было вполне достаточно, так что универсальные блоки он продавать не стал. Купил же вполне приличный спальный мешок, а также еще одну флягу под кеоль и новые башмаки — старые, хоть и были слегка получше начальных, уже дышали на ладан. А вот комбез, тоже сильно истрепавшийся, он менять не стал. Если не давать ему такие нагрузки, как в эти последние саусы, то еще какое-то время он выдержит. А уж потом купим вещь другого уровня, для овладевших хасса…
Упаковав покупки в мешок, поскольку надевать обновы на грязное тело он побрезговал, Андрей вышел на улицу и двинулся в сторону мастерской.
Мужик встретил его радушно:
— Заходи, парень, садись, рад тебя видеть…
— Так таки и рад? — хмыкнул Андрей. — «Мясо»-то?
— Все мы в свое время были таким «мясом», — степенно отозвался мужик. — А стали теми, кем стали. Ну, кто выжил, конечно… А ты, ноне, не «мясо». «Мясо» — это те, кто еще кредит не отдал, ну, может, кто и чутка поболее… а ты уже бродник, да не простой, а, прямо скажем, удачливый. Эвон сколько хабара с первого похода притащил! Правда, как сумел так долго «в поле» продержаться — никому не ведомо, — и он зыркнул на него недоверчивым взглядом. Андрей усмехнулся:
— А я, мастер, еще раньше, до того как в «мясо» угодить, успел непростым человеком стать. Широко известным в узких кругах, так сказать… Потому-то так нервно на интерес к своей личности и реагирую. А так долго в поле… Так ведь я, если честно, поначалу, просто не туда забрел. А потом ажно два сауса просто выжить пытался — спя вполглаза и двигаясь по большей части ползком, да на четвереньках. Потому, вон, башмаки новые покупать пришлось, да и комбез тоже уже на ладан дышит. И весь мой богатый хабар — только удачные случайности, которые я, можешь мне поверить, уже давно научился не упускать. А что перед всеми щеки надуваю — так это только игра…
«И ведь ни слова не соврал», — удовлетворенно подумал Андрей. Всю правду рассказал, только просто на некоторых нюансах не акцентировался, типа того, что это «до того как в „мясо“ угодить» отнюдь не «снаружи» было…
— Хм… ну если только так, — кивнул хозяин мастерской и протянул ему руку через стол, — меня зовут Руб Кинжальник. Я — глава совета поселения, бродник Кузьмич.
И Андрей пожал руку, слегка прибалдев от такого представления. Да уж, может, он в чем-то и крут, но в оперативной работе — лох лохом…
— А насчет маски… обо всем, что было там, за пределами Кома, можешь забыть. Напрочь. Слышал я истории о том, как кто-то кого-то «снаружи» так сильно обидел, что ему вослед посылали убийцу. А то и нескольких. Но все они заканчиваются стандартно.
— И как же?
— Либо, и чаще всего, убийц приканчивал Ком, либо они, в конце концов, забывали о всей этой мути и становились обычными бродниками. Ком, знаешь ли, способен очень сильно поменять представления о добре и зле и, соответственно, мотивацию.