Мы сделаны из звёзд
Шрифт:
— Мы не обжимались, Ли. — рассмеялся я. — Это в прошлом.
— Я тебе не верю, — сощурилась она.
— Но тем не менее это так. И я хочу это отпраздновать.
Я хотел взять бутылку у нее из рук, чтобы отпить содержимое, но Ли намертво вцепилась в основание горлышка, догадываясь о моих намерениях.
— Не то что бы я одобряю эти твои замашки прошаренного алкоголика, — сказала она, — но сегодня день с поблажками, так
— И за что мы пьем? — улыбнулся я, разливая сомнительного вида смесь в рюмки из-под текилы.
— Обязательно всегда пить за что-то?
— Пока у нас есть тост — формально мы не алкоголики.
Ли закатила глаза.
— Тогда выпьем за завтрашний день.
— И за то, чтобы не проблеваться.
Печально выдохнув, мы чокнулись и залпом выпили свои шоты. Жидкость ударила по мозгам, пройдя по всему организму.
— Знаешь, — глухо выдавил я, — не проблеваться, скорее всего, не получится.
Музыка почему-то стала тише, все вокруг расплылось. Голос Ли отдавался в голове эхом. А потом все пропало. Стало тихо, пусто и темно. Я не вырубился. Просто на этом мои воспоминания о прошедшей вечеринке оканчиваются.
Глава 12.
Голову изнутри проедала стая дятлов. В желудке происходила Третья мировая война. Самым очевидным моим желанием было сначала проблеваться, а потом просто умереть.
Это называется утренним похмельем.
Что-то рядом со мной пошевелилось и засопело. Поворачиваться было страшно и совсем не хватало сил, потому что мои жидкообразные мозги в любой момент могли повалить изо всех щелей.
Я схватился пальцами за виски, надеясь затупить пульсирующую в них боль. Открыв глаза, я уперся взглядом в потолок. Что-то рядом вновь шевельнулось. Я все же с трудом заставил себя повернуть голову.
Это, слава богу, была всего лишь Ли. Хотя прямо сейчас она была больше похожа на кузена Итта из «Семейки Аддамс», потому что за спутавшимися черными волосами было практически не видно ее лица. Подруга тяжко вздохнула, ее веки затрепетали, но глаза она открыть была все еще не в силах.
И на мне, и на Ли была та же одежда, что и вчера. Должно быть, мы так надрались, что отключились, едва упав на кровать, хотя кто-то очень бережно укрыл нас сверху теплым покрывалом.
Я хотел прокашляться, но из горла вышел лишь какой-то болезненный хрип.
— Кайли, ты делаешь моему мозгу больно, — сонно проворчала Ли, переворачиваясь на бок и откидывая волосы с лица. — Если от него еще что-то осталось.
— Господи, сколько мы выпили вчера?
— Не помню, но больше никаких сиропов от кашля, — Ли поморщилась. — Ты что, схватил меня за задницу?
—
— Это был я, — послышался хриплый, приглушенный голос, и выяснилось, что все это время в кровати мы лежали втроем.
Из-под одеяла показалась кудрявая каштановая шевелюра Пита, а затем его сонные полуприкрытые глаза.
— Это выглядит очень плохо. Надеюсь, обошлось без оргии. — как-то слишком равнодушно сказала Ли.
— Нужно выбираться из кровати, — выдохнул я.
— Я хочу только умереть. — Ли захныкала и с головой зарылась в одеяло.
Пит, по всей видимости, был с ней солидарен, потому что тоже бессильно откинулся на подушки рядом с ней, не вымолвив ни слова.
Я чувствовал себя суперпаршиво, но все же смог продрать глаза. Комната плыла перед глазами, а когда остановилась, то все еще была вне фокуса. И это было уже не последствием похмелья, а трюками моего хренового зрения. Видимо, я вчера стащил с себя контактные линзы, и что-то мне подсказывало, что я их больше не найду. Радовало только то, что через пару дней их все равно нужно было менять.
Мне пришлось рыться в ящике, чтобы найти футляр с очками для зрения. Я обычно ношу их в случаях крайней необходимости, утром и вечером, чтобы не убиться о какой-нибудь торчащий косяк перед тем, как надену линзы. Но теперь выбора не оставалось. Я поднялся на ноги и, шатаясь, спустился вниз по лестнице, ступеньки на которой, по-моему, вибрировали. До кухни я добирался на ощупь с закрытыми глазами, потому что путь лежал через гостиную, а я пока не был готов оценить то, во что превратился мой дом после вечеринки.
Моя нога вдруг запнулась обо что-то, что вскоре болезненно застонало.
— Черт, смотри, куда прешь...
Это был Лейтон, мой друг из школы. Он лежал на входе в кухню, подложив под голову корпус гитары.
— Прости, чувак, — пробормотал я.
Лейтон, скорее всего, не единственный, кто не смог добраться до дома после вчерашней ночи, так что всем стоило смотреть себе под ноги, чтобы случайно не пройтись по чьему-то пьяному лицу.
По кухне (если это не галлюцинации) разливался запах свежего кофе. Разлепив один глаз, я приметил знакомый силуэт. Когда он перестал расплываться перед глазами, я понял, что это была Мелани. Она улыбалась. Скорее всего, вчера сироп от кашля обошел ее стороной — иначе откуда у нее такое хорошее настроение?
— Доброе утро? — неуверенно обратилась она ко мне.
Я не ответил, мое мученическое выражение лица говорило само за себя. На слабых ногах я прошел к стойке на кухне и уселся на один из высоких барных стульев. Голова все еще раскалывалась на кусочки, и я не знал, как собрать ее заново.