Мы сами отдали им Землю
Шрифт:
Семь рабочих дней и три выходных, сносное питание, возможность комбинировать деятельность, выбирая на новый период то, что больше хочется, развлечения в зоне отдыха, отлично оборудованный спортивный зал и даже кинотеатр, и бар. Служба на инопланетян была совсем не той, какую требовали представители родного вида. Не полна лишений и ограничений, а напротив, больше походила на санаторий с элементами службы. Новые хозяева позаботились о том, чтобы предателям человечества, было хорошо, тепло и весело в свободное от работы время.
Но Кириллу все равно хотелось сбежать из части, если имелась такая возможность. А она имелась. Его прошение проводить
Этот дом, этот лесной уголок стал местом, где, как ему казалось, он сможет быть собой, настоящим собой. Но к своему сожалению и ужасу обнаружил, что уже не знает какого это. Бывали моменты, когда ему хотелось содрать с себя ту личину, что намертво вросла в него вместе с наставлениями матери и выпустить своего демона наружу.
Мать его очень любила, но любовь эта была жесткой, требовательной, безапелляционной и совершенно безумной. И только поэтому он до сих пор жив. Хотя, в те самые моменты, когда что-то внутри него, давно забытое, затравленное и глубоко похороненное в недрах его существа рвалось наружу, он тоскливо и жалобно взывал к образу женщины, что его сберегла и вырастила. Умолял ее разрешить покончить с этим цирком, прекратить мучения обеих своих сущностей и, наконец, покинуть этот мир. Оба мира, ни одному из которых, он не принадлежал. Но образ матери не отзывался. Даже воображение было бессильно получить заветное разрешение на выбор.
Помыв посуду, Елена поспешила снять постиранное белье, которое высохло на весеннем солнце за домом. Но на самом деле, ей просто хотелось уйти из домика, где остался Кирилл. Мужчина расположился на сундуке с какой-то книгой, где всегда спал, когда приходил. Вроде бы она не пыталась его избегать, и даже спокойно было с ним, но Елена не знала куда деть взгляд, когда он рядом.
Впервые она смогла его рассмотреть на крыльце, в тот их первый разговор. Он был без шлема, балаклавы и своего бронежилета. Просто черная форма. И этот черный цвет ему шел, словно других цветов для него просто не существовало. На смуглой коже красовалась короткая, но выразительная щетина. Волосы, коротко стрижены и такие же черные, как и одежда. Густые брови почти всегда сведены к переносице, а острые скулы придавали выражению лица еще большую суровость. Но вот синева глаз совсем не вписывалась в этот образ. Слишком яркие и кричащие для человека, который всегда говорил сдержанно, держался спокойно, не делал лишних движений. В этих глазах словно скрывалась вся та жизнь, которую вытеснили из остального тела напряжение и порядок.
Вернувшись с охапкой белья к дому, она нашла Кирилла на крыльце. Он наблюдал, когда она подходила, поднималась по ступеням, и была уверена, что смотрел ей вслед, когда заходила в дом.
– Ты меня боишься? – Мужчина вдруг вырос в дверном проеме, пока женщина раскладывала вещи в старый деревянный шкаф в спальне. Его огромная – по сравнению с Еленой – фигура заняла весь проход. Он даже не вошел в комнату, но места в ней вдруг стало катастрофически мало.
Женщина повернула к нему только голову, взгляд ее был опущен. Глаза ее медленно поднялись до руки мужчины, упирающейся в дверной косяк. Длинные пальцы легонько постукивали по дереву. Взгляд Елены прошелся по выпирающим из-под рукава тонкой рубашки бицепсам, и остановился на громоздком плече.
– Нет, – ответила она коротко и так же медленно провела глазами по той же траектории обратно к вещам в шкафу.
– Хорошо, – выдохнул мужчина за ее спиной и по скрипу половиц она поняла, что он покидает комнату. – Тебе нечего бояться.
Дверь скрипнула и закрылась. А Елена замерла с наволочкой в руках, которую так и не донесла до полки.
Глава 8. Размножение
Их вид давно утратил способность к размножению. Вернее, когда-то очень давно, Они решили, что смысла полагаться на эволюцию нет. И начали самостоятельно решать какие особи, с какими качествами и талантами Им нужны. Запрета на естественное деторождение не было, но со временем оно само сошло на нет. Генная инженерия стала чем-то совершенно простым и обыденным, а межпланетная экспансия расширяла горизонты расселения, оставив далеко позади проблемы рождаемости. Но возникла проблема другого характера. Колонии выживали далеко не все. Планет пригодных для Них было мало, а амбиций и потребностей – много. И приходилось искать иные пути для благополучия своего народа.
Но с расширением территории влияния пришла и ответственность за собственный суверенитет. Вселенная хоть и не была слишком изобильна на жизнь, но все же в ее недрах кишело много разных видов, не все из которых были способны на уважение чужого развития.
Достигнув пика своего величия Они столкнулись с тем, что не все Их величие признавали, а кто-то даже не желал мириться с самим Их существованием. Эра долгих мучительных войн и противостояний продлилась достаточно долго и Им пришлось всерьез задуматься над сохранением собственного вида. И дело не в том, что Их могущество или технологии уступали другим. Просто другие, зачастую, были слишком другими. Их сложно даже понять, не то, чтобы победить.
Они получили по носу за свое тщеславие от Вселенной, понесли огромные территориальные потери за самонадеянность, познали горечь поражения и экономического упадка за чрезмерные амбиции по завоеванию мира. Урок был жестким, но предельно понятным: не стоит лезть на рожон встречая новую форму жизни, даже если она кажется примитивной и беззащитной. Не стоит заявлять свои права на колонии других видов, если она находится близко к твоим границам. Не стоит развязывать войну с кем-то, если ты не понимаешь их природу.
Так Они тысячелетия тыкались то в один, то в другой уголок Вселенной. То, находя подходящую планету, терраформировали ее, заселяли, развивали. То, случайно или по самонадеянности, развязывали очередной вселенский конфликт. И на развитие молодых колоний, которые еще не были способны к самообеспечению у Них просто не оставалось ресурсов.
Миллионы жизней были погублены напрасно. Десятки планет, которые вселяли надежду на процветание, потеряны. А ресурсов на каждую новую колонию оставалось все меньше. И тогда Они нашли иной выход. По меркам Вселенной не самый гуманный, не самый простой, но зато долгосрочный и имевший гораздо больше шансов на успех.
Они теперь искали не пустые планеты, где могли бы поселиться, а уже населенные. Молодые, еще не развитые до космических полетов виды, которые еще не успели расселиться по Вселенной, но имели общество, инфраструктуру, ресурсы и достаточный уровень технологий. К Их удивлению таких, было достаточно много. Не настолько, чтобы они лились как из рога изобилия, но вполне хватало, чтобы выбирать. И они выбирали тех, с кем можно генетически скрещиваться, и вывести новый подвид собственной расы. И эта схема была куда эффективнее предыдущей.